Женщина в жизни великих и знаменитых людей - Михаил Дубинский

Она вскоре привыкла, как видно из следующего места того же дневника: «Вчера принесли из зоологического сада мертвое кенгуру. Еще рано утром Ричард разрезал его и я ему при этом помогала. Он с большим искусством удалил несколько червей, похожих на нитки, из внутренностей и сделал несколько великолепных препаратов, которые открывают внутреннее строение, бывшее почти невидимым для глаза. Я завидую ловкости Рихарда, граничащей с гениальностью».

Жена помогала в работах Оуэну до конца жизни, читала вместе с ним Кювье или переводила на английский язык произведения немецких ученыхх.

Джон Тиндаль

Кратка и ужасна история отношений между Тиндалем[107] и его женою, дочерью лорда Клода Гамильтона. Супруги были очень преданы друг другу. Сам Тиндаль сказал однажды: «Она расширила мои понятия о дееспособности человеческой натуры». Однако, страшная драма положила конец этому счастливому браку. Тиндаль страдал бессонницей и около его постели всегда стоял хлористый раствор. По ошибке жена как-то подала ему слишком большую дозу снотворного, думая, что это магнезия. «Ты меня отравила!», воскликнул Тиндаль, когда узнал, в чем дело. Врачебная помощь оказалась бессильной, и знаменитый ученый умер.

Конечно, нашлись люди, которые смерть Тиндаля приписывали действительному отравлению, а не случайности. Но друзья и близкие покойного, хорошо знавшие семейную жизнь Тиндалей, восстали против этого. Между прочим, д-р Бэзард, ученик, друг и домашний врач Тиндаля ответил на предложенные ему вопросы: «Отношения между профессором Тиндалем и его женою были самыми нежными и искренними, какие только можно представить. Я в своей жизни не видел ни одной женщины, которая превосходила бы г-жу Тиндаль в смысле нежности и преданности. Предумышленное преступление в данном случае невозможно».

Эдвард Дженнер

Эдвард Дженнер, которому мы обязаны прививкою оспы, был женат на Катерине Кингскот, очень образованной и изящной молодой женщине. Он был столько же ханжа, сколько завистлив, но Катерина умела своим тактом сглаживать эти недостатки. Когда ему приходилось испытать какую-либо неприятность, он всегда искал утешения у жены и находил его. Однажды, разговаривая с одним товарищем о несовершенствах человеческого организма, человеческих преступлениях и т. п., он вдруг оборвал разговор и сказал: «Поговорите обо всем этом с моей женой. Она вам все это разъяснит. Ей это нетрудно будет, как вы увидите сами».

Катерина много лет была больна и не выходила из комнаты. Однако, и тут она не переставала быть ангелом-хранителем мужа. В ее комнате всегда царило веселое настроение. Когда же она умерла, Дженнер почувствовал, что жизнь его лишилась устоя. Смерть ее для него была невознаградимою утратою.

Жан-Жак Руссо

«Новая Элоиза» Руссо яркой кометой всплыла на горизонте европейской общественности. Все невольно обратили к ней взоры. Какая новизна форм! Какая красота очертаний! Все в ней было таинственно и заманчиво. Образованное человечество бросилось к ней, как к новому светочу, который должен был озарить жизнь незнакомым еще светом. Мужчины упивались замечательною книгою, женщины считали ее откровением. Правда, матери строго держали ее под замком, скрывая от дочерей, сердца которых должны были оставаться в стороне от источника нового света; но и дочери ее читали. У каждой из них был заветный экземпляр, из которого она черпала уроки новой жизни. Со временем яркая комета исчезла, но не исчез свет, которым она когда-то озаряла умы. Он жив в памяти — лучшем хранилище всякого света.

«Новая Элоиза» не была вымыслом, она действительно существовала. Это была графиня Удето, женщина далеко не красивая, так как глаза у нее сильно выступали вперед и все лицо было изрыто оспой. К тому же она страдала близорукостью. Единственно, что у нее было великолепно, это роскошные волосы, «лес волос», по выражению самого Руссо. Зато оживдение и кротость, естественность движений в связи с детской робостью делали ее очень милою. Её настроение менялось часто. То она была меланхолична, то становилась наивною, то вдруг проникалась бесконечной веселостью. Все это в совокупности придавало ей своеобразный оттенок, и немудрено, что Руссо, который был большим поклонником всего естественного, выбрал именно ее первообразом для своей «Новой Элоизы».

До выхода замуж имя ее было Мими Бельгард. Она не любила графа Удето, за которого ее выдали еще очень молодой; не чувствовал к ней влечения и юный граф, влюбленный в другую женщину. Брак был очень несчастлив, так как в основе его лежали денежный соображения родственников молодых людей, и когда графиня встретилась с Сен-Ламбером, знаменитым красавцем, отбившим, как мы знаем, у Вольтера маркизу дю-Шатлэ, ничто ей не мешало вступить с ним в близкую связь. Этому содействовал также немало дурной пример близкой родственницы молодой женщины, г-жи д’Эпиней, покровительницы Руссо, которая, не зная, чем отплатить мужу за его беспрерывные измены, стала делать то же самое. Вскоре отношения между графинею Удето и Сен-Ламбером перестали быть тайною.

В то время, когда Руссо встретился с графиней, ей было тридцать лет; но это не мешало ему увлечься ею. В своих откровенных признаниях он рассказывает, что г-жа Эпиней очень злилась на него за его восторженные отзывы о графине. Но Руссо не только отзывался о ней восторженно, он ее любил. Однажды он сидел у ряда розовых кустов, тянувшегося в виде ограды вдоль шоссейной дороги. Вдруг послышался конский топот. В ту же минуту показался молодой всадник, который одним прыжком перескочил через ограду и очутился в объятиях Руссо. Философ не мог придти в себя от изумления, когда почувствовал, что в руках у него стройное женское тело и что лицо его покрыто морем волос. Это была Мими Удето. Она поселилась на даче в домике Монморанси и решила познакомиться с философом, о котором ей так много рассказывал ее возлюбленный Сен-Ламбер. С тех пор графиня часто посещала Руссо, и все в мужском костюме, хотя это далеко ему не нравилось. Однако, их свидания ограничивались только дружескими разговорами. Графиня не делала ничего, чтобы еще более сблизиться с философом, и даже охлаждала его невольные порывы; с другой стороны, и Руссо не хотел склонить ее к неверности Сен-Ламберу, с которым он был в дружбе. По словам Руссо, он был необычайно счастлив, когда графиня посещала его вместе с своим любовником. «Сладкое безумие, — говорит он, — усиливалось во мне после всякого свидания с графиней Удето. Я поместил в своем новом романе несколько писем, дающих понятие о моих высоконапряженных чувствах; в особенности письмо, в котором описывается прогулка на чудеснейшем швейцарском озере, должно быть прочтено для этой цели. Горе тому, кто может не чувствовать себя при этом тронутым. Пусть он закроет мою книгу, потому что он неспособен судить о делах сердца».