Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

Они постелили в них плащ Микита, а затем аккуратно положили на них Эрейзана. После того, как они накрыли раненого плащом, Тирус не мог удержаться, чтобы не бросить последний взгляд на алтарь Бога Смерти. Это принесло ему боль, как от свежей и открытой раны. Кристаллический куб Врадуира сверкал сиянием Нидила, живой и одновременно мертвый, таким он навсегда запечатлелся в памяти Тируса.

— Мы готовы, Тирус, — сказала Джателла, уводя его прочь золотыми узами своего голоса и своей души. Его сердце охотно отвернулось от мук печали и он пошел к Джателле.

Тирус и Микит подняли косилки. После этого растаяли последние иллюзии. И тут же они увидели, что путь к воротам цитадели гораздо прямее и короче, чем они предполагали. Весь лабиринт из лестниц, холлов, коридоров оказался иллюзией Врадуира. Перед ними появилась прямая дорога к воротам, как бы приглашая их побыстрее убраться отсюда. Обломки стен и камней — все исчезло — дорога была прямой и чистой.

Но даже и сейчас они были вынуждены идти медленно. Несмотря на то, что Утей заявил, что его состояние хорошее, он чувствовал себя неважно и они были вынуждены часто останавливаться для отдыха. Эрейзан тоже был тяжелым для Тируса и Микита. Они старались идти так, чтобы поменьше раскачивать носилки и беспокоить больного. Илисса все время вертелась рядом, допытываясь, не может ли она чем-нибудь помочь Эрейзану. Джателла и все остальные заверили ее, что само ее присутствие — лучшее лекарство для больного. И это было так. Когда раны очень беспокоили Эрейзана и тот стонал, простое ласковое прикосновение Илиссы успокаивало его, он ложился спать опять, глядя с обожанием на нее и слабо улыбаясь.

На всем их пути из цитадели вдоль стен стояли молчаливые ряды зрителей. Жуткие армии воинов и устрашающие звери всех веков и стран смотрели на Тируса, Джателлу и их спутников. Впечатление было очень сильным и пугающим: как будто все обитатели цитадели высыпали, чтобы проводить пришельцев. Все они стояли вдоль ледяных стен крепости.

Но никто из них не угрожал людям и не пытался им воспрепятствовать уйти из крепости. Командир воинов-скелетов наклонил свой череп в шлеме, как будто он следил за ними, когда пни приходили мимо. Но из его руки уже не вырвалась черная молния, чтобы поразить Джателлу, да и у Тируса не нашлось бы достаточно энергии, чтобы отбить удар. Воины уже не были под командованием Врадуира. Связанные приказом Нидила не мешать проходу, они ждали, стоя по обеим сторонам коридора. Они и другие страшные, внушающие ужас создания этого царства. Это была странная процессия с Тирусом и Джателлой во главе, окруженная безгласными неподвижными толпами мертвых созданий.

Они потеряли счет времени. Не было возможности определить, день это или ночь, и сколько свечей сгорело с тех пор, как они пошли в цитадель и стали пробивать себе путь к убежищу Врадуира. Усталые, они продолжали путь к воротам крепости. Когда они шли мимо воинов-скелетов, Илисса вздрогнула и спрятала лицо в ладонях, отказываясь видеть этих похитителей, которые напоминали ей об ужасных событиях ее жизни.

Они нашли трупы людей среди молчаливых мертвых зверей и проклятых воинов. Разбойники и храбрые солдаты погибли в бою. Роф переметнулся на сторону Тируса, когда исход борьбы был уже ясен, но Микит и Утей прокляли убитых бандитов, сказав, что ни один из них не проявил милосердия, даже когда стало ясно, что Врадуир теряет свое могущество.

С почестями они перенесли трупы солдат к отдельной стене и похоронили их под грудами камней и кирпичей. По отношению к предателям-бандитам они не выказывали никакого сожаления, и даже не сделали им могил. Кроме того они содрали с них одежду, чтобы потеплее закрыть больного Эрейзана и Илиссу, а также заменить наиболее изодранные туники, плащи и перчатки.

Последние похороны состоялись вблизи ворот, где пал сержант Нейр, защищавший до последнего дыхания свою королеву.

— Гетания примет его в свои священные земли, — с грустью промолвила Джателла.

С погребальными молитвами она поклялась высечь имена храбрых воинов Риса и Ксана в Адрил-Лура в святой книге матери-Земли.

— Когда мы вернемся в Куред, все узнают ваше мужество и преданность, храбрые солдаты Куреда. И мы принесем жертвы в честь тех, кто погиб здесь и на пути сюда, кто помог нам, тем кто остался победить зло!

Все остальные также восхваляли храбрость и честность товарищей погибших здесь. Носилки были поставлены у дверей и Илисса сидела рядом с Эрейзаном, рассеянно повторяя погребальные молитвы, в то время, как она заботилась о раненом. Микит посмотрел на принцессу и, подойдя к ней, спросил с любопытством:

— Принцесса, а что с Обажем?

Джателла также посмотрела на Илиссу, которая пропустила вопрос мимо ушей, и ответила за нее:

— О нем будут молиться. — Она выдержала взгляд Микита, а затем продолжала. — Он умер так, как жил.

Микит больше не спрашивал. Выражение его лица показало, что его подозрения относительно подлой природы Обажа подтвердились. Он понимающе кивнул головой.

Искусство. Дар мага и чародея, чтобы творить добро. А что есть добро? Разве это не нежность и не способность прощать? Способность забывать? Тирус прозондировал память Илиссы и обнаружил, что она выбросила всякие воспоминания об Обаже — от его оскорблений до обстоятельств его гибели. Это потребовало всего лишь легкого вмешательства со стороны Тируса. А в основном ее душа сбежала от жестокости Обажа и поспешила к новым чувствам, заботе об Эрейзане, восхищению его мужеством и верностью. Тирус помог ей забыть старое и найти новое чувство. Он не мог — не должен был — оставить все это на волю случая. Он не имел на это права, а теперь Илисса не слышала упоминания об Обаже и не думала о нем совсем. Она склонилась над Эрейзаном, вытирала холодный пот с его лица и радовалась, когда он мог слабым голосом произнести слова благодарности.

Тирус и Микит снова понесли носилки, а Джателла помогла Утею перебраться через распростертый на пороге труп. Тирус узнал его: Берг, он погиб первым и был здесь оставлен своими товарищами. С него уже было снято все, что можно, и теперь этот предатель собирался предстать перед дьяволом без одежды и без золота, которого он так жаждал.

Тирус в уме сосчитал, вместе с Бергом их было пятеро — великолепная пятерка — и все были мертвы. Все, кроме Рофа, но Роф опять был куплен ими. Он был на их стороне, по крайней мере пока не получит свою награду.

Ворота цитадели были широко открыты — напоминание, что они покидают страну Нидила. Это было приглашение, которое они приняли не колеблясь и поспешили из крепости.