Такая разная любовь - Маргарет Пембертон

— Из-за Рэгза?

— Не только. — Кики окинула взглядом великолепно подстриженного, вымытого и высушенного феном пса, уютно растянувшегося на коврике перед камином. — Я еще хочу привести в порядок Артемис, вернуть ей былую форму.

— Извини, что? — Артемис отодвинула от себя вазочку с малиной и сливками.

— Тебе нужно сбросить вес, Артемис. Я знаю, ты всегда была симпатичной пышечкой, но сейчас ты выглядишь как отяжелевшая матрона. Возраст сказывается. Когда ты в последний раз надевала бикини или джинсы?

— Я не люблю джинсы.

— А бикини?

Ответа не последовало.

— Мне всегда приходилось сохранять стройность и гибкость из-за профессии. — Кики немного помолчала и поправилась: — Точнее, из-за бывшей профессии. Если на бедрах или на заднице есть хотя бы лишний сантиметр, на сцене уже не покажешься, особенно в таком прикиде, как у меня. В Каллело есть гимнастический зал, Примми? Если есть, я непременно туда запишусь вместе с Артемис. Во всяком случае, в Хелстоне он должен быть наверняка, так что в крайнем случае мы будем ездить туда. — Не дожидаясь ответа Примми, она вздернула подбородок и добавила подчеркнуто вызывающим тоном: — Давным-давно, когда мы жили с Френсисом в Лос-Анджелесе, я была совладелицей гимнастического зала, но в те времена фитнес-клубы посещали главным образом одни спортсмены.

Примми глубоко вздохнула.

Артемис заледенела от ужаса.

Джералдин холодно отчеканила:

— Ты всегда была бесчувственной маленькой стервой, Кики. Мы хотели устроить чудесный праздничный ужин в честь встречи. Без слов понятно, что нам с тобой лучше было бы не встречаться, но к чему подливать масло в огонь, упоминая имя Френсиса?

— А почему бы и нет? По-моему, пора перестать разводить китайские церемонии вокруг тебя и Френсиса или меня и Френсиса. Сказать по правде, Джералдин, я никогда не считала, что совершила что-то невыносимо ужасное. — Артемис охнула. Джералдин побелела от гнева, но Кики продолжила с той же неумолимой беспощадностью: — Ты должна честно признаться, что собиралась выйти замуж за Френсиса только потому, что мечтала о Сидар-Корте…

— Я собиралась выйти за Френсиса, потому что он был единственным мужчиной, которого я хотела видеть своим мужем! — Джералдин вскочила. Ее сотрясала дрожь. Она так резко отодвинула стул, что ваза с цветами календулы в центре стола покачнулась и вода выплеснулась на скатерть. — Благодаря тебе, Кики, я так никогда и не вышла замуж, не стала матерью…

— Нет, — невозмутимо возразила Кики. — Ты не вышла замуж и не завела детей, потому что никогда по-настоящему не хотела этого. Тебе нравилась жизнь, которую ты вела. Нравилось ни от кого не зависеть и ни перед кем не отчитываться. Делать что тебе хочется и когда хочется. Тебе вряд ли удалось бы стать хозяйкой дорогого парижского агентства, поставляющего девочек по вызову, если бы ты была замужем и воспитывала детей, верно? И я сильно сомневаюсь, что тот, кто зарабатывает себе на жизнь с помощью секса, по-настоящему любит секс или стремится к длительным моногамным отношениям. Я знаю, ты любила Френсиса, Джералдин, но не думаю, что ты хоть когда-нибудь пыталась проанализировать это чувство.

— А ты, как я понимаю, пыталась? — Джералдин так крепко вцепилась в спинку стула, что костяшки пальцев побелели.

— Разобраться в ваших отношениях с Френсисом? Да, пыталась. Вы были кузенами, но больше напоминали родных брата и сестру. Вот только ваш фамильный дом, который ты страстно любила, а твой брат воспринимал как обузу и постоянный источник неприятностей, должен был достаться одному Френсису. Ты могла заполучить этот дом и передать его своему ребенку, только выйдя замуж. Ты использовала секс, чтобы добиться своей цели, а Френсис, зная, как сильно ты привязана к Сидар-Корту, с радостью согласился переложить заботу о родовом имении на твои плечи. Сбежав с Френсисом, я поступила дурно, и он тоже, но только не говорите, что я разрушила одну из величайших в мире любовных идиллий. Если бы ты нашла в себе силы посмотреть правде в глаза, возможно, мы с тобой и впредь остались бы подругами.

Наступила тишина.

Примми и Артемис обменялись испуганными взглядами. В воздухе явственно запахло порохом.

Руки Джералдин еще сильнее вцепились в спинку стула.

— Я бы хотела услышать твое мнение, Примми. Ты согласна с Кики? — глухо заговорила она наконец.

Примми ответила Джералдин сочувственным взглядом.

— Да, Джералдин. Согласна. Я думаю, ты еще ребенком мечтала, что Сидар-Корт станет для тебя настоящим домом, а не просто родовым имением, где родилась твоя мать. В детстве мы все предаемся фантазиям, но наши грезы почти всегда далеки от реальности и с возрастом мы отбрасываем их. Ты же нашла способ осуществить свою мечту. Вы с Френсисом всегда были очень близки. Двоюродные брат и сестра легко превратились в любовников и решили пожениться. Мне кажется, если бы не Сидар-Корт, ни тебе, ни Френсису не пришла бы в голову мысль о браке.

— А ты, Артемис? — срывающимся голосом спросила Джералдин. — Что думаешь ты?

Артемис с надеждой посмотрела в сторону Примми, но поскольку вопрос Джералдин был адресован лично ей, на помощь подруги рассчитывать не приходилось.

— В таких вещах я плохой советчик, Джералдин, — неохотно пробормотала она. — Я не слишком-то хорошо разбираюсь в мужчинах. Если бы я хоть что-нибудь соображала, то догадалась бы еще много лет назад, что Руперт видит во мне вовсе не заботливую мать семейства, которой ничего не нужно, кроме домашнего уюта. Как только Руперт обнаружил, что я отнюдь не та блистающая на подиуме роскошная модель, за которую он меня принимал, в наших отношениях наметилась первая трещина. Уже тогда мне следовало понять, что наш брак обречен.

— Я спросила тебя не о вашем с Рупертом браке, Артемис. Я спросила насчет себя и Френсиса.

— А я как раз к этому и веду. Мы с Рупертом совсем не подходили друг другу, и ни один из нас не оправдывал надежд и ожиданий другого. По-моему, точно так же было и у вас с Френсисом. Ты обладала сильным характером, а он… нет. Но Френсис мне все равно нравился, — поспешно добавила Артемис. — Я всегда относилась к нему с симпатией. Просто мне казалось, что тебе приходится все время вытаскивать его из неприятностей, а это слишком утомительно.

Джералдин беспомощно оглянулась на Примми. Ее точеные черты заострились, щеки ввалились, глаза потухли. На какое-то ужасное мгновение Примми показалось, что Джералдин неизлечимо больна. Она выглядела болезненно хрупкой и худой. Едва ли в ней наберется даже восемь стоунов, подумалось Примми.