«Афганистан, мой путь…» Воспоминания офицера пограничной разведки. Трагическое и смешное рядом - Юрий Николаевич Матроскин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наряду с этим мы продолжали активную подготовку к переводу наших сил и средств к работе в новых, мирных условиях, когда на территории Афганистана не будет наших загранобъектов и мы утратим прямой доступ на афганскую территорию. Ведь нам нужно было сохранить наши негласные позиции для надежного обеспечения безопасности государственной границы СССР. Вместе с тем мы продолжали проводить активные разведывательные мероприятия по недопущению обстрелов душманами советской территории. Помимо укрепления системы своевременного оповещения об угрозах вооруженных провокаций на границе, нами велась работа по оказанию влияния на местных бандглаварей с целью склонения их к недопущению выхода на границу в контролируемых ими зонах «пришлых» банд для совершения вооруженных провокаций против СССР. В качестве убедительных аргументов мы использовали факты понесенных ими в 1987 году тяжелых потерь в результате двух операций «Возмездие» после обстрелов города Пяндж.
В этой работе особое внимание мы уделяли своевременному получению сведений о появлении в зоне Имам-Сахиб злосчастного Мирзы Насири (НИФА). Так, вечером 16 января 1988 года от нашего негласного источника по срочному каналу связи поступила информация о прибытии в район кишлаков Яккатут — Ишкили — Байка бандгруппы Мирзы Насири с реактивной установкой залпового огня БМ-12. Поскольку эта банда 8 марта 1987 года уже осуществила обстрел Пянджа, то ее прибытие в афганское приграничье сразу же было нами связано именно с этой целью. В условиях неясности оперативной обстановки и отсутствия времени на проверку этой информации уже утром 17 января была подготовлена локальная войсковая операция, которая заключалась в высадке Пянджской ДШМГ в данном районе для блокирования маршрутов возможного выхода бандгруппы на афганский берег напротив города Пяндж и, по возможности, ликвидации этой банды. Предполагалось, что высадка нашего десанта сразу же отпугнет Мирзу Насири и он, как и раньше, незамедлительно уйдет из зоны Имам-Сахиба. Задача по проверке этой информации и организации разведывательного обеспечения ДШМГ была возложена на меня. А в помощь мне был придан переводчик прапорщик Акобир Зи-ев. Будучи очень спокойным, скромным, даже несколько застенчивым человеком, он обладал таким редким качеством, как умение быть незаменимым в нужную минуту и оставаться незаметным, когда этого не требуется. Мне всегда с Акобиром было психологически комфортно и в дальнейшем он принимал участие в обеспечении многих проводимых мною разведывательных мероприятий.
Из-за отсутствия уверенности в достоверности указанных сведений руководство отряда решило провести эту операцию «на всякий случай» — ведь информация о прибытии этого бандглаваря в зону Имам-Сахиба поступала с достаточной регулярностью, но находила свое подтверждение только в отдельных случаях. Ведь меры противодействия наше командование в любом случае обязано было предпринимать, ибо никто не хотел допустить третьего обстрела нашего города. В то же время в связи с подготовкой другого важного разведывательного мероприятия мне неофициально было сказано, что ДШМГ уже на следующий день будет снята в Союз. А когда я уходил из отдела, то кто-то даже крикнул вдогонку: «Счастливо проветриться!»
Ну что же, если нужно — «прыгнем» и «проветримся». Как и положено, мы с Акобиром десантировались в первой группе по захвату площадки на окраине кишлака Яккатут. К сожалению, за давностью лет не могу вспомнить фамилию старшего группы захвата площадки — вероятно, им был капитан Иван Таранченко. Десантирование прошло спокойно и мы заняли позиции на окраине кишлака вдоль мелкого (глубиной около 70 см) арыка, который стал для нас основным прикрытием. Жилые дома находились от нас в каких-то 60–80 метрах, но один дом стоял на отшибе от других домов. Спустя каких-то десять минут на нашу площадку была десантирована вторая часть боевой группы, которая высадилась также без единого выстрела. Это породило у нас мысль о бесперспективности нашего предприятия. Однако, как только этот борт взлетел и ушел с набором высоты, то тут же раздался возглас: «Борт» сбит!» Мне показалось, что был сбит «наш» вертолет, но оказалось, что на высоте около 30 метров был сбит «крокодил» — Ми-24 бортовой № 71. Его экипаж в составе командира капитана Акулова Олега Владимировича, штурмана капитана Амельченко Василия Григорьевича, старшего техника звена старшего лейтенанта Леонова Игоря Анатольевича и борттехника прапорщика Чекмарева Эдуарда Юрьевича попытался посадить «борт», но при столкновении с землей он был разрушен. Капитаны О. В. Акулов и В. Г. Амельченко получили тяжелые ранения, но, к счастью, оставались живы, а их боевые товарищи — погибли. По заявлениям летчиков этот вертолет был сбит из ПЗРК «Стингер», но наши десантники утверждали, что видели выстрел из РПГ-7. Мы же сами не видели падавшего вертолета, хотя он и упал в каких-то 200 метрах от нашей площадки (деревья мешали), и лишь услышали сильный взрыв и увидели черные клубы дыма. И тут же по нам из-за отдельно стоявшего дома внезапно был открыт сильный автоматно-пулеметный огонь. Завязался ожесточенный бой. Справа от меня в каких-то двух метрах возле отдельного дерева вел огонь наш расчет пулемета ПК. Интуитивно я понимал, что дерево являлось хорошим ориентиром для противника, а расчет ПК — первоочередной мишенью. Поэтому крикнул десантникам, чтобы они срочно меняли позицию, «иначе сейчас «накроют». Пулеметчик ответил: «Сейчас ленту «добью» и сменим!» Я же, не став их дожидаться, отполз метров на десять и продолжил стрельбу из автомата. Успел лишь дать две короткие очереди, как вдруг увидел, что прямо в крону упомянутого дерева ударила осколочная граната из РПГ и осколки щедро «окропили» наш пулеметный расчет (вероятно это были рядовые Танаев и Фомин). К счастью, никто из них не погиб и другие десантники бросились оказывать им медпомощь. Мне же в эти минуты было не до них — враг приобрел очертания в виде трех «духов» — двое с автоматами и один с РПГ-7. Именно последний и сделал выстрел по расчету пулемета ПК. Но прежде чем мне удалось прицелиться, они успели заскочить за одиночный дом. Предвидя их попытку проскочить открытый участок местности
