Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков

дело. Но с кадрами было туговато. Хорошие стрелки время от времени появлялись, но вскоре гибли во время атак, а также от пуль немецких снайперов в снайперских дуэлях. Немецкие стрелки, надо признать, имели более основательную профессиональную подготовку. Снайпер должен был уметь не только хорошо стрелять, но, самое главное, тщательно маскироваться, выбирать наиболее выгодную позицию, удобную не только для ведения огня, но и для отхода, для смены рубежа, для ведения наблюдения. Ведь зачастую сведения, добытые снайпером во время наблюдения за передним краем противника и его ближним тылом, оказывались куда важнее поражённых им целей, пусть даже их оказывалось немало.

— У вас уже есть личный счёт. Здесь вы сможете продолжить свою охоту. Задачу буду ставить лично я или начальник штаба полка. А пока примите от командования вот этот подарок. — И майор Козин протянул бойцу новенькую винтовку с оптическим прицелом. — Надеюсь, что это оружие поможет вам более точно бить врага.

— Сёп, сёп[91], — закивал головой Кульбертинов.

Он был доволен подарком. А особенно тем, как приняли его в новой части. Сам командир полка майор Козин отметил его прежние боевые заслуги. Подарок майора Козина Кульбертинов принял, как и подобает сибиряку, сдержанно, но в то же время понимал, что это во многом доверие. Аванс до первого выстрела.

3

Воздушно-десантная дивизия занимала оборону в районе Новоархангельска Орловской области, прикрывая правый фланг 13-й армии. Дивизия понесла большие потери в изнурительных боях в районе Демянска. Она дралась рядом с 23-й отдельной лыжной бригадой. От штатной численности к моменту выхода во второй эшелон она имела лишь две трети бойцов и командиров. И вот командование приняло решение влить в неё остатки лыжных батальонов. Лыжбаты к тому времени выполнили своё предназначение, и их расформировывали. 24 апреля 1943 года 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию по железной дороге перебросили в район Касторного Курской области и затем пешим маршем направили под Поныри. Воздушно-десантную дивизию включили в состав 18-го гвардейского стрелкового корпуса[92]. Корпусу поставили боевую задачу: занять оборону во втором эшелоне 13-й армии по фронту Малоархангельск, Поныри, Ольховатка, Верхнее и Нижнее Смородино Курской области. Штаб 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии разместился в деревне Хмелевая. Полки заняли линию обороны перед так называемым Орловским плацдармом немцев — северный фас Курской дуги — и сразу же начали окапываться, строить блиндажи, долговременные огневые точки для пулемётов, лёгких орудий. Снайперы тоже обживали новый район, подбирали для себя удобные позиции, улучшали и маскировали их, не нарушая естественного рельефа местности. Одновременно шла интенсивная боевая учёба. Тактические занятия в основном проводились по теме действия в обороне.

Учились и снайперы. Иван Кульбертинов по совету майора Козина подобрал из своей и соседних рот батальона нескольких красноармейцев, ворошиловских стрелков и тех, кто уже показал себя таковыми в предыдущих боях, и в свободные от земляных работ минуты проводил с ними занятия. Не у всех из них были снайперские винтовки. Но почти у всех уже был открыт личный счёт убитых врагов.

— Первое, что должен знать и постоянно помнить снайпер, — говорил Иван Кульбертинов в начале каждого такого занятия, — красноармеец должен ненавидеть своего врага! Так сказано в уставе. Но при этом наблюдать за передовой и выбирать цель снайпер должен хладнокровно, спокойно. И так же хладнокровно брать её в прицел.

К началу немецкого наступления все три дивизии 18-го гвардейского стрелкового корпуса намертво зарылись в землю, занимая третью (армейскую) полосу обороны 13-й армии, составляя её второй эшелон.

Прежде чем рассказать о том, как дралась 2-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, необходимо дать общую схему: где находились дивизия и однополчане Ивана Кульбертинова, что они защищали, какой опасности подвергался фронт в случае неустойчивости наших войск, оборонявшихся по фронту Малоархангельск, Поныри, Ольховатка, Верхнее и Нижнее Смородино.

В своём капитальном исследовании о Курской битве военный историк П. Е. Букейханов пишет: «Орловский плацдарм немцев представлял собой огромную дугу, обращённую выпуклостью на восток. Границей, окаймлявшей этот плацдарм с северо-востока, востока и юго-востока, служила линия фронта, проходившая южнее Кирова на Думиничи и далее на Новосиль, Змиевку, Тагино, Дмитровск-Орловский. В общей системе германской армии на востоке этот плацдарм оставался одним из наиболее укреплённых, поскольку имел крупное оперативное значение. Он мог служить исходным районом как для наступления на Москву, так и для удара на Курск с севера. Одновременно германское командование рассматривало его в качестве „бастиона“ обороны на Восточном фронте. Ликвидация Орловского плацдарма немцев устраняла угрозу наступления противника на Москву и на Курский выступ с севера и создавала благоприятные условия для наступления Красной армии на Брянск.

В то время, когда германская армия на Восточном фронте готовилась к наступлению на Курск, советское командование планировало провести схожую операцию, поэтому, укрепляя оборону Курского выступа, одновременно сосредотачивало войска для наступления на Орёл с целью окружения и разгрома крупной вражеской группировки Орловского стратегического плацдарма. План этой наступательной операции, получившей условное наименование „Кутузов“, был разработан Ставкой и утверждён Верховным главнокомандованием ещё в мае, а затем несколько раз обсуждался и корректировался».

С одной стороны (как сказали бы сейчас): где общий замысел операции «Кутузов» и где окоп снайпера Ивана Кульбертинова? Категории несопоставимые. Но, с другой стороны, исход Курской битвы, в том числе и на Орловском плацдарме, решался в каждом окопе. Под Прохоровкой, Змиевкой и Малоархангельском всё и сошлось: и планы Сталина и его генералов, и стойкость бойцов, врывшихся в землю по периметру гигантской девятисоткилометровой дуги от Жиздры на севере до Чугуева на юге.

И вот пробил час. Битва началась. Немецкие танковые и пехотные части и соединения двинулись на оборону 13-й армии.

Пятого июля 1943 года сержант Иван Кульбертинов сидел в своей тесной одиночной ячейке и прислушивался к гулу, доносившемуся с северо-востока со стороны Кром. Он поправлял холщовый чехол, который сшил несколько дней назад для защиты оптического прицела, изредка выглядывал в ход сообщения, прислушивался к голосам, доносившимся из соседних ячеек.

Из журнала боевых действий 18-го гвардейского стрелкового корпуса:

«5 июля 1943.

В 4.00 получены данные: пр-к перешёл в наступление в общем направлении вдоль ж.д. Орёл — Курск.

В 17.10 получено боевое распоряжение № 00123/оп

Штарм 13.

Содержание: командиру 18 гв. СК Командующий армией приказал:

немедленно поднять корпус и вывести его на рубеж:

а) одна СД в район гор. МАЛОАРХАНГЕЛЬСК;

б) одна СД в район совхоза ТИНЯКОВСКИЙ;

в) одна СД в район МАМОШИНО, КУРГАН, — в готовности с утра 6.7.43 г. с обоими танковыми полками атаковать противника в общем направлении на ПРОТАСОВО, ХИТРОВО, МАСЛОВО для разгрома прорвавшегося противника».

Вот те на`, ворчали солдаты, только окопались, обжились, наладили быт и боевую службу, а тут, выходит, что надо немедля перебираться на новое место. А