Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов

взглядом. Да, верно говорят, что у варваров колдуны и колдуньи почитаемы как божества и сами они всех прочих не считают не то что за равных, а даже и за людей. Даже здесь, даже в своем печальном положении они не забывали об этом.

Однако, как видно, истинные божки и духи никакого почитания не проявляли, а за нерадение примерно наказывали, так что варварийка, сморщившись, будто от уксуса, махнула рукой в сторону главного входа и что-то буркнула на своем языке. Имперского она, как видно, не знала. Квинт увидел, что там, куда указала колдунья, лежат горкой мелкие предметы, вероятно амулеты или кристаллы, и что-то размечено на земле. Очевидно, это и был их дневной «урок».

– Я повитуха, – с отчаянием произнесла его спутница в фартуке. – Я целительница. Я не умею так… с магией…

– Как тебя звать? – перебил ее Квинт.

– Беата, господин.

– Научишься, Беата. Я подскажу, а ты учись.

– Я тоже был целителем, господин, – вступил старик. Держался он на удивление бодро. – Жил в Маэдросе, пользовал моряков и рыбаков. Но с магией мало-мальски управиться могу, наречия опять же знаю, и варварийское, и то, что в Шепсуте…

– Значит, давайте начнем, если хотим дожить до заката и поесть, – заключил Веспа. Фестус молчал, но хоть перестал трястись.

Очень быстро стало понятно, отчего варварийки оставили новичкам именно этот участок фигуры. Здесь, близ входа, царила непрекращающаяся суета, сюда сгоняли толпы пленников, предназначенных в жертву, здесь сновали посыльные, носильщики, погонщики скота со своими стадами, и несколько раз бывало, что уже расчерченный, но еще не заклятый участок затаптывали какие-нибудь отбившиеся от стада овцы или торопившийся верховой.

На фигуру с наложенными заклятиями животные ступать избегали, и только это спасло Квинта и его подопечных от неминуемого наказания.

Солнце уже клонилось к вечеру, а силы – к полному истощению, когда Веспа вдруг услышал оклик на чистом имперском:

– Маг, эй, маг! Сова! Эй, как тебя… Квинт? Обернись же!

В первый миг он подумал, что от голода и усталости ему чудится, однако с усилием выпрямился и оглянулся. Совсем близко от фигуры стояла большая деревянная клетка, битком набитая будущими жертвами; кто-то из пленников безучастно сидел на земле, кто-то рыдал и бился в отчаянии, но в углу ее к жердям припал какой-то парнишка, которого Квинт в первый момент и не узнал. Однако паренек приветственно махал ему – именно ему!

– Сова, эй, Сова! Забыл меня, что ли?..

И тут Веспа вспомнил, еще как вспомнил! Это же тот самый ученик Кора Двейна, что встретился им с Куртией возле Твердыни! Тот, кто поднял цезаря при помощи некромагии! С этой самой встречи жизнь Квинта резко покатилась под откос…

Маг несколько мгновений ловил воздух ртом, борясь между приветствием и проклятием, а потом выдавил:

– А ты что здесь делаешь… Рико, да?

Рико заулыбался еще шире и закивал. Замахал, подзывая. Веспа огляделся, нет ли поблизости каких стражников, и подошел чуть ближе.

– Мне надо в пирамиду, – громким шепотом произнес Рико. – Там мой пес. Они его украли, Стихии эти, покарай их Спаситель!

Большего бреда Веспа давно не слыхивал. В пирамиду? За собакой?..

– Ты и так скоро туда попадешь, – хмыкнул он. – Вас всех туда отправят, правда, навсегда.

– Мне так не надо, – Рико замотал головой. – Мне надо зайти и выйти. С Чернышом. А все прочее – да гори огнем подземным!..

– Я сам пленник, – Веспа развел руками. – Чем я тебе могу помочь-то?

– Можешь! – Рико вцепился в жердины. – У тебя целая гора амулетов под рукой. И сила слушается. С вами-то боги делятся, так тут народ говорит…

Веспа покачал головой:

– Если я отдам тебе хоть один амулет, с меня и моих шкуру спустят. – И выразительно коснулся «поцелуя ифрита» на щеке.

– Я тебя понимаю, – неожиданно серьезно заявил паренек. – А ты вот что, работу сдай, а потом вернись, будто что забыл, и мне один амулет из фигуры выкати, подтолкни, и все. Небось от всей фигуры-то не убудет! Я из него силу заберу и дверцу сломаю… А еще, коль со мной пойдешь, – помогу с чарами справиться.

– С какими чарами?!

– А которые на лице, – и Рико обвел пальцем половину своего лица. – Снять совсем – не сниму, честно говорю. Не по моим это силам. А вот приостановить смогу, некромастер я или нет?..

Веспа заколебался. Этот самый ученик Двейна может и лгать, трудно требовать честности от человека, обреченного на верную гибель. Верить ему нельзя. Но… сможет ли Квинт с чистой совестью оставить его здесь? Зная, что этого паренька завтра зарежут, точно барана на скотобойне, ради соперничества богов? Сможет?..

Дело ведь не в заклятии ифрита, которое и сам Кор Двейн, наверное, не снимет. Дело в нем, в Веспе.

– Будь по-твоему, – вздохнул он. – Только надо обстряпать все тихо. Скажи этим, в клетке своей. Дайте мне отойти и тогда уже ломитесь на волю. А заклятие… приведут боги нас с тобой встретиться в этой жизни, тогда и снимешь.

Рико с готовностью закивал.

Квинт обернулся, осмотрелся и с неприятным удивлением отметил, что на него с большим интересом поглядывает Фестус.

– Знакомого, что ль, встретили? – простодушно осведомился он. – С корабля нашего?

– Нет, другого знакомого, – буркнул Квинт. И подумал, что с Фестусом, пожалуй, следует держать ухо востро.

Поначалу все шло гладко. Рысь с человеческими глазами появилась на закате, будто из ниоткуда, в вихре песка и пыли. Окинула взглядом работу варвариек, тщательно вычерченные линии пленников со Скаламирра, с разложенными на них амулетами (относительно амулетов Веспа даже поспорил со стариком-целителем, назвавшимся Пеллитом, – однако, вероятно, и впрямь то ли оказался прав, то ли для огромной, сложнейшей фигуры мелкие разночтения ее деталей оказались несущественны), – и прошипела, вздергивая губу, указав на двух колдуний:

– Идите с-с ними. З-савтра вс-се вернетес-сь.

Повитуха Беата и старый целитель двинулись за варварийками, Фестус побрел следом, Веспа за ним – но, дойдя до угла пирамиды, бегом вернулся, будто и впрямь что-то забыл.

Конечно, выяснить бы, что тут затевается, с этой пирамидой, с этой магией крови… Но как?..

Рико уже ждал.

– Давай быстрее, Сова! Что-то будет, носом чую, с силой неладное творится! Черныш мой в опасности!

Веспа ничего такого не ощущал, может быть оттого, что устал до упаду. Но некоторое напряжение улавливал и он – как перед грозой, вот только небо над Сетджурной безмятежно сияло всеми красками южного заката.

Он молча толкнул один из амулетов, круглый, сделанный из скорлупы какого-то большого гладкого ореха, – Рико ловко поймал его и тут же нырнул к дверце. Что он делает, ведь совсем не