Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

Пешкопее, присоединился к нам отряд Гильярди. Интересна и красочно типична для Балкан начала XX века личность этого авантюриста, описанного Брешко-Брешковским. Итальянец по происхождению, он еще до Первой мировой войны был австрийским офицером. Брат его занимался в Австро-Венгрии крупной политической деятельностью. Во время очередного на него покушения вместо него по ошибке была убита его мать. На суде убийцу оправдали, признав политический характер преступления. По вынесении оправдательного приговора, защищая честь семьи, капитан Гильярди тут же на суде выстрелил в убийцу матери и убил его на месте. После этого ему не только пришлось уйти с австрийской военной службы, но и скрыться за пределами Австро-Венгрии, чтобы избежать преследований по закону. В Албании он начал заново военную карьеру: воевал 18 раз против Сербии. Имя его всегда было связано с разными авантюрами…

Итак, наша первая победа – взятие Пешкопеи – была позади. 18 декабря и Ахмет-бей со свитой приехали туда. В тот же день, в 10 часов 30 минут утра, будущий король Албании принял парад, во главе которого продефилировал наш Русский отряд. Это было наше первое, но далеко не последнее торжество на албанской территории. Жители города, так же как и албанцы местностей, расположенных поблизости и уже «освобожденных» от власти Фаноли полковником Цена-беем Криузиу, толпами стекались, чтобы приветствовать Зогу и Русский отряд.

Сознаюсь, что быть воином-освободителем мне нравилось, но нам недолго дали наслаждаться славой победителей: уже 20 декабря было велено выступить походом на Тирану. За это время репутация нашего отряда успела вырасти в какой-то сказочный миф. По-видимому, воскресли легенды времен Скобелева о непобедимости русского оружия, о могуществе русских войск. Словом, говорили, что с Ахмет-беем идет многотысячная русская армия. В результате такой «информации» враг отступал в панике: мы вообще больше не видели противника; иногда только проходили через вырытые, но брошенные окопы.

Дойдя до «мали» (горы) Дайти, возвышающейся над Тираной, – был ясный зимний день, – мы увидели, как четыре парохода отплывали из «дурацкого» порта (то есть порта города Дураццо). Это епископ Фаноли, его приверженцы и советская миссия покидали Албанию… Для страны открывалась новая страница истории.

После ухода турок страной управляли «регенты», но их правление было больше теоретическим. Жили они обыкновенно за границей, интересовались только получением жалованья, предоставив все государственные дела премьер-министрам. Таким премьером одно время после окончания Первой мировой войны был назначен Зогу; потом, путем разных интриг, Фаноли удалось занять его место, а Ахмет-бей оказался эмигрантом в С.Х.С.

Фаноли, как и его предшественники, не пытался производить реформ, не модернизировал страну, которая оставалась такой же отсталой, как и при владычестве турок. Внешнюю же политику он вел определенно просоветскую.

На Рождество 1924 года мечта Зогу осуществилась. Тирана и власть Фаноли пали. 26 декабря Русский отряд вошел в столицу Албании. При входе в город нас встречал военный оркестр, разукрашенные флагами улицы были запружены народом, радостно нас приветствующим. Со всех сторон раздавалось громкое «Рофт!» – албанское «Ура!».

Довольно долго наш отряд ничем другим, кроме пожинания лавров победителей, не занимался. Расквартировали нас в большом доме, коридоры которого через несколько недель оказались настолько заставленными пустыми водочными бутылками, что пройти было непростой задачей…

Между тем Ахмет-бей занимался государственными делами и лихорадочно готовился к изменению статута Албании. В первый раз за всю ее историю были произведены выборы в Учредительное собрание. Для этого «парламента», как албанцы называли Учредительное собрание, было приспособлено здание Офицерского собрания.

Русский отряд в Тиране оказался единственной организованной воинской частью в Албании, и Ахмет-бей велел нас выстроить напротив дома, где собрались в первый раз выборные депутаты страны. Сам Зогу остался в своей личной резиденции в ожидании решения парламента относительно нового государственного статута: по предложению Ахмет-бея, Албания должна была быть объявлена Республикой (вместо Регентства), а сам он, Зогу, – президентом. Русскому отряду было приказано ждать появления на балконе здания парламента доверенного лица Ахмета.

В случае принятия депутатами предложения Зогу, это его доверенное лицо должно было помахать белым платком, а в случае отрицательного решения – быстро выбежать из здания и перебежать площадь к нашему отряду. Нам же было велено направить все имеющиеся в нашем распоряжении 4 пушки и 8 пулеметов на Учредительное собрание, по которому, в случае отрицательного решения, мы должны были дать залп…

Благоприятный ответ не заставил себя долго ждать. Нам помахали с балкона белым платком. Зогу был выбран единогласно первым президентом новой Албанской республики… Мы подняли дула пушек и пулеметов вверх и салютовали новую республику и ее президента, который не замедлил прибыть в парламент.

Через несколько лет король Италии Виктор Эммануил III провозгласил Ахмет-бея королем Албании Зогу I. Однако железной короной Скандер-бея ему короноваться не удалось: Венский музей, в котором хранилась эта реликвия, отказался выдать ее королю Албании…

Албания и король Зогу

Итак, с начала 1925 года и до апреля 1939-го Ахмет-бей управлял Албанией. Эти 14 лет жизни страны безусловно являются наиболее блестящими и счастливыми во всей ее новой истории. Сам Зогу вполне отдавал себе отчет в том, что победой над епископом Фаноли и его приверженцами он обязан главным образом Русскому отряду.

Вскоре после занятия Тираны нашу пулеметную команду послали в горы для разоружения населения. Оружия всюду было много: в одном доме мы даже нашли два горных орудия с зарядными ящиками и полным комплектом снарядов. Это было первое знакомство с Албанией. Кроме меня, в этом походе принимали участие Улагай, Конаплев и Красенский, все четверо – первопоходники.

Когда мы месяца через два вернулись в Тирану, то там уже начали формироваться регулярные албанские части, так как солдаты старой армии перед нашим приходом в столицу Албании разбежались по домам. Мулы и лошади остались на произвол судьбы. Судьба же вручила их нам, то есть Русскому отряду. Таким образом, мы оказались владельцами более 300 лошадей и мулов. Постепенно стали их передавать новым албанским частям.

Хотя к концу марта 1925 года кончился срок контракта отряда и нам, по условиям, нужно было уйти в отставку (и получить двухмесячное жалованье), ушел от нас только полковник Миклашевский, который вернулся в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев для продления там военной службы. Мы же все подписали второй контракт, тоже на трехмесячный срок. На тех же условиях контракт возобновлялся шесть раз, и только через 18 месяцев после подписания первого договора Русский отряд, под командой Берестовского (заменившего Миклашевского), был окончательно расформирован.

Чинам отряда была предложена пожизненная пенсия в размере получаемого жалованья, но при условии, что они поселятся в