Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— А зачем нам сейчас столько денег, отец? Не проще ли продать камни тогда, когда в этом будет необходимость?

— Если со мной все будет в порядке, то проще. Но в пути всякое может случиться, а идти с этими камнями к ювелирам самой… Разденут и разуют, если вообще отпустят живой. С золотом тебе будет не в пример легче. Да и не всегда можно найти ювелира, который даст за камни хорошую цену.

Некоторое время они молча укладывали вещи.

— Смотри, — сказал отец, когда закончили с вещами. — Это армейский арбалет. Из своего лука ты вполне сможешь завалить разбойника, если на нем нет брони, но даже кольчуга для него уже непосильное препятствие, особенно в руках слабой девушки, поэтому если придется стрелять, то целься в голову или в ноги. А вот этот красавец прошибет с небольшого расстояния даже кованый панцирь. Правда, для тебя он тяжеловат, да и взводится долго, но если будем держать на взводе, то сможем за два удара сердца избавиться от двух противников. Тетива, конечно, со временем ослабнет, но нам нужно, чтобы они продержались всего декаду. Взводятся вот этим рычагом. Потом потренируешься. Вот так в канавку ложится болт и крепится скобой. Все, теперь можно стрелять.

Разобравшись с оружием, барон застелил на лавки сложенные в несколько раз одеяла.

— Сейчас еще тепло, чтобы накрываться, а так будет мягче, — пояснил он. — Ложись и отдыхай впрок, в пути не всегда выпадает такая возможность. Вот и давай с тобой отдохнем, а заодно и поговорим о том, что будем делать дальше.

Альда послушно легла, положив под голову сумку с платьями, и задала вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке:

— Ты серьезно говорил тому чиновнику, что собираешься искать родственников брата?

— Нет, конечно. Мы с братом никогда не были особенно близки, да и не виделись больше двадцати лет. Даже если он еще жив, а он старше меня на семь лет, делать на там нечего. Я не искал встречи с родственниками во время своего благополучия, искать ее сейчас будет жестом отчаяния. Уж лучше тогда принять приглашение баронессы Лоран. Но у меня есть мысли получше. Отсюда нам надо уходить в любом случае. Настоящих друзей у меня здесь нет, а те, кого я могу ими назвать с некоторой натяжкой, участвовали в мятеже и, как и мы, потеряют свои имения. А вот враги по закону подлости останутся. Люди в своем большинстве ничем не отличаются от волков. Они безропотно готовы терпеть тиранию сильного, но если волею судьбы человек падет до их собственного положения или ниже, будут рвать его зубами в клочья. Одним словом, нам надо уйти подальше от тех мест, где хорошо знают семью Буше.

— И куда же ты думаешь идти?

— Думаю, что нам с тобой лучше всего двинуться в Ордаг.

Ответ отца удивил Альду, и она некоторое время обдумывала услышанное.

— Я вижу, что тебе непонятны мои слова, — сказал отец. — Как ты думаешь, за счет чего нам теперь жить? Нам с тобой придется начинать все сначала. Единственное, что у нас есть, это благородство рода и небольшой начальный капитал. И твоя красота, которая позволит тебе выбрать мужа с положением и приятной внешностью. Я буду давать уроки фехтования и начну потихоньку обрастать связями среди состоятельных горожан и офицеров. Это единственное, что я хорошо умею делать. Для этого нам нужно устроиться в большом городе, где я всегда смогу набрать учеников. Мы с тобой можем поехать на север, в один из торговых городов на побережье, или в Ордаг. Я не хочу жить на побережье. Там хорошо летом, но в остальное время слишком ветрено и сыро, а эта погода уже не для меня. Я думаю, что столица провинции будет во многом лучше. А если все‑таки разразится война с Сотхемом, переедем в столицу к королю. Поэтому не будем сразу покупать дом, а снимем где‑нибудь жилье и осмотримся. Мы с тобой, дочь, еще поборемся за место под солнцем. А теперь, пока еще светло, мне надо поспать. Ночью придется спать вполглаза из‑за лошадей. Хотя волки еще не оголодали, но всякое может быть, а лишиться коней — это последнее, что нам сейчас нужно.

Альда долго лежала, прислушиваясь к мерному дыханию отца, и незаметно для себя задремала. Ночью она несколько раз просыпалась от ржания лошадей и от того, что отец выходил прогонять какого‑то зверя, кружившего возле сторожки. Окончательно девушка проснулась, когда стало светать. Вчера она была придавлена свалившимся на них несчастьем. Его давно ждали, но от этого не было легче. Сейчас в тишине заброшенной сторожки она внезапно отчетливо поняла, что прежней жизни больше нет и никогда не будет. А что будет — зависит от ее отца и благосклонности Ньоры. К своему удивлению, девушка осознала, что ничуть не боится и готова вместе с отцом драться за свое будущее. Придется многое узнать и многому научиться? Что же, значит, она узнает и научится! Слабой или глупой она себя не считала. Придется терпеть лишения и подвергаться опасностям? Ну и пусть! Ради счастья стоило потерпеть и побороться! А счастье в ее понимании — это большой богатый дом и сильный любящий муж рядом. Что еще нужно женщине, которой боги и так дали так много всего, чем обделены другие: благородство, красота и здоровье. Поэтому новый день она встретила совершенно спокойно.

Глава 2

Проснувшись утром, первым делом скатали влажные попоны, а коней вытерли насухо. Дождь закончился еще до полуночи, и теперь проглянувшее солнце быстро сушило землю. Лошадям дали поесть овса, скормив им половину того небольшого запаса, который прихватили из замка.

— Надо бы их попоить, — сказал отец, — но придется это сделать позже. Все видели, что мы отправились в сторону Паршина, вот пусть и дальше так думают. Нам же надо в противоположную сторону. Сейчас проедем несколько лер лесом, чтобы объехать замок, а потом возле моста выедем на дорогу. Там заодно напоим лошадей, а сами позавтракаем позднее. В направлении Колина[7] должен быть придорожный трактир, там и поедим.

Так и сделали. Солнце уже хорошо пригрело, и от ночной сырости не осталось и следа. Ехать на Бри по редкому сосновому лесу было бы очень приятно, если бы не начавшее донимать Альду чувство голода. Она не привыкла к длительному воздержанию в пище, а последний раз нормально поела еще тем утром в замке. Вечером в сторожке девушка нехотя сжевала черствую лепешку и теперь пыталась вспомнить, есть ли в сумке что‑нибудь съедобное, что можно съесть без готовки.

— О чем задумалась? — спросил отец.

Ответом ему было громкое урчание в животе дочери.

— Это не я, — Альда припала к шее лошади, чтобы скрыть смущение. — Это оно само.

— Ну извини, — расхохотался отец. — Виноват. Я думал вчера поохотиться, но не принял в расчет дождь. Да и вытурили нас из замка слишком рано. У меня еще осталось две лепешки, но лучше потерпеть до трактира.