Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений - Федор Раззаков Раззаков

Съемки фильма длились три месяца. О некоторых эпизодах, происходивших на них, вспоминают сами участники.

Ю. Яковлев: «Барбара перед зрителем - ангел, а на самом деле характер у нее очень сложный, тяжелый такой, как у многих польских женщин. На съемках, например, она однажды так ругалась на Мягкова... Барбара очень педантично готовилась каждый день к съемкам, учила все тексты (за кадром ее дублировала Валентина Талызина. - Ф. Р.), если съемку назначали на восемь утра, то в половине восьмого она была уже абсолютно готова. Чего не скажешь про нас с Андреем. Так вот, когда в очередной раз Мягков стал придумывать реплики на ходу, она не выдержала: «Я учу ночами, я готовлюсь к съемкам, вы же все время что-то сочиняете, я не могу так работать». В общем, они поругались. Правда, потом ссора перешла в дружбу, и Барбара даже пригласила Андрея к себе в Польшу на день рождения...»

Б. Брыльска: «Я обожаю заливную рыбу. И умею хорошо ее готовить. Однако в фильме ее делала не я, а кто-то из реквизиторов. И эта рыба была «дрянь». Я ее даже не пробовала. Мы ели совсем не то, что было в кадре. Кормили же нас ужасно. Я ела, потому что хотелось есть. Там было такое картофельное пюре. Я его называла «пюре из крана» - такое оно было жидкое, водянистое. Только в ресторане можно было что-то нормальное себе заказать. Но не всегда...»

Фильм был закончен в июне 1975 года, а премьера его состоялась только через полгода - 1 января 1976 года. Во время этого полугодового ожидания до создателей картины регулярно доходили слухи о разных неприятностях по поводу фильма. Например, среди телевизионного руководства сложилось мнение, что он пропагандирует пьянство. Вполне вероятно, что фильм тогда так и не вышел бы на экран, если бы осенью 75-го его не посмотрел Леонид Брежнев. Картина ему очень понравилась, и он посоветовал председателю Гостелерадио С. Лапину не затягивать с ее премьерой.

И все же даже после выхода фильма на широкий экран находились люди, которые требовали немедленно его запретить. Одним из таких людей был генерал армии Н. Лященко. В своем письме министру культуры СССР П. Демичеву он писал: «Я не смог удержаться и решил написать Вам о своих впечатлениях, которые оставляет у зрителя новый телевизионный фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!», вышедший на голубой экран в канун Нового года. И особое желание написать данное письмо появилось, когда этот пасквиль снова показали, якобы по многочисленным просьбам телезрителей.

«Новогодняя сказка Эльдара Рязанова», как ее преждевременно разрекламировал журнал «Советский экран» № 24 за 1975 год, это комедия, на мой взгляд, надуманная и безнравственная. Это скорее насмешка над подлинным человеческим счастьем.

В этом фильме под видом «безобидных типовых поступков» зрителю преподносится пошлость, популяризуется пьянство, хамство, стяжательство и безнравственность.

Авторы с необыкновенной легкостью проповедуют с голубого экрана то, против чего следует восстать, чем нужно возмутиться. В самом деле. Солидные, образованные, со званием и положением люди по так называемой «традиции» собираются в баньке и пьянствуют, как в кабаке.

Так завязывается сюжет «сказки». Один из ее «добрых», «вежливых» типов напивается до невменяемости, оказывается в другом городе, в чужой квартире, и начинается предновогодняя

Нам пытаются доказать, что «все бывает в жизни», что есть и могут быть такие «незапланированные счастливые браки». Тут вам и ревность, и разрушенное чье-то счастье, и непонятная любовь.

Пьяному, непротрезвившемуся «герою» вдруг понравилась незнакомая женщина, чужая невеста. И фильм поучает: «все бывает…»

Где же мораль? Задумался ли сочинитель сей комедии, какой вред он наносит молодежи? Удивляет, как вообще разрешили выпустить такой фильм на экран.

ЦК КПСС и решения XXV съезда партии предъявляют высокие требования к литературе, театру, киноискусству, призывают наших писателей, поэтов, кинодраматургов, всех работников культурного фронта воспевать чистое и доброе, создавать произведения, достойные советского человека, пронизанные духом коммунистической морали и нравственности, что особенно нужно нашей молодежи.

Фильм же, о котором идет речь, на наш взгляд, противоречит этим требованиям. В нем - отголоски чужой, не нашей морали. Подобные «сочинения» не несут в себе ничего полезного, поучительного.

Буквально на второй день я уже слышал от некоторых молодых людей, посмотревших «Иронию судьбы...», такие выражения: «Коль ученым, пожилым людям можно так вести себя, то нам тем более».

А ведь мы доверяем телеэкрану. С его помощью воспитываем и нашу армейскую молодежь. Что сказать солдату после такого фильма? Мы же постоянно учим его быть высоконравственным объявляем бой малейшим проступкам, связанным с выпивкой учим бережно относиться к прекрасным человеческим чувствам к любимой девушке, к невесте, подруге жизни, которых оставляют дома на время службы в армии...»

Подобных писем в высокие инстанции после премьеры «Иронии судьбы...» приходило огромное количество, причем авторами их были не только высокие начальники, но и рядовые зрители. Однако все эти письма летели в корзину по одной-единственной причине - фильм нравился лично Брежневу, и это обстоятельство перевешивало все доводы противоположной стороны. В 1977 году фильму была присуждена Государственная премия СССР.

Однако вернемся к Барбаре Брыльской.

После роли Нади Шевелевой с ней произошла парадоксальная вещь: она стала суперпопулярной актрисой в Советском Союзе, но приобрела массу недоброжелателей у себя на родине, в Польше. По ее же словам: «Многие меня ревновали и злились, когда я Государственную премию СССР получила. Как будто я государственную тайну Польши выдала. Когда какой-нибудь режиссер звонил на «Фильм Польска» и искал Брыльску, ему там отвечали, что Брыльска в Союзе. Хотя я дома была...

У нас «Иронию судьбы...» показали только дважды, вскоре после съемок. Отрицательных отзывов не было, но и никто не звонил, не охал и не ахал, как у вас. К фильму отнеслись как-то безразлично, тем более что эта моя роль не так уж эффектна... Поляки ничего в нем не поняли, например, что значит «с легким паром»? Они не понимают, почему в самолет пустили не того, кого нужно, как в другом городе можно найти точно такую же квартиру. Поэтому несмотря на то, что польский зритель знает меня лучше, больше нежности я чувствую в России. Даниэль Ольбрыхский, который как-то был со мною в Киеве, когда увидел, что вокруг меня творилось, был поражен. «В чем дело? Что происходит?» - спрашивал Даниэль, привыкший, что его в Польше рвут на части, и вдруг...