Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев

Ганнибал в очередной раз осматривал башни и стены Сагунта. Когда карфагенская армия подошла к городу, полководец приказал разделить войска на три части и окружить Сагунт со всех сторон. Окрестные земли подверглись разорению, и карфагеняне взяли немало трофеев, но воины понимали, что еще большая добыча ждет их за стенами города. Главный удар Ганнибал решить наносить со стороны равнины, поскольку именно этот участок укреплений представлялся ему наиболее уязвимым. Здесь можно было подкатить к стенам осадную технику, а также возвести насыпи и сделать подкопы.

Карфагеняне занялись осадными работами. Рылись траншеи, собирались метательные машины, сколачивались штурмовые лестницы, сооружались большие навесы. Со стен летели стрелы и камни, мешая пунийцам приблизиться к линии укреплений, но, по мере продвижения осадных работ, карфагеняне все ближе и ближе подбирались к городу. И тогда сагунтийцы сменили тактику. В один прекрасный момент распахнулись крепостные ворота, и отряды городского ополчения устремились на вылазку. Пунийцы оставили строительный инвентарь, схватили оружие и бросились навстречу врагу. Закипели яростные рукопашные схватки, где удача переходила то в одну, то в другую сторону. Но вскоре сказался численный перевес карфагенян, и сагунтийцы вернулись в город. Теперь вылазки происходили каждый день, причем потери несли как атакующие, так и обороняющиеся. Проведение осадных работ застопорилось, поскольку Ганнибалу приходилось держать едва ли не половину армии в полной боевой готовности в ожидании возможной вражеской атаки.

Теперь приготовления к штурму были закончены, и полководец решил проехать вдоль городских укреплений, чтобы еще раз увидеть учиненные карфагенянами разрушения. Увлекшись обсуждением деталей предстоящей атаки, Ганнибал не заметил, как оказался в опасной близости от крепостной стены. Следившие за его передвижениями защитники среагировали моментально, и метко брошенный дротик поразил карфагенского военачальника в бедро. Ганнибал свалился с коня на землю, но телохранители тотчас же окружили полководца, прикрыли щитами и увели от опасного места. Ранение оказалось тяжелым, и поэтому штурм пришлось отложить до выздоровления командующего армией – в карфагенском лагере воцарилось уныние, осадные работы стали продвигаться медленно. Но через несколько дней Ганнибал вновь был в строю и повел войска на штурм Сагунта.

Загрохотали баллисты и катапульты, к стенам поползли навесы и тараны, тучи стрел упали на осажденный город. Атака началась одновременно со всех сторон, и сагунтийцы, чтобы прикрыть весь периметр обороны и иметь небольшой резерв, были вынуждены разделить свое войско на множество отрядов. Враг превосходил защитников числом, в то время как их людские ресурсы были весьма ограничены и вся надежда была на мощь городских укреплений. Да на помощь римлян. Но когда она придет, знали только олимпийские боги.

Тараны и метательные машины карфагенян крушили стены и башни Сагунта, поэтому защитники были вынуждены покинуть укрепления, которые вот-вот могли обрушиться. Не выдержав сокрушительных ударов, стали оседать три башни и участок крепостной стены между ними, тяжелые камни скатывались вниз, поднимая клубы пыли. Грохот обрушившихся стен заглушил победный клич карфагенских солдат. Первыми пошли в атаку отряды иберийской пехоты, за ними двинулись ливийские копейщики, Ганнибал бросил в атаку все свои силы, чтобы одним ударом опрокинуть защитников и войти в город. Пробираясь через груды камней, испанские пехотинцы столкнулись с перекрывшими пролом воинами Сагунта, и битва забушевала с невиданной силой.

Сагунтийцы метнули во врагов копья-фларики[76] и устремились в атаку с обнаженными мечами. Тяжелые копья пробивали насквозь щиты карфагенян и испанцев, поражая солдат Ганнибала, многие воины побросали загоревшиеся щиты на землю. Едкий дым от горевшей пакли клубился под ногами сражающихся бойцов, камни стали скользкими от пролитой крови. Несмотря на то, что пролом был достаточно широк, сражаться среди развалин было непросто. Ливийцы и испанцы карабкались через завалы из каменных глыб, но защитники скатывали сверху огромные камни и давили сразу по нескольку человек. Тем не менее карфагеняне прорвались в Сагунт, и сражение шло уже в городской черте. Казалось, еще немного усилий, и город будет взят.

Но битва затягивалась. Сагунтийцы сражались отчаянно, поскольку понимали, чем все может закончиться в случае их отступления. Руководители обороны стянули на участок прорыва все имеющиеся резервы и после кровопролитного боя сумели выбить карфагенян из пролома. Этот неожиданный успех вдохновил защитников, они перешли в контрнаступление и слаженным ударом окончательно отбросили пунийцев от стен города. Ганнибал попытался исправить ситуацию, но в этот момент ему доложили, что к берегу пристал корабль, на котором находится римское посольство. Это было уже совсем некстати. Поэтому полководец отправил к римской делегации одного из младших командиров, который заявил послам, что командующий не может их принять. Обстановка в регионе очень напряженная, идут бои, и послам лучше не рисковать своими жизнями в столь опасной ситуации. Римляне все поняли, вернулись обратно на корабль и отплыли в Карфаген. Ганнибал ни минуты не сомневался, что они именно так и поступят, поэтому, несмотря на критическую ситуацию на поле боя, был вынужден отвлечься и продиктовать письмо к своим сторонникам в столице. Полководец кратко обрисовал текущее положение дел и предупредил своих друзей о скором появлении в Картхадаште римских послов. После чего вызвал доверенного человека, вручил ему послание и на быстроходном судне отправил в Африку. К этому времени сражение затихло, карфагеняне отступили в свой лагерь, а сагунтийцы вернулись в город и стали восстанавливать разрушенные укрепления. Обе стороны понесли тяжелые потери, и боевые действия на некоторое время затихли.

Тем временем в Карфагене объявилась римская делегация. Но сторонники Баркидов были уже предупреждены об этом визите и своевременно провели соответствующую работу с членами карфагенского правительства. Никто не собирался идти квиритам на уступки, римлян вежливо выслушали, но не более. И тщетно надрывался Ганнон Великий, призывая соотечественников не раздражать римский сенат. На эту пространную речь карфагеняне ответили многозначительным молчанием, и лишь кто-то из присутствующих заметил, что Ганнон «говорил с еще большим раздражением, чем римский посол Валерий Флакк» (Liv. XXI, 10), после чего в зале заседаний вновь воцарилась зловещая тишина. Ответ, который в итоге получили римляне, гласил: «Войну начали сагунтийцы, а не Ганнибал, и Рим поступил бы несправедливо, жертвуя ради Сагунта своим старинным союзником – Карфагеном» (Liv. XXI, 11). После чего квиритам пожелали доброго пути. Попытка римлян решить конфликт дипломатическими методами потерпела полный крах, но главная беда заключалась в том, что было упущено драгоценное время для подготовки к войне.

Ганнибала же одолевали совсем иные заботы. Полководец тщательно проанализировал неудачный штурм, пытаясь понять, каким образом он умудрился упустить уже практически одержанную победу. Решив, что он просто поторопился со штурмом, Ганнибал стал готовить новую атаку