Том 8. Черная Индия. Пятнадцатилетний капитан. Пятьсот миллионов бегумы - Жюль Верн

- Я здесь, Джек, - ответил Дик Сэнд, взяв ребенка за руку.

- А мой друг Геркулес?

- Здесь Геркулес, - ответил гигант, улыбаясь Джеку своей доброй улыбкой.

- А лошадка? - продолжал он допрос.

- Лошадки-то и нет, мистер Джек! Убежала! Теперь я буду твоей лошадкой. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя катал?

- Хочу, - ответил ребенок. - Но как же я буду править? У тебя ведь нет уздечки.

- Это не беда, я возьму в рот узду, - сказал Геркулес, широко раскрывая рот, - а ты можешь дергать за поводья, сколько тебе угодно.

- Нет, я буду тянуть потихоньку.

- Напрасно! У меня рот крепкий.

- А где же ферма мистера Гэрриса? - спросил мальчик.

- Скоро мы будем там, Джек, - ответила миссис Уэлдон. - Да, скоро, скоро...

- Не пора ли в путь? - спросил Дик Сэнд, чтобы прекратить этот разговор.

- Да, Дик, пора! - ответила миссис Уэлдон.

После недолгих сборов отряд тронулся в путь, сохраняя свой прежний походный строй. Чтобы не отдаляться от берегов ручейка, пришлось углубиться в лесную чащу. Когда-то здесь были проложены тропинки, но теперь они, по выражению туземцев, «умерли», то есть заросли колючками, кустарником и лианами. Около мили отряд пробирался сквозь непролазную их чащу и потратил на это три часа. Негры работали без отдыха, прокладывая дорогу. Передав маленького Джека на руки старой Нан, Геркулес также принялся за это дело, да еще как! Он шумно вдыхал воздух, взмахивал топором, и в чаще возникала просека, словно выжженная огнем.

К счастью, вскоре миновала надобность в этой утомительной работе: в лесу открылся широкий проход; наискось пересекая заросли, он вел к ручью и следовал вдоль берега. То была слоновая тропа; вероятно, сотни слонов имели обыкновение спускаться к водопою по этой части леса. Большие впадины, вдавленные ногами огромных животных, испещряли землю, размякшую во время дождей, - на рыхлом сыром ее слое легко отпечатывались их широкие следы. Вскоре оказалось, что тропой этой пользовались не только слоны. Не раз проходили их дорогой и люди, брели не по своей воле, а как скот, который безжалостные погонщики ударами бичей гонят на бойню. Во многих местах на земле виднелись кости и целые человеческие скелеты, обглоданные дикими зверями. На некоторых еще держались кандалы.

В Центральной Африке немало есть длинных дорог, словно вехами отмеченных человеческими останками. Невольничьи караваны совершают иногда переходы во много сотен миль. Несчастные рабы тысячами умирают в пути под кнутами свирепых надсмотрщиков, гибнут от неимоверной усталости и лишений, от болезней. А сколько человек убивают сами надсмотрщики, когда караван начинает испытывать нехватку в съестных припасах! Да, да! Если рабов нечем кормить, их расстреливают из ружей, закалывают ножами, рубят саблями... Такие кровавые расправы совсем не редкость.

Итак, слоновая тропа была дорогой невольничьих караванов. На протяжении мили Дику Сэнду и его спутникам то и дело попадались человеческие кости. Приближение людей вспугивало больших козодоев. Птицы тяжело взлетали и кружили в воздухе.

Миссис Уэлдон смотрела вокруг, но казалось, ничего не видела. Дик Сэнд дрожал при мысли, что она начнет расспрашивать его: юноша надеялся привести отряд на берег океана, не признаваясь своим спутникам в том, что изменник Гэррис завлек их в Экваториальную Африку. К счастью, миссис Уэлдон не отдавала себе отчета в том, что происходило вокруг. Она снова взяла на руки сына, и спящий ребенок поглотил все ее внимание. Нан шла рядом с нею, и ни старая негритянка, ни ее хозяйка не задали Дику тех вопросов, которых он так боялся.

Старик Том шел, опустив глаза к земле. Он слишком хорошо знал, почему тропа усеяна человеческими костями.

Товарищи Тома озирались по сторонам с изумленным видом. Им казалось, что они идут по бесконечному кладбищу, где землетрясение разворотило могилы. Но и они ни о чем не спрашивали.

Между тем берега ручья раздались вширь, а русло заметно углубилось. Поток катился уже не так стремительно. Можно было надеяться, что либо сам ручей скоро станет судоходным, либо он приведет путников к какой-нибудь большой реке, несущей свои воды в Атлантический океан.

Юноша твердо решил, не взирая ни на какие трудности, следовать вдоль ручья. Поэтому он без колебания покинул тропу, когда она отошла в сторону от берега.

Маленькому отряду снова пришлось пробираться сквозь нерасторжимые сплетения лиан и кустарника. Чуть не каждый шаг нужно было отвоевывать топором. Но все же заросли не были похожи на лесную чащу, примыкавшую к океанскому побережью: деревья здесь росли реже. Над высокими травами временами поднимался бамбук. О присутствии здесь отряда путников можно было судить лишь по колыхавшимся верхушкам стеблей, да иногда из них выглядывала голова Геркулеса.

Около трех часов дня путники, наконец, выбрались из лесу. Облик местности резко изменился. Впереди расстилалась бескрайняя равнина, вероятно вся затоплявшаяся разливами рек во время периода дождей. Болотистая почва густо поросла мхами, кое-где над их зеленым ковром покачивались грациозные папоротники. Иногда земля поднималась крутым бугром, и на склонах его выступали пласты темного гематита, там должны были быть богатые залежи какой-нибудь руды.

Дик Сэнд во-время вспомнил, что в книгах Ливингстона упоминаются такие болотистые равнины. Отважный исследователь несколько раз попадал в предательские топи, где с оглядкой нужно делать каждый шаг, чтобы не увязнуть в трясине.

- Внимание, друзья! - сказал Дик, становясь во главе отряда. - Пробуйте ногой землю, прежде чем сделать шаг!

- Как странно! - заметил Том. - Земля как будто размокла от дождей, а между тем все последние дни дождя не было.

- Не было, а скоро, наверно, польет. Надвигается гроза, - ответил Бат.

- Значит, надо торопиться, - сказал Дик Сэнд, - и пройти это болото прежде, чем разразится гроза. Геркулес, возьмите Джека на руки! Бат и Остин, держитесь около миссис Уэлдон, поддерживайте ее, если понадобится. А вы, мистер Бенедикт... Позвольте, что вы делаете, мистер Бенедикт?

- Я проваливаюсь, - просто ответил кузен Бенедикт.

Он погрузился в болото с такой быстротой, словно под его ногами внезапно раскрылся трап. Бедняга попал в трясину и до пояса провалился в топкую грязь. Ему протянули руку, и он выбрался на поверхность, покрытый тиной, но очень довольный тем, что не повредил свою драгоценную жестяную коробку энтомолога. Актеон пошел рядом с незадачливым ученым и получил задание оберегать его от нового падения.

Кузен Бенедикт неудачно выбрал яму, в которую провалился. Когда его вытащили, из жидкой грязи поднялось множество пузырьков газа, распространявшего зловонный, удушливый запах. Ливингстону не раз случалось проваливаться по грудь в болото. Он говорил, что эта пористая черная земля, из которой при каждом шаге брызжут струйки воды, похожа на гигантскую губку. Эти топи весьма опасны для путников.