Полузабытая песня любви - Кэтрин Уэбб

Она шла несколько часов. Пробовала идти по прямой, нигде не сворачивая, полагая, что в таком случае обязательно дойдет до пустыни, но город все не кончался. Тогда Димити стала при любой возможности поворачивать направо, но это закончилось тем, что она снова и снова возвращалась на одну и ту же маленькую площадь, где на нее настороженно смотрела голодная собака. Потом Димити решила попеременно сворачивать то вправо, то влево и стала петлять по улицам, но и это не помогло найти какой-нибудь дом, который она узнала бы, или улицу, на которой она бывала раньше. Она попыталась вспомнить, каким путем пришла в эту часть города, но, шагая обратно, всегда оказывалась в новом месте, словно Фес был наполнен демонами, которые с помощью черной магии передвигали дома за ее спиной. Сердце ныло от страха и усталости, и точно так же болело все тело.

Наконец Димити наткнулась на шумный базар, и в ней вспыхнула надежда, но вскоре выяснилось, что он намного меньше, чем тот, куда ее водил Чарльз, и, завернув за угол, она вновь очутилась среди пустынных улиц. Димити чувствовала, что на нее исподтишка смотрят. Словно кто-то злой просто тянет время, поджидая, когда она потеряет сознание. В конце концов заблудившаяся оказалась у подножия крутой каменной лестницы. Она постояла, чтобы отдышаться, а затем двинулась наверх, с трудом поднимая налитые свинцом ноги, надеясь добраться до высокого места, с которого сможет увидеть какой-нибудь знакомый ориентир. Однако ступени вели к еще одной каменной стене, за которой ничего нельзя было увидеть, и еще одной арочной двери, в которую она не могла войти. В отчаянии, она постучала в нее, решив сдаться на милость тех, кто за ней живет. Возможно, там окажется какая-нибудь добрая женщина, которая даст ей попить и поможет найти обратную дорогу. Димити стучалась долго, но никто так и не вышел. Она продолжала барабанить в дверь, пока не сбила кожу на костяшках пальцев до крови. Наконец бедняжка опустилась на землю рядом с этой глухой к ее страданиям стеной и больше не смогла удерживать рыдания.

Горло пересохло. За всю жизнь ей никогда так сильно не хотелось пить, и никогда она не ощущала себя такой потерянной и напуганной. Солнце начало клониться к закату, но по-прежнему оставалось таким ярким, что обжигало глаза, и от его нестерпимого жара в голове стучала кровь. Димити понятия не имела, сколько времени провела на вершине лестницы, но в конце концов нашла в себе силы спуститься. Обратно в лабиринт улиц и переулков, бесконечных поворотов и арочных проходов, закрытых дверями. Казалось, она шла бесконечно долго. Ноги, ослабевшие от усталости, подкашивались при каждом шаге, но зато Димити наконец снова попала на улицы, где находились лавки и на которых люди спешили куда-то или стояли группами, углубившись в беседу.

Хоть это и принесло облегчение, но добавило нового беспокойства. Димити жалела, что у нее нет куска серой ткани, которую она смогла бы набросить на голову, оставив открытыми только глаза, и тем защититься от взглядов мужчин. Может, именно из-за них здешние женщины прятали лица, потому что смотрящие на нее глаза прохожих казались колючими и внимательными, враждебными и вопрошающими. Даже знай она местный язык, ей было бы страшно попросить у них помощи. Она потерялась навсегда и обречена вечно бродить по узким улочкам, словно привидение. Димити изо всех сил старалась не проявить своего страха, своей уязвимости. Но вот за углом девушка наткнулась на затейливо украшенный изразцами фонтанчик, из которого струя лилась в каменный желоб. С криком облегчения она, спотыкаясь, бросилась к нему и принялась пить взахлеб, обрызгивая себя, то и дело подставляя ладони под льющуюся из латунного носика воду, сущий бальзам для ее пересохшего горла. Жидкости в нее вошло столько, что живот, казалось, раздулся. Она сполоснула руки и принялась тереть ими грязное лицо, а когда закончила, то увидела, что позади нее стоят полукругом несколько мужчин. Димити замерла. Их лица были бесстрастны и непроницаемы, губы поджаты, руки свободно опущены, а глаза пристально глядели на нее. Не ходи здесь одна, Мици, ладно?Эти слова Чарльза снова вспомнились ей. А что случится, если туда зайдет христианин? Думаю, лучше не пробовать это узнать.Она поняла, что ей не позволят уйти: каждый стоял не более чем на расстоянии вытянутой руки от другого. Димити вспомнила о коровах с фермы Бартона, что была неподалеку от Блэкноула. Прошлым летом они окружили туристку, которая выгуливала собаку на поле, где они паслись. Просто встали вокруг и не выпускали, глядя на нее такими вот глазами. А когда женщина попыталась пройти между ними, они сомкнули строй. Потоптали, сломали ей ногу и ребра. Собака погибла.

У Димити снова пересохло в горле. Живот скрутило, и она отчаянно старалась преодолеть приступ тошноты. И тут девушка увидела путь к спасению: сразу за фонтаном шла безлюдная улица, вход на которую был перегорожен барьером. Однако это был обыкновенный шлагбаум, и она поняла, что сможет легко поднырнуть под него. В длинной высокой стене на другом конце улицы виднелось множество огромных красивых ворот. А высоко вверху сияла на солнце зеленая башня мечети Аль-Карауин. Димити долго выжидала, боясь, что, если побежит, ноги откажутся ей повиноваться и она не сможет осуществить задуманное. Затем, трепеща, сделала глубокий вдох и кинулась к барьеру. Сразу же позади раздались возмущенные крики и топот. Поднялся несусветный гвалт. Димити в ужасе взвизгнула. Она добралась до барьера и наклонилась, чтобы прошмыгнуть под ним, но растрепанные волосы закрыли лицо, девушка не рассчитала и больно ударилась головой о перекладину, после чего ее тут же сбили с ног и повалили на землю. Упавшая попыталась подняться, но мир поплыл перед ее глазами, в них заплясали белые пятна света, и в горле поднялась волна тошноты. Мужчины встали вокруг и заговорили все сразу: некоторые – сердито размахивая руками, другие – взволнованно, а третьи – всего лишь тревожно. Все, что она могла разглядеть, – это их лица, сомкнувшиеся над ней, как бурное море. Голоса теряли отчетливость и смутно доносились до нее, похожие на шум волн. Что-то капало со лба и затекало в глаза. Димити моргнула, и мир стал красным. Она снова вспомнила о коровах, о растоптанной собаке и подумала, что погибнет, если не поднимется на ноги. Потом встала на четвереньки и поползла в сторону пустой улицы за барьером, но прежде, чем ей удалось продвинуться хоть на ярд, почувствовала, как ее хватают чьи-то руки.

Димити завопила. Мужчины крепко держали ее за лодыжки и запястья, за плечи и локти. Пленницу подняли и понесли прочь от пустынной улицы, так что ей пришлось распрощаться с мечтой о свободе. Она боролась из последних сил, извиваясь всем телом, пока суставы не пронзила горячая боль и ей не стало казаться, что мышцы вот-вот порвутся. Димити ожидала, что руки похитителей зажмут ей рот и сомкнутся вокруг горла, потому что первой мыслью девушки было, что ее хотят задушить. Но затем она поняла, что ее не убьют, а предпочтут использовать иначе, то есть для тех низменных целей, которые, несомненно, были у всех на уме. Ее сделают рабыней, которую не только заставят трудиться, но и станут использовать для приятного времяпрепровождения, для удовольствий, пока она не погибнет. Сквозь затуманивающее взор красное пятно несчастная видела яркую и беспечную полосу синего неба над головой, а на его фоне кривлялись уродливые лица врагов. Она кричала, призывая Чарльза, но их пальцы впивались в тело, оставляя на нем ссадины, голова гудела от боли и страха, а в последний миг перед тем, как потерять сознание, Димити даже вспомнила о Валентине. Потом мир провалился в темноту, и она больше не могла оказывать сопротивление.