Ловушка для змей - Алекс Орлов

Хакиннен собирался что-то сказать, но его опередил Петерссен:

– И еще, Йозеф, посланные ночью на задание скалты так и не вернулись. Ни один. Две сотни диверсантов снегом замело…

Видимо, это сообщение было последней каплей, и Хакиннен сначала молча кивнул головой, а затем произнес:

– Хорошо, я согласен. Будем договариваться…

113

Отход с захваченной позиции произошел спокойно и без проблем. Джим и Лу опасались волнений или как минимум всяких неудобных вопросов, но даже полковник Пикаш не усомнился в необходимости этого маневра. Именно маневра, по-другому никто и не думал.

А кому пришло бы в голову, что прославленные адмиралы просто драпают? Никому. Драгуны отходили четко, вводя в смущение противника, разведотряды которого следовали за корпусом по пятам, сдерживаемые пистолетной стрельбой арьергарда.

К обеду войско было на предыдущей стоянке и, сделав недолгий привал для подзаводки пружин, двинулось дальше. За холмами дорога пошла хуже. Снега намело много, и пружины быстро теряли свой завод, однако к темноте корпус достиг озера Оллевала – места первой стычки с северянами.

Джим и Лу ехали в голове отряда, погруженные в свои мысли, и не знали, что совсем недалеко, на возвышенности, широко расставив ноги, стоял ликующий штандартенфактор. Он смотрел на извивавшуюся внизу колонну драгун, и его матричное существо наполнялось позитивными импульсами.

«Вот теперь – все, – думал Квардли. – Теперь вы полностью мои и не смейте даже пикнуть, когда я буду вас разделять на таллийский спектр».

– Эй, Гжебольский! – позвал Квардли, и к нему подбежал кривоногий человечек в великоватом, не по росту, драгунском мундире.

– Слушаю, Ваша Высочайшая Категория.

– Неси барабан, – приказал штандартенфактор.

Шпик тут же умчался к небольшой повозке, а затем вернулся с походным барабаном, который тотчас и поставил рядом с хозяином.

– Чуть правее, – поправил его Квардли.

– Что, Ваше Высочайшая Категория?

– Переставь его правее, болван!

Гжебольский передвинул барабан, как требовал хозяин, и тогда Квардли со всей основательностью водрузил на барабан свой сапог. Вот теперь он чувствовал себя настоящим триумфатором, несмотря на то, что вокруг был холодный снег и совершенно дикие места.

Между тем колонна приближалась, и цифровое зрение Квардли легко выделяло из темной массы нужные ему объекты.

Объект номер один – адмирал Джим Бунзель Мудрый, герцог Ангурский, и объект номер два – адмирал Эрвиль Ваннадет Жестокий, граф Гронсар.

Завтра, когда эти змееныши попытаются ускользнуть, Квардли пустит за ними погоню. И дробовики уже, кстати, заряжены квадратной картечью.

Про квадратную он сам придумал. Квадратная идет неглубоко, но крепко калечит, да и вообще правильные геометрические формы были слабостью штандартенфактора.

А потом приятное – разложение на спектр несчастных израненных адмиралов. Прежде они были опасны силой своих тайных пассов, но теперь, когда их дух будет сломлен фактом предательства, они станут бессильными, как огуречные черви.

Ну, а потом самое приятное – обещанная Мальгистром награда – должность тирана в большом настоящем мире. Только орден Матрицы мог себе позволить роскошь дарить в управление целые миры.

Колонна всадников подошла совсем близко. Квардли с видимым сожалением убрал ногу с барабана.

– Гжебольский!

– Слушаю, Ваша Высочайшая Категория.

– Унеси…

114

Всю ночь в своем прежнем адмиральском домике Джим и Лу беспокойно ворочались. Им обоим было совестно бросать драгунский корпус, однако у них была другая дорога, а выполнение второго подвига грозило неминуемой смертью. В этом адмиралы окончательно уверились, когда отобрали у Квардли книжку-пособие и странную железку, которая оказалась таллийским ключом. Он подробно описывался в книге.

Когда часы показали пять утра, измучившиеся от бессонной ночи Джим и Лу поднялись и стали собираться. Вернее, все и так было собрано, оставалось лишь выйти на улицу и сесть на приготовленных – заведенных и смазанных механиками – коней.

Стараясь не смотреть друг на друга, они вышли из домика и, перебросившись ничего не значащими фразами о погоде, подошли к своим коням, заботливо накрытым старыми шинелями.

Возле обоза курился дымок, и сидевший у огня кашевар издали посмотрел на прославленных военачальников. А они без слов забрались на лошадей, включили пружинную подачу, и их адмиральские красавцы легко затрусили по свежему снегу, почти не лязгая, а только издавая едва слышимое жужжание. Миновав спящих на повозках драгун, адмиралы спустились под гору и, вынужденно ответив на приветствие продрогшего часового, поехали дальше – туда, где их ждала свобода.

– Гжебольский, Скула!

В заиндевевших кустах произошло движение, и осыпавшийся снег открыл сидевших в секрете шпионов. Долгое ожидание на морозе сыграло с ними плохую шутку, начальник звал их к себе, а ни у того, ни у другого не хватало сил даже ответить.

– Отзовитесь, скоты! Я же вас вижу! – прошипел штандартенфактор, и только тогда, подгоняемые страхом, оба шпика поднялись из засады и заковыляли к Квардли.

– Быстро по коням, мерзавцы! И доставайте из-под снега своих друзей!

Шпики кивнули и побежали обратно к кустам, где в сугробе ночевали еще трое их товарищей – обращенных в имперское гражданство скалтов. И хотя бород они давно уже не носили, отдых в ночных сугробах представлялся им лучшим из развлечений.

Несмотря на крепкий сон, скалты сразу поняли, в чем дело, и, откопав из-под снега дробовики, побежали к припрятанным в овраге коням.

Через минуту Квардли и пятеро его душегубов уже мчались по следам государственных преступников.

115

И Кэш, и Эрвиль постоянно оглядывались, точно воры, и почувствовали себя лучше, лишь когда лагерь скрылся из виду.

– Ну вот и все, приятель, – улыбнулся Лу. – Сейчас заедем вон за тот лесок и дадим лошадкам шпоры. Двух пружин нам хватит до обеда, а к этому времени мы будет уже далеко.

– Это точно, – согласился Джим, прикидывая, когда же все поймут, что адмиралы сбежали. Наверное, только вечером. – И все же сукины дети мы с тобой, Лу Эрвиль.

– А-а, – Лу досадливо махнул рукой. – До чего же ты, герцог, зануда.

Оба на несколько минут замолчали, а когда сделали поворот, за которым собирались прибавить ходу, прямо на них выскочил разъезд эфтляндских кавалеристов, человек десять здоровенных парней на своих лыжных механических лошадях.