Война Двух Королев - Дженнифер Ли Арментроут

— Это Королевское Благословение. Я не знала, что она все еще делает это.

— Хочу ли я вообще знать, что это такое? — спросил Киеран.

— Смертные верят, что прикосновение королевской особы обладает целительными свойствами, — сказала я ему. Слезы свободно бежали по щекам женщины. Мой желудок продолжал бурлить. — Я помню, как они выстраивались в очередь на несколько дней, чтобы получить шанс получить Благословение.

— Они и сейчас так делают, — заметила Миллисента.

— Я раньше верила в это. Иногда казалось, что Благословение работает. Я не знала, как. Была ли это просто власть разума над телом или… — Я видела, как Кровавая Королева взяла золотой кубок у стоящей рядом Прислужницы и поднесла его к губам женщины. Избет тепло улыбнулась, и, когда это произошло, она действительно выглядела любящей и заботливой, когда опрокинула чашу, позволяя женщине сделать глоток. Мои глаза сузились. — Или то, что находится в чаше, из которой она заставляет их пить.

Киеран медленно повернул ко мне голову.

— Кровь? Кровь атлантийцев?

Так и должно быть.

— Боги, — прорычал он. — Это не исцелит кого-то, страдающего от какой-то неизлечимой болезни, но может дать ему отсрочку. Оно может действовать достаточно долго, чтобы убедить смертных, что боги благословили Кровавую Корону. Что их прикосновение может исцелять. Что они и все Вознесенные были избраны.

И так оно и было.

Через несколько мгновений цвет лица женщины улучшился. Черты ее лица больше не казались такими исхудалыми. А потом… она встала на ноги. Ее движения были неуверенными, но она стояла.

Смертные, собравшиеся внизу Большого зала, закричали. Многие упали на колени, слезы текли по их лицам, они сжимали руки в молитве и благодарности. А Кровавая Королева подняла подбородок и устремила свои темные глаза в альков.

Ко мне.

И она улыбнулась.

***

— Мне не нравится, как они пялятся на тебя. — Голос Ривера звучал чуть громче шепота, уносимый гулом разговоров и мягкими струнами музыки, доносящимися до высокого потолка приемного зала, куда нас привели после окончания Королевского Благословения.

— В кои-то веки я могу с тобой согласиться, — пробурчал Киеран с другой стороны от меня.

Богатые смертные были не единственными, кто присутствовал здесь: они стояли группами или раскинулись на толстых малиновых диванах, их пальцы и шеи были унизаны дорогими драгоценностями, а желудки полны угощений, поданных молчаливыми слугами.

Нас окружали Вознесенные.

Лорды и леди существовали среди других, как пустые места, их драгоценности были больше, взгляды темнее, а желудки, вероятно, были полны угощениями иного рода.

Смертные продолжали бросать любопытные взгляды в нашу сторону, их взгляды задерживались на этих двоих рядом со мной по причинам, которые не имели ничего общего с тем, почему они смотрели на меня. Они были довольно скрытны в этом. Тем временем Вознесенные открыто таращились.

— Они пялятся, потому что находят вас двоих привлекательными. А на меня пялятся, потому что я несовершенна, — сказала я им. — И они не могут понять, почему я должна быть среди них.

— Какого черта? — нахмурившись пробормотал Ривер.

— Смертная элита Солиса подражает королевским особам, а Вознесенные жаждут всего прекрасного. Посмотри на них, — посоветовала я. — Они все совершенны в том или ином смысле. Прекрасны.

Ривер нахмурился.

— Это самая глупая чертова вещь, которую я слышал за последнее время, а я слышал много глупостей.

Я пожала плечами, немного удивленная тем, что меня это не беспокоило. Когда-то мысль о том, что кто-то из них увидит шрамы, была для меня ужасной, хотя я всегда гордилась ими… тем, что пережила. Но тогда я была совсем другим человеком — тем, кого волновало мнение богачей и королевских особ.

Сейчас мне было все равно.

Мой взгляд метнулся туда, где у входа стояли королевские гвардейцы. Они тоже наблюдали, как и Прислужницы. Миллисента исчезла боги знают куда. Она сказала, что время не терпит отлагательств, и так оно и было. В моей груди пульсировал эфир. Во мне росло нетерпение.

Кровавая Королева знала, что я здесь, и заставляла меня ждать. Это был глупый ход. Она отправила меня в эту комнату, потому что верила, что я буду вести себя прилично среди стольких смертных.

Смертных, которые даже не подозревали, что среди них находится бог.

Желание изменить это было трудно преодолеть. Через тунику я коснулась кольца. Если я чему-то и научилась, так это тому, что мои действия могут иметь непредвиденные последствия. Такие, которые не только приведут к тому, что кто-то пострадает, но и еще больше заклеймят меня как Предвестника. Итак, я ждала. С нетерпением. А пока ждала, я наблюдала за рыцарями. Около половины из них стояли с неестественной неподвижностью Прислужниц. Их груди не шевелились. Они не дергались и не двигались. И редко моргали.

— Мне кажется, среди королевских гвардейцев есть Восставшие, — тихо сказала я.

— Логично, — заметил Киеран. — Их не так легко вычислить, как если бы они бегали в красных мантиях.

Наконец, стражники отошли в сторону и открыли богато украшенные золотые двери. Первыми вошли две Прислужницы, их капоты были на месте, закрывая волосы и отбрасывая тени на их раскрашенные лица. За ними вошла Кровавая Королева, все еще одетая в белое.

Я опустила руки к бокам. Во мне пульсировал такой яростный гнев, что я искренне считала, что заслуживаю какого-то признания за то, что не выплеснула свою ярость прямо здесь. Я просто стояла неподвижно, пока смертные и Вознесенные склонялись перед ней. Мы трое не сделали ничего подобного, и это не осталось незамеченным. Шок, как ледяной дождь, обрушился на смертных, когда они поднялись. По залу пронесся шепот, а маленький оркестр продолжал играть в своем углу.

Киеран застыл рядом со мной, и мое внимание ненадолго переключилось на мужчину, который вошел следом за Избет.

Малик.

Я позволила своим чувствам устремиться к нему, и, как и раньше, я ударилась о щиты такой же толщины, как у его отца.

Кровавая Королева пробиралась сквозь толпу, раздавая милые улыбки и короткие объятия. Ее корона из бриллиантов и рубинов сверкала под яркой люстрой, когда она повернула голову в мою сторону, и ее взгляд встретился с моим.

Мое сердце не заколотилось.

Пульс не участился.

Мои руки и тело были неподвижны.

Не было ни страха, ни тревоги. Во мне была только ледяная, скопившаяся ярость, которая проникла в каждую клеточку моего существа, в то время как она пересекала комнату, развевая за собой подол платья. Другими словами, я была довольно спокойна.

Я выдержала ее взгляд, когда за ней и Маликом последовали Прислужницы в плащах. Стражники переместились, заняв места через каждые