Розалина снимает сливки - Алексис Холл

– А-а. – Она с откинулась на подушку, слегка смущенная. – Вообще-то дальше по дороге есть круглосуточный магазин «У Теско», если хочешь.

– Не особо, друг. Я бы предпочел остаться здесь.

– А ты не будешь себя чувствовать… обманутым, будто тратишь время зря?

Он почти отвлекся. Почти.

– Черт побери. Как ты вообще умудрилась с кем-то переспать?

– У меня это прекрасно получается, спасибо. Но, по моему опыту, мужчины любят… ну, ты понимаешь. Заниматься сексом.

– Мы с тобой уже занимаемся сексом. Или, точнее, занимались. А теперь мы разговариваем. Да ладно тебе, ты ведь была с девушками, ты же должна знать, что секс – это не только член внутри тебя.

– Я это знаю, – сказала она ему. – Просто большинство натуралов не получили об этом памятку.

– Ну, у меня три сестры, и одна из них в браке с девушкой. Так что… Я такую получил. Как насчет того, чтобы я довел тебя до оргазма? Если только ты не хочешь продолжать обсуждение.

– Я… я испортила настрой, да?

– Друг, знаю, что повторяюсь, но я парень. Ты сексуальная, и у тебя обнажена грудь. Настрой никуда не делся.

Розалина подняла руку и провела пальцами по его татуировке, по линиям перьев, а затем с другой стороны, по буквам, перетекающим друг в друга.

– Мне нравится.

– Недавно набил. Как у подростка, да? Но мы с Терри сделали их на его восемнадцатилетие – он хотел сразу много, со всяким смыслом и прочим. А я подумал, что крыло симпатичное, а девиз клуба будет лучше смотреться на латыни.

– Честно говоря, – призналась Розалина, – я сделала нечто подобное, когда мне было шестнадцать. – Она перевернулась, чтобы показать ему свою спину. – Я пошла с тогдашней лучшей подругой – ее звали Антония, я не видела ее много лет, – и мы вдвоем решили сделать бабочек. Она вышла с крошечной штучкой на бедре, когда я сделала за один сеанс их.

Склонившись над ней, Гарри прижался глубоким, теплым поцелуем к ее лопатке.

– Все или ничего, да?

Он провел по ее спине ладонями, слегка шершавыми от мозолей, и она вздохнула, потеряв себя в этой простой чувственности. Это было странно, потому что теперь она его не видела, но все время осознавала, что это был он – в его прикосновении было что-то настолько знакомое, что невозможно было спутать ни с кем другим. Ей вспомнилось, как они ели рыбные палочки за кухонным столом и как убегали в темноте от козла. От этого ей стало спокойно. Внутри разлилась нежность, и ей захотелось сорвать с него оставшуюся одежду и заявить на него права: на того, кого она почти запретила себе хотеть.

Она изогнулась и потянулась к его ремню.

– Помнишь, я собиралась тебе сказать, что мне нравится? Наверно, мне бы хотелось, чтобы ты был больше раздет.

– А мне, – он улыбнулся, – чтобы ты была голая.

Затем они несколько секунд неуклюже возились с пуговицами и пряжками, джинсы терлись о джинсы. И вдруг пришло понимание, что они полностью голые в залитой светом комнате. К счастью, Гарри очень того стоил – и, судя по имеющимся свидетельствам, она тоже, хотя она и не прилагала особых усилий в этом направлении. Он прижал ее обратно к кровати, крепко целуя. Его рука была между ее ног, искушая и нащупывая.

– Ну, что… – Его глаза смотрели на нее, полные решимости. – У тебя есть что-нибудь в прикроватном ящике, что тебе нравится?

Божечки, она покраснела.

– А разве содержимое прикроватного ящика девушки не должно оставаться личным?

– Даже когда парень пытается заставить тебя кончить?

– Я… эм. А разве это не жульничество?

А теперь смеялся он. Его дыхание отдавалось на ее шее.

– Послушай, раз ты просишь меня починить розетку, мне придется одолжить отвертку.

– Я – не сломанная техника, – возразила она.

– Дело не в этом. А в том, что для работы нужно использовать лучший инструмент.

– А разве у тебя нет такого?

Он медленно ей улыбнулся.

– У меня инструментов целый набор, друг. Но разнообразие не помешает. Если не хочешь, не надо.

– Нет, все нормально, – просто у меня не так много.

– Я же не собираюсь оставить на них отзыв. Просто подумал, что тебе понравится.

Опираясь на бок, Розалина нервно открыла ящик прикроватной тумбочки и заглянула внутрь, словно не знала, что там найдет.

– У меня есть пара вибраторов и фаллоимитатор из розового кварца, который Лорен подарила мне в шутку.

– Передай свой любимый.

– Вряд ли у меня есть фаворит.

– У всех он есть.

И на самом деле он был прав. После минутного колебания она протянула ему слегка перемудренную вибропулю, к которой обычно возвращалась. В руках Гарри она выглядела совершенно иначе – не то чтобы она так уж часто рассматривала ее. Используя кончик вибратора, он провел линию по ее телу. Прохлада заметно контрастировала с теплом его пальцев.

Он протяжно вздохнул.

– Охренеть, друг. Не верю, что мы вместе.

– Я тоже, – призналась она, подняв ногу, чтобы коленом погладить его бок. – Но я рада.

– Попридержи эту мысль.

И с этими словами он перевернулся на живот и опустился вниз с уверенностью, которой Розалина на мгновение, но только на мгновение, была так удивлена, что даже не успела оценить.

Он начал с малого – с нежных прикосновений губ и дразнящего языка к ее бедрам. Он раскрывал ее, вызывая легкие вздохи. Позволял предвкушению медленно накапливаться внутри нее, насыщенному, сладкому и неизбежному, как сахар, тающий в карамели. Обычно от обилия подобных вещей Розалина чувствовала себя скованно, не желая быть жадной, эгоистичной, отнимать слишком много отведенного ей времени в негласной договоренности о том, когда чья очередь. Но сейчас трудно было думать о чем-либо, кроме жара рта Гарри, пальцев, рисующих круги по коже, и периодического жужжания вибратора. Было даже поразительно, насколько ей было хорошо. Все ощущения, наслоившиеся друг на друга и соединившиеся вместе, – идеальная алхимия заботы, страсти и опыта. И она быстро потеряла счет времени, почти без усилий погрузившись в мир своего тела, где ей потакали, доставляли удовольствие и заботились.

Когда она кончила, это была дрожь, от которой поджимались пальцы ног и которая прокатилась по ней бесконечными волнами, оставшись мурашками, тяжелым дыханием и тихим смехом от полной разрядки.

– Тебе хорошо, друг? – Гарри снова появился между ее ног, раскрасневшийся и улыбающийся.

– Мне очень хорошо. А тебе?

– Лучше не бывает. Я заставил свою девушку кончить, да?

Она обмякла на подушках.

– О, так, значит, я теперь твоя девушка?

– Прости. Я просто имею в виду,