Прикосновение - Колин Маккалоу

— И я бы согласилась, если бы не одно обстоятельство, — возразила Элизабет. — Чтобы приучить бедную Анну доставлять ему удовольствие, он должен был встретиться с ней несколько раз. А коммивояжер вряд ли мог пробыть здесь больше двух дней кряду.

— Да, но все они одним миром мазаны. Кто-нибудь мог распустить слух об Анне — и готово, вместо одного «хорошего дяди» с ней успели поиграть сразу несколько, — встала на защиту своей гипотезы Руби.

— Что-то мне не верится. Мы с Яшмой считаем, что это был кто-то из местных, — упрямо сказала Элизабет.

Яшма и вправду твердо верила, что обидчик Анны живет где-то в Кинроссе. Анну родила мисс Лиззи, но обе они были так больны, что Яшма заменила девочке мать. Китаянка так и не вышла замуж, но имела некоторый опыт в любовных делах, приобретенный еще в первые годы службы у мисс Руби в Хилл-Энде. Так распорядился князь Сун: отдал Яшму в служанки мисс Руби, а из семи сестер Вон своей наложницей выбрал Розовую Птичку. Если бы Яшма пожелала выйти замуж, ей подыскали бы мужа, но китаянка взвесила все «за» и «против» и решила, что служанкам живется легче, чем женам. А потом приехала мисс Лиззи. Яшму отдали ей в горничные Мисс Лиззи — добрая госпожа. Заботиться об Анне было все равно, что иметь собственного ребенка — только без родовых мук и необходимости ублажать его отца. Яшму не страшили ни бессонные ночи, ни треволнения: она всей душой была предана слабенькому хнычущему комочку плоти с первого дня его существования. Китаянке и в голову не приходило упрекать мисс Лиззи за равнодушие к малышке Анне: мисс Лиззи сама еле выжила, к тому же мистера Александра в мужья не выбирала. Яшма сама не понимала, как догадалась, что хозяйка не любит мужа, — ведь мисс Лиззи ни разу ни словом, ни жестом не выдала недовольства. А еще Яшма знала, что мисс Лиззи очень нравится Ли и что Ли влюблен в нее. Почти не покидая комнату бедняжки Анны, Яшма тем не менее была осведомлена обо всем, что творилось в доме.

Ничто в доме не ускользнет от глаз старых слуг, к которым привыкли относиться, как к членам семьи. Яшма служила в доме дольше, чем кто-либо, и была привязана к Анне крепче, чем даже Крылышко Бабочки к Нелл. Яшма знала и то, чего не вынесла бы Элизабет: судьба Анны висит на волоске. У Анны есть отец, влиятельный и властный, как князь Сун, который воспримет случившееся иначе, чем женщины. По извечному закону всех народов решения будет принимать он. Когда выяснилось, что Анна больна, он проявил понимание и милосердие. Но с тех пор прошло двенадцать лет, мистер Александр заметно изменился. Если бы еще мисс Лиззи любила его… но мисс Лиззи никогда его не любила. Он воссядет на высокий трон вдали от мира женщин и решит судьбу несчастной бесстрастно и хладнокровно, примет разумное и логичное решение так, как подобает мужчине. Но как быть, если это разумное решение разобьет сердца его близким? Как помешать ему упрятать Анну в сумасшедший дом?

Слишком взволнованная, чтобы плакать, Яшма целыми ночами лежала без сна в комнате Анны, прислушиваясь к сонному дыханию своей выросшей малютки, и размышляла, как найти человека, который разрушил мир Анны и лишил ее права быть счастливой.

— Мисс Лиззи, — обратилась Яшма к Элизабет после визита доктора Уайлера, — отпустите меня из дома. Хун Чжи из аптеки говорит, что у меня слабое сердце, и хочет полечить меня иголками. Крылышко Бабочки уже согласилась заменить меня — Нелл она не нужна, и ей нечем заняться.

— Ну конечно, ступай, Яшма, — закивала Элизабет и вдруг встревожилась: — Надеюсь, за свободные дни тебе все еще платят? В последнее время мистер Александр помешался на экономии.

— О да, мисс Лиззи, мне заплатят.

— Скажи, а сколько вам платят? Я спрашиваю просто так, из любопытства.

— Больше, чем старшим рабочим на руднике. Мистер Александр говорит, что слуг надо беречь — нас труднее найти.

— Слава Богу! Ты уже решила, как проведешь свой отпуск?

Яшма искренне удивилась.

— В Кинроссе, мисс Лиззи. Сначала полечусь у Хун Чжи. А жить буду у мисс Теодоры, которая как раз красит дом. Я ей помогу.

— Какой же это отдых, Яшма?

Но Яшма поспешила уйти, ликуя от того, что первая часть плана выполнена успешно. Уложив саквояж, она спустилась с горы в вагоне. У подножия ее уже ждала недоумевающая Теодора Дженкинс.

Несмотря на то, что времена уроков музыки в Кинросс-Хаусе остались в прошлом — Нелл давно превзошла учительницу, а Элизабет после рождения Анны утратила к музыке всякий интерес, — Теодора Дженкинс прижилась в Кинроссе. Благородный сэр Александр назначил ей щедрую пенсию — за что, она понятия не имела — и предоставил в ее полное распоряжение миленький домик. Теодора давала уроки музыки и пения местным детям, подающим надежды, играла на великолепном органе в церкви Святого Андрея, состояла во всех клубах и обществах города — от клуба садоводов до любительской театральной труппы. Хлеб ее выпечки пользовался шумным успехом и каждый год получал первые призы на городской выставке, но застенчивая и благодарная Теодора уверяла, что все дело в чугунной газовой плите, которую сэр Александр распорядился установить у нее в кухне.

Он такой сложный человек, этот сэр Александр! Теодора подозревала, что для близких и любимых он готов на все, но для тех, кого недолюбливает или просто причисляет к своим рабочим, даже пальцем не шевельнет — разве что и впредь будет заботиться, чтобы город Кинросс превосходил все города округи. К сожалению, он уволил китайцев, благодаря которым в Кинроссе было так чисто и красиво.

А недавно Яшма зашла и попросила разрешения пожить несколько дней у Теодоры, пока Хун Чжи из китайской аптеки лечит ее больное сердце иголками. Просьба удивила Теодору: почему бы Яшме не поселиться в отеле у Руби или не ездить каждый день на гору и с горы в вагоне? Впрочем, Руби снискала славу строгой и прижимистой хозяйки, и, наверное, поездку в вагоне после сеанса иглоукалывания трудно перенести. Кто знает! В одном Теодора Дженкинс была твердо уверена: уж она-то никому не даст колоть ее иголками!

— Ах, бедная девочка! — причитала она за ужином — рагу из капусты и картофеля. — Неудивительно, что ты заболела — совсем исстрадалась за нее!

— Хун Чжи говорит, что мне станет легче, как только мы найдем виновника, — объяснила Яшма, которая очень любила капустное рагу.

— Да-да, он прав, но, увы! Никто ничего не знает. — Теодора увидела, что тарелка Яшмы пуста. — Боже мой, я совсем отвыкла готовить на двоих! Хочешь, я поджарю тебе гренки? Или лучше кекс с маслом?

— А можно мне кекса, мисс Теодора? Завтра я сама приготовлю свинину по-китайски, с рисом и яйцами, и кокосовый заварной крем на десерт.