Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

В городе было спокойно; полицейских сирен здесь не слышали на протяжении вот уже двадцати четырех часов. Солдаты, проинструктированные своими командирами, скрывались в казармах или на укрепленных оборонительных рубежах. Авангард Асеведо подъехал к Санта-Кларе на двух джипах в два часа ночи. Подобравшись к университету, бойцы прежде всего столкнулись с парой местных проституток, попытались узнать у них хоть что-нибудь, но так и не получили никаких полезных сведений насчет армии. Войска Батисты не проявляли своего присутствия; по дороге в город повстанцы встретили только несколько грузовиков с молоком.

Вторая группа повстанцев добралась до университета к рассвету. Че Гевара прибыл еще через два часа, около шести утра. В это время Асеведо, продолжавший движение, уже занимал радиостанцию СМК, находившуюся в двух километрах далее по шоссе.

Жившая на дороге в Санта-Клару Лолита Руссель, сочувствовавшая Движению 26 июля, увидела появление изможденных, грязных бойцов Асеведо. Ее мать приветствовала их от двери Криками: «Viva Cuba libre!» («Да здравствует свободная Куба!») «И вот эти люди Че собираются захватить казармы Леонсио Видаль?» — спросил ее отец. Лолита принялась убеждать его — дескать, боевой дух и так далее... В ответ отец сказал жене: «Лола, начинай укладывать вещи: когда эти парни пойдут назад, нам придется бежать с ними в горы».

Один очень молодой повстанец спросил Лолиту:

«— Сколько у Батисты солдат в городе?

— Тысяч пять, — ответила она и спросила, глядя ему в лицо: — Это много?

— Не знаю, много ли это, но для нашего командира, пожалуй, не слишком. Вот и все, что я могу сказать.

Асеведо выслал вперед взвод Пачо (Фернандеса Монтеса де Оку); тот смог пробраться глубже через предместья города и расположить в переулке засаду. Пачо увидел грузовик, развозивший молоко, и пропустил его, подумав: кто знает, через сколько дней горожане смогут получить молоко в следующий раз? Зато когда спустя несколько минут появился грузовик с солдатами, раздался беглый ружейный огонь, косивший противника. Почти сразу же появилась первая вражеская колонна. После краткой перестрелки группа Пачо отошла и присоединилась к отряду.

Основные силы колонны № 8 начали выдвигаться от университета ближе к восьми часам утра. Они шли, разобравшись в две «индейские цепочки», гуськом, вдоль кюветов. Че в сопровождении маленькой свиты шел посреди. Гарри Вильегас: «Когда мы вступили в Санта-Клару, народ говорил, что Че прибыл с тремя женщинами: одной блондинкой — это была Алейда, одной брюнеткой — имелся в виду я, и еще одной тощей — это был Парри-та. Всех смущал внешний вид мой и Парриты, так как у нас были густые копны волос и не росли бороды».

Когда авангард добрался до радиостанции СМК, его уже встречали двое студентов. Они крепко держали солдата, которого хотели передать повстанцам. Пока его допрашивали, на шоссе появился джип, по нему открыли огонь, и он, визжа шинами, умчался прочь. Асеведо приказал двигаться дальше, так как люди, находившиеся в джипе, обязательно сообщили бы о встрече на дороге. О том, что было дальше, рассказывал Гиле Пардо:

«Мы успели пройти не более 300 метров, когда внезапно из-за поворота шоссе показался легкий танк, открыв на ходу огонь. Мы немедленно остановились и принялись отстреливаться. Я помню, как перескочил с рюкзаком и винтовкой через забор из колючей проволоки, даже не уронив при этом шляпу».

Партизаны укрылись в дверных проемах и открыли ответный огонь. Легкий танк отступил, успев, однако, поразить насмерть пятерых и ранить еще нескольких повстанцев. Шоссе покрылось пятнами крови. Затем раздалась стрельба на левом фланге колон ны. Это вступили в бой солдаты с бронепоезда, расположившиеся на холме Карито.

На педагогическом факультете университета был устроен импровизированный центр переливания крови. Рассказывает доктор Адольфо Родригес де ла Вега:

«Фернандес Мель и я расположились на ночлег в углу одной из университетских аудиторий. Нас не разбудил даже ожесточенный обстрел во время авиационного налета. Время от времени на нас сверху сыпались разбитые стекла, но мы их не замечали. Раненые начали поступать примерно в час... Мы организовали дело так, чтобы заниматься на месте только наиболее серьезными случаями. Всех остальных можно было отправлять в Камагуани населенный пункт, расположенный неподалеку».

Повстанцы добрались до железнодорожных путей и заняли там первую линию обороны, чтобы отрезать располагавшихся на холме солдат и преградить путь любому подкреплению, которое могло появиться на шоссе. Тем временем, начиная с 8 часов 35 минут, в сражение включилась авиация. Над городом появились десять «Б-26» и «Ф-47» и принялись бомбить и обстреливать окрестности. Бомба, упавшая неподалеку от родильного дома, разрушила сразу восемь домов. Партизаны, продвигавшиеся к холму Капиро, и колонна Директората, наступавшая на казармы Лос-Кабальитос, подвергались наиболее интенсивному обстрелу. В отличие от жителей Эскамбрея, населению Санта-Клары еще не приходилось испытывать бомбардировок, и все обитатели города были перепуганы. Город сотрясался от разрывов бомб.

Отряд Директората, насчитывавший около ста человек, вступил в Санта-Клару по шоссе со стороны Маникарагуа. Люди ехали в колонне грузовиков, во главе которой следовали два легковых автомобиля. Они двигались довольно медленно из-за препятствий, которые успели воздвигнуть на дороге сами повстанцы, но зато довольно долго не имели столкновений с армией. Их Целью были казармы Лос-Кабальитос, где размещалось подразделение охраны шоссе, а также штаб и казармы 31-го эскадрона жандармерии. Наступавших там поджидали четыре сотни солдат при поддержке четырех танков. После первых стычек с армейскими заставами колонна разделилась на две части и, невзирая на бомбежку, продолжила движение.

К одиннадцати утра отряды Директората находились на расстоянии шестисот ярдов от казарм. Группы Ньевеса и Дреке заняли позиции в здании компании «Кока-кола» и родильном доме

Кабреры. Абрантес начал атаку на Лос-Кабальитос и был отражен, но группа лейтенанта Лопеса сумела зайти в тыл к противнику. Дреке докладывал:

«Приблизительно в одиннадцать утра или в полдень ситуация стала совершенно критической; так, несколько солдат выехали из штаба эскадрона в легких танках и принялись обстреливать нас и товарищей, занявших позиции вокруг зданий. Жандармы стреляли, а затем отступали к казармам, в то время как другие продвигались в легких танках».

Полковник Касильяс, находившийся в казармах Леонсио Видаль, пребывал в отчаянии. Он не имел никакого представления о происходящем; ему было известно только то, что «мау-мау» на улицах города, атакуют военные посты и что он находится is положении обороняющегося. Он обратился по телефону к высшему командованию базы «Колумбия», в Гаване, с просьбой о переброске по воздуху подкрепления из Сьенфуэгоса и об усилении действия авиации. «Колумбия» отозвалась усилением бомбежек. Над окрестностями Санта-Клары снова повисли «Б-26» и «Морские фурии». Налеты продолжались с 10.42 утра до 4.54 пополудни.