Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

– Здесь, – сказала она, потрогав тугой бочок.

Дальма хотела обойти костер, но тут ее окликнули из темноты.

– Я посолю, – сказала принцесса, – идите.

Дальма полмгновения помедлила, но сомнения высказывать не решилась.

– Спасибо, Ваше Высочество! Я сейчас вернусь.

Принцесса подняла мешок, распустила одной рукой завязки на горловине, расправила ткань. На такой котел соли нужно, наверное, с пригоршню. Возле котла оказалось довольно жарко, в глаза полез дым, заставляя щуриться. Варево в котле было темной дырой на фоне огня, покрытой клубами подсвеченного снизу пара.

Принцесса протянула мешок вперед и стала наклонять его в этот пар, потряхивая в надежде, что сможет небольшой струйкой отмерить нужное количество соли. Сыпется она уже? Принцесса набрала в грудь дыма, склонила голову, пытаясь от него увернуться, прижмурилась. Еще чуть сильнее задрать заднюю часть…

– Ваше Высочество!

Прозвучало это над ухом так громко и так неожиданно, что передний угол мешка вырвался из рук, и вся его горловина ухнула в котел. Принцесса прянула назад, выдернула мешок, полоска соли пробежала от костра к ее ногам. Она подняла глаза и встретила наполненный изумлением и ужасом взгляд Дальмы.

– Обожглись?

– Нет, – сказала принцесса, вздохнула и сообщила. – Я, кажется, полмешка соли туда уронила. Ну… Примерно.

– Так ведь половником же… – начала Дальма, но потом засомневалась, по рангу ли ей обучать наследную принцессу вещам, которые и пятилеткам известны.

Принцесса прекрасно понимала, что будь на ее месте, например, Изза, Дальма уже оторвала бы ей руки, выкинула бы их в костер и в сочных выражениях погнала бы таскать новую воду зубами.

– Я… – принцесса не успела сообразить, как поделикатнее признать собственную убогость.

– Да ничего-ничего! – сказала Дальма, явно через силу, потому что в этом «ничего» собрались потери воды, продуктов, дров, времени и сил. – Случается… Не переживайте.

Принцесса отдала ей остатки соли, потянула с козел исходящий паром плащ.

– Да, – вдруг сказала принцесса несколько неожиданно даже для самой себя. – Я переоценила свои навыки обращения с мешками. Я не учла дыма и жара!

– Что вы, Ваше…

– Да! – перебить принцессу не удалось. – Я хуже подготовлена к полевой жизни, чем, возможно, и мне, и вам этого бы хотелось! Однако разве не случалось ли такого с вами, леди Дангас?

– Да я и не…

– Не было ли такого, что вы чувствовали себя неприспособленной для дела, которое вы обязаны выполнить, сами того не желая? Я прошу у вас прощения за испорченную еду и надеюсь на него. Искренне желаю вам, найти в себе для этого достаточно милосердия!

Дальма уже и не пыталась ничего сказать. Принцесса кивнула, развернулась и двинулась прочь от костра сдержанным шагом.

Что она сейчас наговорила опешившей маркитантке? Зачем? Радовалась бы, дурочка, что не пошла на том берегу укрепления возводить, вот бы враги завтра повеселились! Больше всего на свете принцессе хотелось как-нибудь раствориться в этом стылом воздухе и темноте, рассыпаться и развеяться по ветру. Увы, такими умениями она не обладала.

Она дошла почти до края лагеря, когда увидела у одной из палаток несколько плоских походных тюфячков из жесткой мешковины, взяла один за уголок и поволокла совсем уже в поле, где на отшибе стоял совершенно темный и пустой шатер, возможно, один из тех, что они устанавливали, чтобы впечатлить разведчиков Готемольда.

Она бросила тюфяк у центрального столба, закуталась в плащ, уселась и оперлась на столб спиной. Было холодно, темно, одиноко и пустынно. То, что надо.

Наверное, она все-таки как-то неправильно живет. Принцесса под плащом взялась правой рукой за колечко на левой. Нормальные люди стараются уменьшить затраты сил прямо сейчас. Заботятся о насущном, обустраивают жизнь и благополучно существуют в уюте и комфорте. А она беспрестанно воюет с какими-то призрачными страхами, которые живут в будущем. Да. Именно так. Она отчаянно боится когда-то потом сожалеть о недоделанном сейчас. И из-за этого ее сейчас все время какое-то напряженное, диковатое и опасное. Нос замерз и пришлось его засунуть его складку плаща, подперев ткань изнутри ладонью.

Это тот самый нос, который постоянно оказывается засунут в какие-то всеобщие дела, в то время как ее собственная жизнь остается неухоженной, встрепанной и недоотесанной. Так ведь она такой и закончится скоро.

Снаружи послышались смутные голоса, занятые, похоже, поиском какой-то пропажи. Пропажа эта, надо понимать, мерзла сейчас у столба в пустом шатре, вместо того, чтобы ужинать в своем собственном. Конечно ее ищут. И скоро найдут. Это нетрудно. Достаточно пройти по местам самых больших нелепостей в лагере. И кто явится ее спасать от нее самой?

Только бы не рыцарь Элладайн. У принцессы не было никаких сил, чтобы хотя бы отдаленно соответствовать. У самого шатра послышались шаги, какое-то бурчание приближалось к пологу.

– Только бы не Элладайн! Только бы не Элладайн! – сказала принцесса про себя хором со внезапно вернувшимся внутренним голосом.

Полог откинулся, и – ну, разумеется! – это был никакой не Элладайн, а всего лишь, чесать его вилами, вездесущий Клиф. Почему не пришел Элладайн?! Где он?!

Полог закрылся, снаружи что-то сказали, и полог снова откинулся. В шатер вошел его светлость барон Гарт, рыцарь Элладайн, и принцесса отчетливо поняла, что означает фраза: «смешанные чувства». Это состояние, при котором каждой маленькой принцесске внутри достается по одной мышце, и с их помощью они пытаются совершить разные действия: кто спрятаться, кто побежать навстречу, кто подпрыгнуть от восторга, а кто насупиться от разочарования. Хорошо, что мышцы от холода задубели, двигались медленно, и вместо того, чтобы разбежаться во все стороны, как выводок застуканных врасплох мышей, принцесса всего лишь подтянула ноги и отвернулась.

Элладайн, придерживая висящий на поясе меч, подошел и аккуратно сел на тюфяк по левую руку.

– Знаю я эти штучки! – сказала принцесса самой себе, тщательно пялясь в дальний угол. – Сейчас будет многозначительно молчать, ожидая, пока я возьму себя в руки! А я не возьму!

– Да, мы не возьмем! – подхватила еще одна принцесса. – У нас уже нет никаких сил брать себя в руки! Мы, в конце концов, маленькие и слабые!

– И несчастные!

– И очень одинокие!

– Нас никто не понимает!

– Руки должны быть не наши! Кто-нибудь должен нас в них держать!

Принцессы с жалобными физиономиями образовали вокруг принцессы плотный кружок. Они говорили добрыми жалеющими голосами, мягко гладили принцессу теплыми ладошками, отчего нижняя губа стала самопроизвольно загибать уголки рта книзу.

– Девочки, перестаньте… – начала одна, но ее зашикали.

Элладайн рядом пошевелился. Принцесса скосила один глаз. Рыцарь протянул ей раскрытую ладонь. Принцесса вернула глаз обратно. Что он хочет этим сказать?

– Вот! Именно! – жарко зашептала одна из принцесс, протиснувшись поближе. – Вот с этого все и начинается! Только спроси себя: «А что, мол, это значит?», и все, ты в ловушке, потому что сама же и должна придумывать ответ!

– Да-да! – вторили из-за ее плеча другие. – Он, как и все, тоже от нас чего-то хочет!

– Ясно чего! Подвига!

– Невозможного требует!

Принцесса сглотнула.

– Он просто протянул ладонь, – сказал внутренний голос.

– Не слушай его! – тут же загомонили принцессы.

Однако сделать это было не так-то просто. Все-таки это был главный в принцессе голос, который звучал сразу везде.

– Он тебя путает! Ничего не бывает просто! Рыцарь хочет тебя заставить! – заторопились принцессы.

– Вместо того чтобы помочь!..

– Вместо того чтобы пожалеть!..

– Вместо того чтобы утешить!..

– А что он, по-вашему, делает? – рявкнул внутренний голос.

– Давит!

– Мучает!

– Понукает!

– Воспитывает!

– Все?! – съязвил голос.

– Пристает! – брякнула одна маленькая принцесса, но ее с яростным шипением: «Ха-ха, если бы!» и «Уйди, безмозглая!», тут же выпроводили прочь.

– Я не дам ему руки, – сказала принцесса самой себе. – Я не могу! Пусть без меня решают.

Внутренний голос вдруг воздел руки к небу, с криком: «Синева небесная!», выбежал из палатки, промчался вокруг нее, голося на пол-лагеря: «Как же меня угораздило поселиться в этой брюкве вместо головы?!», и забежал обратно.

– Ты хотела, чтобы кто-нибудь держал тебя в руках? – заорал он, нависая над принцессой. – Сообщаю тебе, это рука и есть!

Голос потыкал пальцем в неподвижную ладонь Элладайна. Принцесса скосила глаз.

– А вот это плечо! Сильное мужское и доброе! – голос показал на соответствующее место рыцаря. – Сплетенное из мышц, похожих на туго скрученные веревки!

Принцесса скосила второй глаз, для чего пришлось немного повернуть голову.

– А вот это грудь! – не унимался голос. – К которой прямо сейчас можно припасть и…

– Хватит, – сказала принцесса.

Еще несколько мгновений принцесса косилась на рыцаря в мысленной тишине.