Эксперт № 06 (2013) - Эксперт Эксперт

Время своей игры

Редакционная статья

Фото: AP

Нынешнее охлаждение российско-американских отношений имеет больше позитивных последствий, чем негативных. И наверное, главное из них — возможность перестать акцентировать внимание на вопросах большой геополитики и заняться укреплением своих позиций в сфере промышленности, технологии и высокой науки.

В ближайшие годы, скорее всего до 2020 года как минимум, основные игроки — США, европейские страны, Япония, Китай — будут заняты расчисткой собственных завалов, решением собственных внутренних и внешних проблем, в списке которых Россия не значится. Однако к тому моменту, когда они эту расчистку произведут, лучше бы нам находиться в существенно лучшей экономической и интеллектуальной форме, чем сегодня. Возможно ли это?

В последние годы Россия втягивается в экономическую стагнацию, которая имеет хорошие шансы перерасти в многолетнюю депрессию. Казалось бы, на что мы вообще можем рассчитывать? Однако это только половина правды. Вторая половина заключается в том, что Россия балансирует на грани новой волны мощного экономического роста, причем роста, основанного прежде всего на развитии обрабатывающей промышленности и технологически сложных производств. В стране сложилось сообщество экономических субъектов, готовых поучаствовать в таком росте. Субъектов, которые уверенно чувствуют себя не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Но общая атмосфера стагнации не позволяет им развиваться теми темпами, на которые они способны.

Отличие этой новой — вероятной — волны роста от предыдущей состоит в том, что она может быть запущена только изнутри. А потому запустить эту волну роста может только государство. Это не значит, что государство должно быть единственным или даже основным драйвером роста, но только государство способно задать вектор развития, в поле которого будут затянуты частные игроки.

Поскольку основным центрам силы в ближайшие годы будет не до нас, у нас появляется некоторая свобода рук в проведении экономической политики — даже несмотря на наше присоединение к ВТО. Поиск партнеров, скупка технологий, переманивание специалистов, поглощение не самых заметных компаний, выход на новые рынки — все это можно будет делать чуть легче, чем совсем недавно. И уж точно легче, чем это будет лет через десять, когда начнется новая большая волна экономического роста, основанная на технологиях нового поколения. Потом, когда эта волна пойдет, делать ставки будет уже поздно. Тот, кто не подготовится к гонке сейчас, не займет удобные стартовые позиции, неизбежно будет отстающим.

Контуры этой волны пока только просматриваются. Возможно, не все ставки в конечном итоге сыграют, но не делать их — значит обрекать себя на заведомое поражение, на несколько десятилетий хронического отставания, которые для нашей страны могут оказаться уже роковыми. Мы не можем себе позволить не быть одним из лидеров нового технологического заезда.

Возможности у нас еще есть. Наши ученые активно работают практически во всех основных центрах, где закладываются основы этой новой волны, — так называемых мегасайнс-установках, преподают в лучших мировых университетских центрах, наши технологические предприниматели освоились в венчурной элите и всерьез готовятся к нишевым прорывам на глобальном рынке. Наконец, наша молодежь тоскует по большим проектам и остро ощущает в своем эмоциональном спектре отсутствие такого чувства как гордость за страну.

Поэтому мы можем составить карту интересов основных технологических игроков и в соответствии с ней вести собственные разработки. Отток мозгов из России практически остановился: специалисты понимают масштаб тамошних проблем, а уровень оплаты не только сравнялся — в передовых проектах в России зачастую уже платят больше.

Деньги вообще в данном случае не имеют решающего значения. При нынешних процентных ставках в США, ЕС и Японии они фактически ничего не стоят. И что, например, означают российские валютные запасы в полтриллиона долларов, если ФРС США ежемесячно печатает для скупки активов на рынке 85 млрд долларов (более 1 трлн в год)? Нынешние полтриллиона, возможно, и греют сердце, но через десять лет они могут вообще ничего не стоить. Особенно на фоне перспектив компаний новой технологической волны.

Время пошло

Павел Быков

Геворг Мирзаян

Российско-американская «перезагрузка» завершилась очередным выяснением отношений. Обмен уколами в серьезную конфронтацию не перерастет, но и возможности для прорыва в развитии партнерства, по-видимому, упущены. У России есть несколько сравнительно спокойных лет, чтобы сконцентрироваться на внутренних проблемах

Фото: AP

Начавшись с принятия в Штатах «закона Магнитского» в декабре 2012 года, обмен дипломатическими ударами между двумя странами продолжился выходом американцев из совместной группы по развитию гражданского общества и выходом России из соглашения с США о сотрудничестве в правоохранительной сфере и в сфере противодействия незаконному обороту наркотиков. Наконец, Россия намерена пересмотреть соглашение по утилизации оружия массового уничтожения и борьбе с его распространением (так называемой программы Нанна-Лугара).

Конечно, стороны подчеркивают, что каждый такой шаг напрямую не связан с другими, то есть о дипломатической войне речь идти не может. Но количество взаимных уколов таково, что и говорить о совпадении не приходится. Тем более что процесс этот начался вовсе не с принятия «закона Магнитского».

Предвестником ухудшений стала взаимная отмена визитов — Владимира Путина на саммит G8 в Кэмп-Дэвиде и Барака Обамы на саммит АТЭС во Владивостоке. Причем хотя сначала был отменен визит Путина, фактическими инициаторами выступили американцы, которые первыми заговорили о том, что по внутриполитическим причинам Обама не сможет приехать во Владивосток.

Впрочем, «конец перезагрузки» вовсе не означает, что Россия и США обречены на прогрессирующее ухудшение взаимодействий; разговоры о том, что возвращение Путина нанесло непоправимый ущерб двусторонним отношениям, безосновательны. То, что происходит сегодня, — это своего рода расчистка от наслоений предыдущих периодов, и эта расчистка практически закончена. Но вот как именно будут использованы открывающиеся возможности для выстраивания двусторонних отношений, до конца неясно. Сотрудничество по тактическим вопросам вроде Афганистана, Ирана и КНДР, скорее всего, продолжится. А вот с выстраиванием стратегических отношений все гораздо сложнее.

Успех и крах «перезагрузки»

Пожалуй, основная причина нынешнего обострения заключается в специфике подходов Москвы и Вашингтона к двусторонним отношениям. Прежде всего в России не вполне верно восприняли смысл политики «перезагрузки». Сама по себе «перезагрузка» не подразумевала выстраивание партнерских, а по каким-то направлениям и стратегических контактов между Москвой и Вашингтоном. Ее реальная задача — стирание из «оперативной памяти» российско-американских отношений негативного опыта, накопленного в период правления администрации Джорджа Буша -младшего. И в этом плане перезагрузка успешно завершилась.

США признали наличие у России особых интересов почти на всем постсоветском пространстве, понизили (вплоть до выборов в Конгресс в конце 2012 года) градус критики в вопросах соблюдения прав человека в России, в целом снизили уровень поддержки антироссийских акций и выступлений восточноевропейских политиков. И даже особенно не возмущались по поводу запрета на работу в России Агентства США по международному развитию (USAID).

Специальные усилия по развитию ядерной триады, в частности ее подводного компонента, позволят России сохранять стратегический паритет с США

Фото: ИТАР-ТАСС

Однако, после того как «перезагрузка» расчистила поле и страны получили возможность приступить к выстраиванию новых отношений, перехода к следующему этапу сотрудничества не произошло. Причин тому несколько.

Прежде всего — отсутствие широкого спектра обозначенных общих интересов, которые могли бы стать стержнями этих отношений. По сути, сегодня стержень есть лишь один — завершение антитеррористической операции США в Афганистане. Причем и он после 2014 года исчезнет. При желании и достаточном уровне взаимного доверия можно было бы вычленить новые направления — перманентные или как минимум долгосрочные. В частности, формирование общих подходов к отношениям с Китаем и создание некой системы коллективной безопасности в Восточной Азии, элементом которой могло стать решение северокорейской ядерной проблемы. Однако необходимо хотя бы минимальное доверие между сторонами, чтобы просто начать совместную работу, — а такого доверия не появилось.