Мужчины не ее жизни - Джон Ирвинг

Детали комнаты Рои, которые она увидела в необычном ракурсе, из стенного шкафа, останутся с Рут гораздо дольше, чем требуется писателю, чтобы передать атмосферу рабочего места проститутки. Детали комнаты Рои будут так близко к Рут, как человекокрот, примостившийся на карнизе у окна ее детской и прижавший свой звездчатый нос к стеклу. Ужас и страх детских историй ее отца воплотился во взрослом обличье.

— А вот и он — тут как тут, ваш беззаветный поклонник, — сказал Маартен, увидев Уима Йонгблуда, ждущего на стоянке такси на Каттенгат.

— Это уже слишком, — устало сказала Рут, думая, что еще в жизни не была никому так рада. Она знала, что хочет сказать полиции, но не знала, как это сказать им по-нидерландски. Уим должен знать. Дело было только в том, чтобы внушить глупому мальчишке, будто он делает что-то другое. Поцеловавшись на прощание с Маартеном и Сильвией, Рут отметила вопросительный взгляд Сильвии.

— Нет, — прошептала Рут. — Я не собираюсь с ним спать.

Но влюбленный парень пришел к ней со своими собственными ожиданиями. Он принес и немного марихуаны. Неужели Уим и в самом деле думал, что ему удастся ее соблазнить, предварительно одурманив? Естественно, что получилось наоборот — она одурманила его. После это рассмешить его не составляло труда.

— У вас такой смешной язык, — начала она. — Скажи мне что-нибудь по-нидерландски — что угодно.

Когда он говорил, она пыталась повторять за ним — все было очень просто. Он назвал ее произношение истерическим.

— Как по-вашему будет «собака съела это»? — спросила она. Она сочинила несколько предложений, прежде чем произнесла нужное ей: — «Он лысый, гладколицый, с яйцевидной головой и неопределенной фигурой — не очень крупной». Ну-ка, ты наверняка сможешь это быстро произнести, — сказала она ему.

Потом она попросила его написать это на листе бумаги, чтобы она могла попытаться произнести это сама.

— А как ты скажешь: «Он не занимается сексом»? — спросила Рут у парня. — Ну, вроде как ты, — добавила она.

Уим был настолько одурманен, что даже рассмеялся, услышав это. Но он перевел, что она просила. Она не уставала повторять ему, чтобы он писал буквы четко.

Он все еще думал, что позднее займется с ней сексом, но пока Рут получала то, что было надо. Отправившись в туалет, она открыла сумочку, чтобы достать блеск для губ, но нашла там тюбик с поляроидным покрытием, который она, судя по всему, по ошибке подобрала с пола в комнате Рои. В тускло освещенной комнате проститутки Рут решила, что эта штука выпала из ее сумочки, но оказалось, что тюбик выпал из портфеля убийцы. На нем были его отпечатки пальцев и ее. Но какое значение будут иметь ее отпечатки? Ведь это была единственная реальная улика из комнаты Рои — этот тюбик с поляроидным покрытием нужно отдать в полицию. Рут вышла из туалета и уболтала Уима на еще одну самокрутку — сама она только делала вид, что вдыхала дым.

— «Это уронил убийца», — сказала она ему. — Произнеси, а потом напиши.

От секса с ним или от его мастурбации рядом с ней ее спас звонок Алана. Уим почувствовал, что Алан — кто-то важный для нее.

— Мне тебя не хватает больше, чем когда-либо прежде, — искренно сказала Рут Алану. — Я должна была заняться с тобой любовью, прежде чем отправиться сюда. Я хочу заняться с тобой любовью сразу по возвращении — я прилетаю послезавтра. Ты помнишь? Ты еще собираешься встречать меня в аэропорту?

Хотя и одурманенный, Уим понял намек. Он оглядел номер так, словно по ошибке поместил сюда половину своей жизни. Рут все еще говорила с Аланом, когда Уим ушел. Он мог бы устроить ей сцену, но он был неплохой мальчик — просто заурядный. Единственное, что он позволил себе, уходя, — это вытащить презерватив из кармана и уронить его на кровать, рядом с сидевшей на ней Рут, которая все еще разговаривала с Аланом. Это был один из презервативов с запахами — у этого, согласно рекламке, был запах банана. Рут решила привезти этот презерватив Алану. Маленький подарок из квартала красных фонарей, скажет она ему. (Она уже знала, что не скажет ему об Уиме — и о Рои тоже.)

Романистка сидела, переписывая то, что написал Уим, составляя из отдельных предложений цельное сообщение своим собственным почерком — вернее, печатными буквами. Она выписывала каждую букву незнакомого языка с необыкновенным тщанием — ей не хотелось, чтобы были ошибки. Полиция, конечно, придет к выводу, что у преступления был свидетель, но Рут не хотела, чтобы они знали, что этот свидетель — не нидерландец. Так полиция может прийти к выводу, что этот свидетель — другая проститутка, возможно, одна из соседок Рои по Бергстрат.

У Рут был простой конверт из оберточной бумаги формата А4 — Маартен дал ей его вместе с путеводителем. Она положила свои записки для полиции в конверт, туда же сунула тюбик с поляроидным покрытием. Она брала тюбик только за концы, держа его большим и указательным пальцами; она знала, что прикоснулась к тюбику целиком, когда подняла его с пола в комнате Рои, но надеялась, что отпечатки убийцы на нем сохранились.

Имен полицейских она не знала, но полагала, что будет достаточно адресовать конверт в полицейский участок на Вармусстрат, 48. Первым делом утром, еще ничего не написав на конверте, она спустилась в холл отеля и взяла почтовую марку у портье. Потом она пошла посмотреть утренние газеты.

Как минимум две амстердамские газеты поместили этот заголовок на первую страницу. Она купила газету, в которой под заголовком была фотография — Бергстрат ночью, видимость не очень хорошая. Полицейской лентой был огорожен тротуар перед дверью в комнату Рои. За лентой кто-то, похожий на полицейского в штатском, разговаривал с двумя женщинами, похожими на проституток.

Рут узнала полицейского. Это был тот самый крепко сбитый, мощного вида человек в грязных шиповках и фуфайке, похожей на бейсбольную. На фотографии он был чисто выбрит, но Рут не сомневалась: именно этот человек некоторое время следил за ней в де Валлене; Бергстрат и квартал красных фонарей явно были зоной его ответственности.

Заголовок гласил: «MOORD IN DE BERGSTRAAT»[37].

Рут не нужно было знать нидерландский, чтобы понять, о чем идет речь. Хотя в статье не упоминалась «Рои» — прозвище проститутки, — но говорилось о жертве убийства, некой Долорес де Рёйтер, сорока восьми лет. Кроме этого, в статье было названо еще одно имя — оно присутствовало и в подписи к фотографии, — имя полицейского, Харри Хукстра, которому сопутствовали два определения. В одном месте он был назван wijkagent, а в другом — hoofdagent. Рут решила, что отправит свой конверт только после того, как попросит Маартена и Сильвию рассказать, о чем написано в статье.

Она положила газету в сумочку и взяла с собой на ужин. Это был ее последний ужин с ними перед отлетом из Амстердама, и Рут отрепетировала, как она вроде бы естественным образом подаст историю с убийством проститутки: «Я правильно поняла, о чем это? Я прогуливалась по этой улице».

Но ей не понадобилось вытаскивать газету: Маартену уже попалась эта статья, и он вырезал ее для нее.

— Вы это видели? Знаете, что это такое?

Когда Рут изобразила недоумение, Маартен и Сильвия посвятили ее в детали.

Рут уже предположила, что тело будет найдено проституткой помоложе, которая работает в комнате Рои по ночам, — той самой девицей в кожаном топе, которую она видела в окне. Удивило ее в статье лишь то, что не была упомянута дочь Рои.

— А что такое wijkagent? — спросила Рут у Маартена.

— Участковый полицейский, — сказал он ей.

— A hoofdagent?

— Это его звание, — ответил Маартен. — Это старший полицейский чин — чуть пониже сержанта.

Рут Коул вылетела из Амстердама в Нью-Йорк вечерним рейсом на следующий день; по дороге она остановила такси у ближайшей почты, откуда отправила конверт Харри Хукстре, почти что сержанту амстердамской полиции, второй район. Рут удивилась бы, узнав девиз второго района, написанный на латыни на брелоках полицейских:

ERARE

HUMANUM

EST

Рут знала, что человеку свойственно ошибаться. Ее послание, вместе с поляроидным покрытием, скажет Харри Хукстре гораздо больше, чем хотела сказать Рут.

Послание тщательно выписанными буквами гласило по-нидерландски:

1. De moordenaar liet dit vallen.

(Убийца уронил это.)

2. Hij is kaal, met een glad gezicht, een eivormig hoofd en een onopvalend lichaam — niet erg groot.

(Он лысый, гладколицый, с яйцевидной головой и неопределенной фигурой — не очень крупной.)

3. Hij spreekt Engels met, denk ik, een Duits accent.

(Он говорит по-английски, кажется, с немецким акцентом.)

4. Hij heeft geen seks. Hij neemt ййn foto van het lichaam nadat hij het lichaam heeft neergelegd.

(Он не занимается сексом. Он снимает одну фотографию тела, сначала придав телу нужную позу.)

5. Hij loenst, zijn ogen bijna helemaaldichtgeknepen. Hij zieteruit als een mol. Hij piept als hij ademhaalt. Astma misschien.