Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина

Кругом были десятки мужчин в разной стадии опьянения, которые с ором неслись на нагов, оборотней и эльфов. Но разницу между воинами, бойцами и этой швалью я увидела сразу. Сид занял позицию рядом со мной, открывающей клетку, и никого не подпускал, используя и магию ветра, которая к нему вернулась, и ножи, которые очень активно метал по набегающим целям. Эльфы бились парными клинками спина к спине, вербер просто разрубал в щепки мерзавцев своим двусторонним топором, барс сразу сменил ипостась, его зверь не ведал ни жалости, ни усталости. Оба орка сначала орудовали двуручными фламбергами, а потом, Армунд словно подернулся дымкой, поплыл очертаниями, и на его месте появился здоровенный волчара. И вполне узнаваемый, так как среди мародёров послышались возгласы "Гордаран".

Наги просто завораживали сочетанием силы, гибкости и смертоносной грации. Жрец и здесь выделялся. Легко перемещался по поляне, казался белым убивающим торнадо, застывал на секунду идеальной скульптурой и снова бросался в бой. Но долго я не любовалась, почти сразу выпуская смертоносные плети молний. В какой-то момент, я увлеклась, ведь в настоящем бою я участвовала первый раз, и оказалась среди большой группы разбойников.

Спасло меня то, что медведь не выпускал меня из виду и почти сразу оказался рядом. Схватил за руку, и, словно в танце, отвёл себе за спину, встречая волну мерзавцев ударами топора, я успела пару раз ударить молниями, когда меня подхватили руки Гара, поднимая над землёй и кружа, словно в вальсе, пока его хвост, просто выкашивал рядами нападающих. Это безумное танго на троих продолжалось недолго.

Разбойничий лагерь не был готов к нашему визиту, как и сами разбойники. Шайка перестала существовать за считанные минуты. У нас из потерь, был только Армунд, который не мог обернуться обратно. Ну, так это не смертельно.

Но было ещё одно мерзкое дело, пока Мия рассказывала, захлебываясь слезами, что ее похищение оплатили и заказали бывшие мужья, но не поделили что-то с главарями шайки и в результате… Результат сейчас был передо мной. Воинами красные никогда не были, и за свою попытку сопротивления жестоко поплатились. Но это ни на грамм не умаляло их вины.

— Когда у меня родились подозрения на ваш счёт, я пообещала предать вас самой жуткой смерти.

— Не выйдет, Лангран. Нас оставили живыми, чтобы мы видели, какая судьба ждёт Мию. А сейчас… Даже самая страшная смерть будет благом — прохрипел один из красных нагов.

— " Будь милосердна, дитя"! — Тихая просьба матери, и три клинка летят в нагов один за другим, обрывая их мучения.

Мы только вышли из лагеря, когда меня окликнул поравнявшийся со мной барс, со спящей девушкой на руках, жрец опять применял свои умения.

— Марина, я прошу у вас позволения, на рассвете, совершить брачный ритуал между мной, эльфами и Мией.

— Если Мия согласится я только за. Но к чему такая спешка?

— Вот из-за этого. Княжну правящего рода, не осмелятся тронуть даже самые оголтелые из мародёров.

— Тогда, а чего вы так долго тянули?

Глава 58

Оставаться на ночлег неподалёку от разгромленного лагеря, я отказалась наотрез. Ещё чего не хватало для счастья! Поэтому, наплевав на усталость и опасность перенапрячься, собралась отправиться ночевать на ту самую поляну, где увековечили грандиозную аферу моих предков. Услышав об этом, наги — наемники предложили нам свой дом в качестве приюта.

Я собиралась вернуться, опять пройдя по следам, только теперь уже своим, когда меня остановил Дарден. Утянув меня в сторону ото всех, занятых обсуждением обыска лагеря мародёров и каких-то находок, которые теперь тащили с собой, прокусил свое запястье и поднес к моим губам.

— Я не буду это пить! Что у вас всех за манера, чуть что кровью разбрасываться? — Шепотом отказывалась я — клянутся кровью, лечат кровью, странно, что детей молоком вскармливаете.

— Будешь! — Медведь запустил свои пальцы в мои волосы, недвусмысленно намекая, что отвертеться не выйдет. — Иначе ночуем здесь.

— А не много ли ты на себя берешь? — Именно сейчас его самоуправство меня почему — то разозлило.

— В самый раз! Если ты сама о себе думать не хочешь, то это должен делать кто-то другой. Ты утром ещё еле с кровати вставала, а весь день то порталы открываешь, то в бой лезешь. Ты бледная уже до синевы, да я мертвецов видел порумянее тебя! Я понимаю, что род обязывает, но ты не сможешь взвалить на себя решение всех проблем этого мира! Не сможешь в одиночку защищать всех своих близких. У тебя есть я, есть наги…

— И я должна выбрать между тобой и нагами, я помню!

— Нет, магия ритуала никогда не ошибалась! Самцы идиоты сами загубили собственные судьбы. И я не лучше. Но если ритуал связал с тобой нас четверых, значит и нужны тебе мы все!

— А как же, дай-ка вспомнить, у моих предков всегда была единственная жена, но и они были только единственными мужьями!?

— Пей уже, запоминающая моя! — Медведь прижал уже полностью испачканное в его же крови запястье к моему рту. А пальцами массировал затылок. — Если бы мои предки могли прийти и дать совет, то посмотрев на неугомонную тебя, даже самые стойкие блюстители традиций сказали бы "внучек, ищи побратимов"! Безумное ты моё сердце! Не умею я так говорить, чтобы красиво было. И стихов никогда не писал, с чего бы? Может и вовсе тебе дурнем кажусь. Я и хочу рассказать, как сладко дышится рядом с тобой, и слов подобрать не могу. Как, словно от дурмана, голова плывет, когда к тебе прикасаюсь. Как вспоминаю то время, когда ты засыпала рядом, уткнувшись в медвежью шкуру. Хоть ты к менестрелю иди и проси речь написать.

Медведь, кажется, даже и не собирался отбирать свою руку. Но из-за его горячего шёпота всё желание спорить пропало. И только обида, родившаяся в день его ухода, все не хотела опускать флаги.

Вскоре я сама почувствовала, как отступила усталость, как наполнилось энергией и силой тело. Медведь уже позволил оторваться от собственной раны. Открыв походную флягу с водой, я достала чистое полотенце, промыв как следует рану, и смыв кровавые потёки на запястье, перевязала. Все это время медведь смотрел на меня, улыбаясь.

И только закончив с его перевязкой, я поняла, что вокруг тишина, а все присутствующие смотрят на нас. Наги — наемники, пряча улыбки, предложили уже отправляться домой. Как оказалось, у них с собой были сильные амулеты переноса. А так как конечной точкой был их собственный дом, попасть туда они могли из любого места, и необходимости в моих усилиях просто не было.

Когда портал был уже открыт, к медведю, державшему меня на коленях, подполз Гар, и заметно нервничая, предложил помочь. Я, думая, что он собирается подать мне руку, согласилась. Но оказалось, что у нага совсем другие планы. Меня легко подхватили на руки, и направились к порталу. Из-за плеча чёрного нага, я наблюдала, как Сид протянул руку Дардену и помог подняться. В портал они направились сразу на нами, рядом друг с другом.

Выйдя из портала, мы оказались на широкой, вымощенной ровным камнем площадке. С одной стороны, ее ограничивал каменный забор, что шел здесь по периметру большого участка, а с другой, помещение, построенное из того же светлого камня, что и забор. Интересная постройка. Для дома, слишком маленькая, для сарая слишком аккуратная.

— Что-то вроде лечебницы. — Ответил, заметив мой интерес, серый наг. — Мы же наёмники, и иногда возвращаемся подраненными. И сразу сюда. Травы, зелья, перевязочные — все под рукой.

— Удобно придумано, помощь быстро можно оказать. — Я оглядывалась, замечая все новые и новые детали, и насколько они продуманны и удобны.

— Раньше здесь была лаборатория нашей жены, здесь она разбирала и сушила травы, готовила лекарственные составы, а с другой стороны была лавка. Сейчас она закрыта.

— Почему? Насколько я знаю, правильно собранные травы и сваренные зелья всегда имеют спрос. Ваша жена решила отказаться от травничества? — Говорила, и сама себе не верила.