Роузуотер. Восстание - Таде Томпсон

Аминат не то чтобы боится лететь, но правительство Нигерии – не из тех, кто своих не бросает. Что, если ее оставят умирать там, наверху, как остальных? Сказала бы ей Феми, что такая опасность существует? Положение Феми в О45 в последнее время неясно. Кааро говорил, что она то ли ушла сама, то ли была уволена, но это, видимо, оперативная легенда, потому что Феми работает исключительно над инопланетной проблемой и имеет доступ к безграничным ресурсам. Аминат отчитывается перед ней с прошлого года.

И все же – космос. Втайне Аминат всегда мечтала туда полететь. Она не помнит, чтобы кому-нибудь об этом рассказывала или писала в дневнике. Каждый раз, когда какой-нибудь мультимиллионер садится в ракету, она чувствует укол зависти. А теперь, похоже, правительство Наиджи[7] хочет ее туда отправить. Почему не робота?

– Позвони Кааро, – говорит она.

– Абонент недоступен, – отвечает машина.

– Позвони домой.

С чего это вдруг он телефон отключил?

– Абонент не отвечает. Хотите, чтобы я оставила сообщение или перезвонила?

– Нет. Голосовое послание.

Слышится гудок.

– Кааро, я закончила с делами и еду домой. Я позавтракала. Позвони, если можешь.

Скорее всего, Кааро затаился, потому что знал, что она поедет в О45 и встретится с Феми. Раньше он работал на О45 в качестве последнего из их квантовых экстраполяторов – телепатов, зараженных ксеноформами. Кончилось это плохо, и теперь Кааро не желает разговаривать даже об обычных, будничных вещах, имеющих отношение к пришельцам, о том, что известно широким массам. Аминат любит его, но считает, что порой он ведет себя как сраный ребенок. Кааро явно что-то задумал и после выхода в отставку проводит время за учебой или обсуждением каких-то планов с людьми, о которых не рассказывает Аминат.

– Это никак не связано с тобой или с твоей работой, – утверждает он.

Аминат не всегда верит, что это правда.

По левую руку от себя она видит возвышающийся над зданиями купол. Теперь его поверхность иссиня-черная и немного зеркальная. Раньше он был простым гладким пузырем, поднимавшимся из земли, но недавно покрылся наростами, шипами с острыми или тупыми кончиками. Никто не знает, почему, но некоторые ученые предполагают, что это связано с расширением диапазона передачи информации. Обывателей это не беспокоит, пока есть электричество и купол каждый год открывается, чтобы исцелять людей. Инопланетяне остаются внутри, люди – снаружи, и все счастливы.

Вот только это неправда. Ксеноформы заполняют атмосферу, и продолжается это уже много веков. Первая партия их прибыла на астероиде и, созданная, чтобы адаптироваться, размножилась и распространилась. Воздух, земля, вода – изящное вторжение, для которого не нужны никакие НЛО или боевые корабли, всего лишь постепенное замещение человеческих клеток ксеноформами. А потом была Полынь, сперва принятая за астероид, но оказавшаяся разведчиком, массивным организмом размером с деревню, разумным, живущим под землей, способным перемещаться в земной коре.

Полынь обосновалась в Нигерии, укрывшись под защитным биокуполом вместе с другими инопланетными существами, обитавшими у нее внутри, и некоторыми людьми, избравшими жизнь рядом с пришельцем.

Купол не был непроницаем. Чуждая фауна контаминировала экосистему, и хотя часть инопланетных организмов оказалась безобидной, среди них попадались и хищники. Ксенобиология стала новой университетской специальностью.

Город Роузуотер вырос вокруг купола по необходимости, из-за его целительных свойств. Паломники до сих пор прибывают отовсюду. Дорога, по которой едет Аминат, как и большинство здешних дорог, была когда-то пешей тропой. Единственная упорядоченная часть города – это комплекс кольцевых железных дорог (одна идет по часовой стрелке, другая – против), огибающих купол.

Большинство других стран либо закрылись в себе, либо пытаются превратить ксеноформы в оружие. Команда Аминат – единственное, что стоит между пришельцами и людьми. Если она потерпит неудачу, человечество вымрет.

Аминат вспоминает обратившегося в жидкость бедолагу из Убара, ежится от испарившегося пота, а может быть, от страха, и меняет курс. Она направляется в свою лабораторию.

Глава третья

Энтони

Он замечает перемену сразу же. Она незначительна – несколько клеток с истощившимися нейромедиаторами и нестабильным мембранным потенциалом покоя, легкая вибрация и смена движения с броуновского на целеустремленное. Он знает, что-то грядет, но не знает, что именно.

Поднимает взгляд и видит отфильтрованные куполом солнечные лучи. Сегодня у них синеватый оттенок. Мысленно запрашивает у ксеноформ данные о происходящем за пределами купола, в Роузуотере и дальше. Ничего необычного. Люди ходят и ездят туда-сюда. Покупают еду, продают еду, дерутся, сношаются, живут, умирают. Никакого развертывания военных сил, никакого неизбежного нападения. Религиозные клики ведут себя спокойно. Погода хорошая, повышенной сейсмической активности не наблюдается.

Энтони – по крайней мере, этот Энтони, – живет под куполом, в конусообразном доме, верхушка которого срезана, чтобы внутрь проходил свет. Его любовная связь с человеческой женщиной подходит к концу, хотя женщина об этом еще не знает. Она – переговорщица, деликатная и телом, и манерами. Она разрешает конфликты так, словно взаимодействие между эмоциями и логикой – это материал для создания произведений искусства. Человеческое население купола очень ее уважает. Энтони находит ее голос умиротворяющим, а плоть его реагирует на ее близость со страшной силой. Они вместе уже восемнадцать месяцев, но теперь Энтони понимает, что все кончено. Должно быть, как минимум часть его личности прописана в образце ДНК. Сколько бы раз его тело ни воссоздавалось, Энтони обнаруживает в себе те же черты характера, те же причуды, совершает те же ошибки в отношениях.

Самый первый Энтони покоится глубоко в лоне Полыни – дешифровщик и переводчик, через которого пришелец общается с планетой. Он едва жив. Каждую пару месяцев по нескольким сотням синапсов пробегает импульс – случайный, бессмысленный. Энтони было около двадцати, когда его захватили в Лондоне. Полыни – больше тысячи, но мыслит она почти как ребенок.

«Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр»[8], как сказал поэт.

Любовница Энтони ворочается на кровати рядом с ним. Он слышит, как кто-то поет скорбную песню об уходящих в море матросах – уверенное контральто, наверняка поставленное. Энтони поднимается и подходит к двери, выглядывает наружу. Обиталище у него простое, мебель ему не нужна, но он держит ее в доме, потому что она нужна людям, с которыми он живет. Сон ему не требуется, жизненные силы он черпает у Полыни, но выращивает Энтони, которые умеют спать и есть, потому что иначе выглядит слишком чуждым и пугает людей, с которыми делит купол.

Он взывает к Полыни, этому гигантскому комку органических тканей, угнездившемуся под землей, но она молчит. Проходящий мимо