Очищение смертью - Нора Робертс

– Я не обязана отвечать.

– Вздор! – Ева вскочила так резко, что опрокинула стул. – Хотите поиграть, Хуанита, что ж, давайте поиграем. Пенни Сото рассказала вам, что Мартинес обманывает вас, обманывает всех. Лино Мартинес, человек, ответственный за смерть вашего сына, прямо у вас под носом прикидывается священником. Вот тут, когда она вам сказала, вы и увидели. Тут-то вы и поняли. Вам все стало ясно, как только она вам сказала. Как только она вам сказала, что это он подложил бомбу, разорвавшую вашего сына на куски.

Ева с силой стукнула кулаком по столу и наклонилась к самому лицу Хуаниты. Хуанита отшатнулась. Глаза все еще смотрели с вызовом, но она не сдержала слез.

– И она помогла вам спланировать вашу месть – шаг за шагом. Она все предусмотрела, не так ли?

– А где вы были? – закричала Хуанита. – Где вы были, когда он убил моего ребенка? Когда мой муж так горевал, что наложил на себя руки, где вы были? Он наложил на себя руки, он никогда не увидит Бога, никогда больше не увидит нашего мальчика. Вот что наделал этот ублюдок. А где были вы?

– Вы должны были заставить его расплатиться. – Ева снова стукнула кулаком по столу. – Вы должны были с ним рассчитаться за Квинто. Раз этого не сделала полиция, значит, вы должны сами.

– Он был моим сыном, нашим единственным сыном. Я учила его не обращать внимания на цвет кожи: цвет кожи ничего не значит. Все мы дети Божьи. Он был хорошим мальчиком. Я ему говорила, что он должен работать, что все мы обязаны сами заботиться о себе, о хлебе насущном. Вот он и пошел туда работать, туда, где его убили. Потому что я ему велела. – Горестные слезы потекли по ее щекам. – Думаете, мне так важно, что вы скажете, что вы сделаете? Я послала своего мальчика туда, где его убили. Думаете, мне так важно, что вы теперь заберете мою жизнь, запрете меня до конца моих дней? Я не увижу Бога, как и мой муж. Не может быть спасения без покаяния. Я не могу просить о прощении. Я убила того, кто убил моего сына. И я не раскаиваюсь. Надеюсь, он горит в аду.

– Миссис Тернер! – Голос Пибоди, полный сочувствия, успокаивал. – Миссис Тернер, вы были матерью Квинто, ему было всего шестнадцать. Для вас это была страшная потеря, даже вообразить невозможно, что вы испытали, когда Пенни сказала вам, что человек, которого вы считали отцом Флоресом, это на самом деле Лино Мартинес.

– Я ей не поверила. Поначалу я ей не поверила. – Хуанита опустила голову на руки, а Ева воспользовалась этим, чтобы одобрительно кивнуть Пибоди. – С какой стати ей со мной делиться? Когда-то она была его подстилкой. Как я могла этому поверить, ей поверить? Я с ним работала, принимала от него причастие, исповедовалась ему. Но…

– Она вас убедила, – подсказала Пибоди.

– Были разные мелочи. Походка. У него была развалистая походка. Баскетбол. Он так этим гордился! Он и вправду умел класть мяч в корзину и страшно гордился своими успехами. Глаза. Заглянуть в них повнимательнее и видишь, что это он. В глазах священника видишь Лино.

– И все-таки она смогла вас обмануть, – настаивала Ева. – Вы убили человека, поверив ей на слово? Поверили слову девки Лино Мартинеса?

– Нет, не слову. У нее была запись, она тайком записала, как он с ней разговаривал. Он хвастался, как здорово задурил всем голову. Говорил, что он может изображать священника и быть грешником. Она попросила его назвать свое настоящее имя, и он захохотал. «Лино Мартинес», – сказал он. И даже его мать ничего не знала. И еще он сказал, что теперь все его узнают, все будут его уважать, завидовать ему. Просто нужно подождать еще немного.

– Она сделала эту запись специально для вас?

– Она сказала, что сделала запись, потому что знала: мне потребуется доказательство. Он ее принуждал – раньше и теперь. Она этого стыдилась, она сама мне призналась. Когда-то она его любила и снова влюбилась, когда он к ней вернулся. Но потом он рассказал ей о том, что сделал. Это он подложил бомбу. Она не могла с этим жить. – Хуанита потерла глаза. – Кто смог бы с этим жить? Только совсем уж отпетые негодяи могут с этим жить. Она не могла. Она обрела Бога, нашла в себе силы и пришла ко мне.

– И помогла вам, – очень мягко добавила Пибоди. – Она понимала, в каком вы отчаянии, и предложила свою помощь.

– Он не заплатил бы за Квинто. Никогда не заплатил бы, если бы я не заставила его заплатить, если бы я его не остановила. Я могла достать яд, я могла войти в церковь, в приходской дом, могла добраться до дарохранительницы. Но я не стала торопиться. Я ждала, потому что отнять жизнь у человека – пусть даже за дело! – это ужасно. А потом она показала мне другую запись, где он рассказывал о том взрыве, хвастался, как сделал вид, что скрылся за два дня до этого, а на самом деле наблюдал, как закусочная взлетела на воздух. Она взлетела на воздух вместе с моим мальчиком. А он наблюдал, а потом уехал. Сделал свое дело.

При этом воспоминании ее спина распрямилась. Она вновь взглянула на Еву с вызовом.

– Разве Бог допустил бы, чтоб он остался безнаказанным?

– Расскажите подробнее, Хуанита, – попросила Ева. – Расскажите нам, как вы это сделали.

– Умер старый мистер Ортиц. Он был таким хорошим человеком, его все очень любили. Для меня это был знак свыше. Я знала, что церковь будет битком набита, а этот убийца взойдет на алтарь – вести службу. Я проникла в приходской дом еще до прихода Розы, когда отец Лопес и этот убийца были еще на утренней мессе. Я вошла и подмешала яд в вино. – Тут Хуанита задрожала всем телом. – Это было всего лишь вино, ему не суждено было стать кровью Христовой. Она сказала, что я буду орудием Божьим.

– Пенни так сказала?

– Да, она сказала, что орудие Божье поразит его и низвергнет. А потом я сидела в церкви и смотрела, как он творит свои фальшивые молитвы над хорошим человеком, и я видела, как он выпил вино. Видела, как он умирает. А когда он умер, я ушла.

– Вы исповедались отцу Лопесу, – продолжала Ева. – Нет-нет, он мне не говорил. Отказался наотрез. Но вы ему исповедались. Зачем?

– Я надеялась как-нибудь заслужить прощение. Но святой отец сказал, что я должна рассказать полиции, что я должна в сердце своем покаяться. Но я не раскаиваюсь, в чем же мне каяться? Если встречусь с Лино в аду, на то воля Божья. Главное, я знаю, что мой мальчик в раю.

– Почему вы не пошли в полицию или к отцу Лопесу с тем, что вам рассказала Пенни?

Лицо Хуаниты вспыхнуло.

– Она ходила в полицию, они ей не поверили. И еще она сказала, что он грозился ее убить. Он ей так и сказал: убью, мол, если посмеешь меня предать. Она мне показывала синяки: это он ее избивал. Я не могла допустить, чтобы ее жизнь тоже оказалась на моей совести.