Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Авторы справки считали приезд Бенеша в СССР «целесообразным и своевременным» (последнее слово обведено черным карандашом. – В. М.) и обосновывали это так: а) «Бенеш под английским влиянием договорился в принципе с поляками о польско-чехословацкой конфедерации, являющейся для нас неприемлемой. Однако имеются основания полагать, что Бенеш ныне готов отойти от этой комбинации при условии гарантии безопасности будущей Чехословакии со стороны Советского Союза. Ликвидировать через Бенеша в самом зародыше эту конфедерацию и польские интриги вокруг нее было бы весьма желательно»; б) Бенеш «признает наши границы 1941 г.». «Об этом он заявлял неоднократно нашим представителям, и вполне вероятно, что он будет готов заявить об этом публично в итоге переговоров в Москве, получив взамен от нас признание необходимости восстановления домюнхенских границ Чехословакии»; в) «из числа всех эмигрантских правительственных деятелей Бенеш, считающийся с популярностью СССР в чехословацких народных массах, является относительно наиболее приемлемой для нас фигурой и должен быть нами использован для выявления и нейтрализации антисоветских интриг, ведущихся в Лондоне враждебными нам английскими, польскими и прочими кругами».
С другой стороны, по мнению составителей справки, поездка Бенеша в СССР в данный момент имела бы и свои отрицательные (слово обведено черным карандашом. – В. М.) стороны. «Публичное признание границ СССР 1941 г. такой малой страной, как Чехословакия, прежде чем будет достигнута договоренность о признании этих границ великими державами – Англией и США – может быть истолковано как признак противоречий между нами и союзниками в этом вопросе». «Поездка Бенеша, безусловно, заставит насторожиться английское правительство, а предлагаемые ниже соглашения вряд ли получат безусловное одобрение со стороны англичан и вызовут с их стороны известное недовольство (которое можно будет до некоторой степени сгладить тем, что в зрелой стадии переговоров с Бенешем мы можем проинформировать англичан о намечающемся соглашении с Чехословакией)». «Разумеется, что польское правительство отнесется к поездке Бенеша и к нашему соглашению с ним отрицательно и что это может стать новым источником трений между нами и поляками».
И все же составители справки, «учитывая вышеуказанные бесспорные положительные моменты», считали целесообразным пригласить Бенеша в СССР. Указывались и возможные итоги переговоров, которые могли бы завершиться подписанием а) совместной советско-чехословацкой декларации; б) соглашения о займе; в) секретного соглашения по некоторым из перечисленных выше вопросов. Высказывались соображения относительно возможного содержания этих документов. Декларация могла бы включать в себя: взаимное признание незыблемости границ, нарушенных гитлеровской агрессией (в отношении Чехословакии – домюнхенских границ, а в отношении СССР – границ 1941 г.); заявления о решимости обеих стран бороться до полного изгнания врага со своих территорий; заявление о решимости обеих стран содействовать обеспечению свободы и независимости всех славянских народов, угнетаемых гитлеровцами и их ставленниками; заявление о готовности обеих стран сотрудничать в деле такого послевоенного устройства Европы, которое исключало бы повторение гитлеровской агрессии. Соглашение о займе (последнее слово обведено черным карандашом. – В. М.) должно было бы содержать заявление о согласии советского правительства предоставить на льготных условиях заем на содержание чехословацкой военной части на территории СССР, военных и дипломатических миссий Чехословакии в СССР, а также условий, на которых этот заем предоставляется. Секретное соглашение могло бы содержать обязательство Чехословакии не участвовать без согласия СССР ни в каких блоках, конфедерациях, союзах, таможенных или валютных униях; готовность СССР заключить с восстановленной Чехословакией договор о военном союзе; согласие СССР поддержать требование Чехословакии о выселении немцев из Судетской области; одностороннее заявление Чехословакии о ее желании присоединения Карпатской Украины к Советскому Союзу[742]. На первой странице документа в верхнем левом углу помета чернилами: За т. Деканозовым, Соболевым, Уманским. Скорее всего, все пометы были сделаны Молотовым и свидетельствовали о его внимательном ознакомлении с документом. В справке, по сути, намечалась перспектива советско-чехословацких отношений на ближайшее время. Речи о договоре в ней пока не было. Вопрос о приглашении Бенеша в Москву оставался открытым, хотя и содержались рекомендации решить его положительно.
О своем желании посетить Москву Бенеш сообщил английскому посланнику при чехословацком правительстве Ф. Б. Николсу 1 мая 1942 г. Как предполагал президент, поездка должна была состояться летом 1942 г. По словам Бенеша, он намеревался обсудить с советским руководством два вопроса: о переговорах с поляками относительно создания конфедерации и о том, чтобы «при внутренней реконструкции республики после войны Советы не вмешивались в наши дела… Мы хотим проводить сбалансированную политику между Востоком и Западом»[743]. Бенеш полагал, что после подписания готовившегося англо-советского договора «актуальными станут другие вопросы Центральной Европы», включая чехословацкий и польский, а также вопрос о конфедерации. Президент считал необходимым «информировать Советы» о том, как он представлял себе переход к послевоенным условиям в освобожденной стране[744]. 8 мая Бенеш говорил с Майским о желании посетить Москву, когда условия созреют для этого[745].14 мая Вышинский напомнил Молотову о неоднократных предложениях Бенеша относительно поездки в СССР. «Поскольку чехословаки на протяжении столь длительного времени ставят этот вопрос, я считал бы необходимым дать им тот или иной ответ», – писал Вышинский. Слева от текста записки помета чернилами: Копию телеграммы Молотова т. Богомолову т. Вышинский получит сегодня-завтра. Дата: 14 мая. Подпись: С[ергей] К[озырев][746]. Указание Богомолову было дано, и 15 мая он сообщил Бенешу о принципиальном согласии советского правительства на его приезд в СССР в любое время[747]. Хотя до этого Бенеш активно зондировал возможность своей поездки в СССР, но 21 мая президент сообщил Фирлингеру, что считает ее преждевременной. Он не хотел выглядеть вымаливающим этот визит: «Я поеду лишь в том случае, когда это желание проявим не только мы, но когда и они (Советы. – В. М.) тоже проявят к этому интерес и пригласят меня». Сообщение Богомолова о согласии советского правительства принять его в любое время он характеризовал как «в целом ни то ни се», «ни рыба ни мясо»[748]. Возможно, это и являлось одной из причин, понудивших Бенеша «притормозить» решение вопроса о его поездке в СССР, но главное, по-видимому, состояло в том, что в Лондоне начались советско-английские переговоры, и президент ждал их результатов.
Подписать договор намечалось в ходе визита В. М. Молотова в Англию, который начался 20 мая. Именно в это время Бенеш и Сикорский (20 мая), а затем Рипка и Рачиньский (21
