Легион. Психопат - Уильям Питер Блэтти

— Вот ваш ключ. Десять долларов за номер на двоих, пожалуйста.

Его супруга щелкнула замком сумочки.

— Деньги у меня, Гомер. — Она положила банкноту на стойку, кивнув Норману. Потом ее голова резко выпрямилась, глаза сощурясь, стали разглядывать его. — Что с вами, вам нехорошо?

— Я… просто немного устал, наверное. Ничего, пройдет. Я уже закрываюсь.

— Так рано? Я думала, мотели работают круглосуточно. Особенно по субботам.

— У нас сейчас не очень-то много посетителей. Кроме того, сейчас почти десять.

Почти десять. Без малого четыре часа. О, Господи!

— Понятно. Что ж, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Они уходили, теперь можно отойти от стойки, можно выключить вывеску и запереть контору. Но сначала он выпьет, хорошенько выпьет, потому что нуждается в этом. И неважно, будет он пьяным или нет. Сейчас все неважно, все это осталось позади. Осталось позади, а может быть, только начинается.

Норман уже порядочно выпил. В первый раз он сделал это, когда вернулся в мотель, около шести, а потом принимал свою порцию каждый час. Если бы не спиртное, он бы просто не выдержал, не смог бы стоять здесь, зная, что спрятано в доме под ковром в холле. Да, он оставил там все как было, не пытаясь ничего трогать, просто поднял ковер по краям и накрыл это. Довольно много крови натекло, но она не просочится сквозь ткань. Тогда он больше ничего не мог сделать. Потому что был день.

Теперь, конечно, придется идти туда. Он строго-настрого запретил Маме что-нибудь трогать и знал, что она подчинится. Странно, как она вернулась в свое прежнее состояние апатии. Тогда казалось, что Маму ничто не остановит, — маниакальная стадия, так это, кажется, называется, — но как только все было кончено, она просто завяла, и дальше пришлось ему взяться за дело. Он велел ей вернуться в свою комнату и больше не показываться возле окна, лечь и лежать, пока он не вернется. И еще он запер дверь.

Теперь придется ее отпереть.

Норман закрыл контору и вышел из мотеля. Неподалеку стоял «бьюик», «бьюик» мистера Арбогаста, так и стоял с тех пор, как детектив остановил здесь машину.

Вот замечательно, если бы можно было просто сесть за руль и уехать! Умчаться подальше отсюда, оставить все позади и больше никогда не возвращаться, никогда! Подальше от мотеля, и от Мамы, подальше от того, что лежит под ковром в холле!

На мгновение это желание, словно волна, захлестнуло его, но лишь на мгновение. Потом все улеглось, и Норман пожал плечами. Ничего не выйдет, уже это он знал точно. Никогда ему не умчаться так далеко, чтобы быть в безопасности. И потом, его ждет это, завернутое в ковер. Ждет его…

Поэтому он сначала внимательно оглядел шоссе, потом посмотрел, задернуты ли шторы на окнах номера первого и номера третьего, и наконец залез в машину мистера Арбогаста и вынул ключи, которые нашел в кармане детектива. Очень медленно он подъехал к дому.

Весь свет был потушен. Мама спала в своей комнате, а может, только притворялась, что спит, сейчас это Нормана не волновало. Главное — пусть не путается под ногами, пока он делает свое дело. Не хочется, чтобы Мама была поблизости; он почувствует себя маленьким мальчиком. Ему предстояла мужская работа. Работа для взрослого мужчины.

Кто, кроме мужчины, смог бы связать края ковра и поднять то, что было внутри. Он пронес эту ношу по ступенькам, а потом положил на заднее сиденье машины. Он был прав — сквозь плотную ткань не просочилось ни капли. Эти старые ковры с грубым ворсом не пропускают влагу.

Когда он миновал лес и добрался до болот, Норман проехал по самому краю, пока не нашел открытого места. Нельзя пытаться утопить эту машину там же, где первую. Но это место новое, кажется, подойдет. Он использовал тот же метод. На самом-то деле, все было очень просто. Умение приходит с опытом.

Только смеяться тут было нечего; тем более, когда он сидел на пеньке у трясины и ждал, пока болото не поглотит машину. На этот раз было еще хуже. Казалось бы, «бьюик» тяжелее и затонуть должен был быстрей.

Но пока он ждал, прошло миллион лет, не меньше. Наконец — х л о н! И все.

Ну вот. Он исчез навсегда. Как эта девушка со своими сорока тысячами. Где они были спрятаны? Конечно же, не в сумочке, и не в чемодане. Может быть, в сумке, где она держала смену белья, или в самой машине? Надо было все осмотреть, вот что он должен был сделать. Но ведь тогда он был не в состоянии это сделать, даже если узнал про деньги. А если бы нашел, кто знает, что бы случилось? Скорее всего, он бы выдал себя, когда появился детектив. Всегда чем-то выдаешь себя, если тебя гнетет чувство вины. Слава Богу, по крайней мере за это он должен быть благодарен, — не он совершил убийство. Да, он знал, что считается соучастником, с другой стороны, он должен был спасти Маму. Конечно, этим он спасал и себя тоже, но все, что он делал, он делал в первую очередь ради нее.

Норман медленно брел по полю. Завтра он должен будет приехать туда на своей машине с прицепом, снова проделать то же самое. Но это — чепуха по сравнению с тем, что предстоит в доме.

Как и всегда, его цель — охранять Маму.

Он все тщательно продумал, придется просто посмотреть в лицо фактам.

Кто-нибудь обязательно придет и начнет выяснять насчет детектива.

Обычная логика. Компания, — что-то там Мьючи- ал, — на которую он работал, не примирится с исчезновением до тех пор, пока не будет проведено расследование. Очевидно, он держал с ними связь, может быть, регулярно звонил, или как-нибудь еще, на протяжении всей недели. И конечно, в результатах заинтересована фирма по прода. ке недвижимости. Как тут не заинтересоваться, если речь идет о сорока тысячах долларов.

Поэтому, рано или поздно, придется ответить на разные вопросы. И кто бы там ни появился, его рассказ будет четким и ясным. Он выучит свою историю наизусть, будет репетировать, чтобы потом ничего не сорвалось с языка, как сегодня. Никому не удастся разволновать, запугать его, ведь юн будет заранее знать, что его ожидает. Уже сейчас он прикидывает, что надо сказать, когда настанет урочный чае.

Да, девушка останавливалась в мотеле. В этом надо признаться сразу, но он, конечно, ничего не подозревал, пока не появился мистер Арбогаст, это было