Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси - Лев Черепнин

В литературе нет ясности относительно того, каково его значение. Еще С. М. Соловьев указывал, что под «делюями» «разумеются всякого рода ремесленные и промышленные люди, поселенные на княжеских землях»[1211]. Советский исследователь А. М. Сахаров указывает, что «делюев», «очевидно, следует считать близкими по положению к дворцовым людям, выполнявшим свои «службы» князю»[1212]. В то же время С. Б. Веселовский предполагает (неизвестно на каком основании), что «делюи», так же как «ордынцы» и «числяки», «должны были встречать на границе, принимать, содержать, обслуживать и провожать различных ханских послов, баскаков и т. п.»[1213] Попытаемся проверить на основе анализа источников эти противоречивые утверждения.

«Делюи» впервые упоминаются в договорной грамоте Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем в 1367 г. Говорится о «делюях» в этом документе очень коротко: «А что наши ординци и делюи, л тем знати своя служба, как было при наших отцех»[1214]. Эта лаконичная формула (иногда с некоторыми дополнениями) повторяется и в ряде последующих договорных грамот московских великих князей и князей серпуховско-боровских XIV–XV вв., в духовной грамоте Владимира Андреевича начала XV в., наконец, в докончании Ивана III с князем Андреем Васильевичем углицким 1472 г.[1215] Отсутствуют упоминания о «делюях» в духовных грамотах московских великих князей. Конечно, мы должны ответить на вопрос: почему теме о «делюях» посвящена ограниченная группа договорных княжеских грамот (за одним исключением регулирующих взаимоотношения лишь московских и серпуховско-боровских князей), почему о них прямо не говорят московские великие князья в своих завещаниях?

Из приведенного текста видно, что они несут какую-то «службу», установленную уже при первых московских князьях. О том, что это — служба не военная, а связанная с исполнением обязанностей по дворцовому княжескому хозяйству, видно из духовной князя серпуховско-боровского Владимира Андреевича начала XV в.: «А сына Ивана благословляю на старешыи путь ему в Москве и в станех конюшеи путь, бортници, садовници, [псари], бобровники, барыши и делюи. А тех бортников, или садовников, или псарей, или бобровников, или барышов, делюев не всхочет жыти на тех землях, ин земли лишон, поиди прочь, а сами сыну, князю Ивану, не надобе, на которого грамоты полные не будет, а земли их сыну, князю Ивану»[1216]. Таким образом, «делюи» упомянуты в числе работников княжеских промысловых угодий, расположенных в Москве или в московских станах. Они — в большинстве лично свободные люди, хотя среди них имеются и полные холопы. Исполняя свою «службу», они пользуются участками княжеской земли; прекращая «служить» князьям, — этой земли лишаются. «Делюи» не имеют права распоряжаться находящейся в их пользовании землей, продавать ее («а земль их не купити»)[1217].

Из текста завещания князя Владимира Андреевича неясно, является ли слово «делюи» термином, обозначающим всех вообще дворцовых княжеских слуг в Москве и станах (так можно думать, исходя из второй половины приведенной выше цитаты: «а тех бортников, или садовников… или барышов, делюев»), или же данный термин имеет в виду какую-то одну категорию этих слуг (в этом смысле можно понять первую часть цитаты: «…конюшеи путь, бортници… барыши и делюи»). Конечно, делать выводы на основе только наличия или отсутствия перед словом «делюи» буквы «и» нельзя. Для решения поставленного вопроса полезно привлечь в качестве аналогии договор рязанских князей 1496 г. Судя по названному документу, владельческие порядки в городе Переяславле-Рязанском и его уезде были сходны с теми порядками, которые сложились в Москве. В договоре 1496 г. упомянуты княжеские «…люди деленыи ловчане… и городские рыболове, истобники, псари, подвозники меховыи, подвозники кормовыи, и садовники, ястребьи, подвозники медовый, и гончяры, неводчики, и бобровники, и иные кои мои люди деленые…»[1218] Можно с достаточной долей вероятности высказать предположение, что рязанские «люди делении» — это те же московские «делюи», дворцовые слуги, рабочая сила княжеских промысловых угодий, ремесленники. Почему упомянутые люди называются «делеными»? Потому, что князья поделили их между собой, потому, что они составляют административный и рабочий персонал дворцовых владений, каждое из которых принадлежит тому или иному князю как феодалу-собственнику. Поэтому каждый князь и дает «делюям» землю в обеспечение их «службы» и отбирает у них эту землю, когда они перестают ему «служить». Не случайно в договорных грамотах князей «делюи» противопоставляются другой категории населения — «численым людям». Последних князья должны «блюсти… с одиного», т. е. не делить между собой, не разводить по своим дворцовым владениям.

Каково же происхождение «делюев»? В первом же документе, в котором они упомянуты, — в договоре Дмитрия Донского с князем Владимиром Андреевичем — сказано, что «делюи» должны выполнять свою «службу», «како было при наших (упомянутых князей) отцех»[1219]. Отцы Дмитрия и Владимира — князья Иван Иванович и Андрей Иванович, сыновья великого московского князя Ивана Даниловича Калиты. Следовательно, очевидно, в княжение последнего и произошел тот раздел дворцовых слуг, в результате которого в договорах князей стали упоминаться «делюи».

Обращаясь к духовной Ивана Калиты, мы найдем материал по интересующему нас вопросу. Это два текста: 1) «А что моих бортников и оброчников купленых, который в которой росписи, то того»; 2) «Ачисленыи люди, а те ведают сынове мои собча, а блюдуть вси с одиного. А что мои люди куплении в великомь свертце, а тыми ся поделять сынове мои»[1220]. Поделенные Иваном Калитой между своими тремя сыновьями «купленные» им люди — это, очевидно, те самые «делюи», о которых упоминают соглашения Дмитрия Донского и последующих московских князей с князьями серпуховско-боровскими. Отсюда и ответ на поставленный выше попрос: почему о «делюях» говорят именно эти договоры? Да потому, что после смерти старшего сына Ивана Калиты — Семена Ивановича недоразумения по разделу дворцовых слуг Калитой могли возникнуть между потомками двух других его сыновей — Ивана (по прямой линии от него пошли великие князья московские) и Андрея (его потомки были князьями серпуховско-боровскими). В статьях о «делюях», помещенных в договорах между великими князьями московскими и князьями серпуховско-боровскими, таким образом, отразилась их борьба за рабочую силу (причем за квалифицированную рабочую силу) для дворцового хозяйства, которое у каждого из них имелось в городе Москве и в московских станах.

Понятно, почему не фигурируют «делюи» и в духовных грамотах московских великих князей. Этот термин появился при «отцех» Дмитрия Донского и Владимира Андреевича в результате раздела дворцовых слуг в Москве. Что касается духовных грамот Ивана Калиты и его сына Ивана Ивановича, то в них зафиксирован самый акт такого раздела, т. е. процесс появления «делюев». Поэтому, не употребляя существительного «делюи», эти два князя имеют его в виду, пользуясь глаголом «делити» («а тыми ся поделять сынове мои»). Что касается духовной Дмитрия Донского, то она не поднимает вопроса о владельческих взаимоотношениях между его сыновьями и его двоюродным братом князем Владимиром Андреевичем (кроме распоряжения, сделанного в общей форме, — «а брат мои, князь Володимер, ведает свою треть, чем его благословил отець его князь Аньдреи»[1221]), а именно в связи с этими взаимоотношениями и могла бы быть поднята тема о «делюях». В духовной Дмитрия Донского внимание последнего обращено на новый раздел рабочего персонала дворцового хозяйства между своими сыновьями. И в этой связи говорится и о бортниках, конюхах, сокольниках, ловчих, т. е. о всех тех дворцовых слугах, которые по отношению к таковым же людям, работающим в хозяйстве князя Владимира Андреевича, являются «делюями».

Теперь последнее, о чем следует сказать в связи с «делюями». В начале XV в., как было показано выше, — это (за некоторыми исключениями) свободные держатели участков княжеской дворцовой земли. В духовной Ивана Калиты (около 1339 г.) о них речь идет как о холопах («людях купленых»). Когда же и почему произошел переход «делюев» из числа холопов в число лично свободных дворцовых княжеских слуг? В духовной великого князя Ивана Ивановича 1358 г. упоминаются отца его «купленые бортници под вечные варях…, и конюшии путь…»[1222]. В духовной Дмитрия Донского 1389 г. слово «купленые» исчезает («а бортъници вь станех в городских, и конюшии путь, и соколничии, и ловчии…»)[1223]. В духовной Владимира Андреевича 1401–1402 гг. о всех этих бортниках, садовниках, псарях, бобровниках, барышах, — словом «делюях», прямо сказано, что тот из них, на кого у князя нет «полной грамоты», может, если «всхочет», «поити прочь»[1224]. Из сопоставления текстов видно, что какое-то изменение в положении «делюев» произошло в княжение Дмитрия Донского. Вопрос о том, как произошло это изменение, в свою очередь распадается на два: 1) каков был юридический путь выхода «делюев» из холопства; 2) каковы социально-экономические и политические условия этого процесса?