Отходняк после ящика водки - Альфред Кох

– Ты ее, конечно, подтолкнул в котел?

– Нет, устно пристыдил.

Мимо нас прошла группа молодых людей призывного возраста с лопатами и практичными прическами.

– Это солдаты, лежат тут на экспертизе. Я сам, бывало, принимал солдат, которые страдали от дедовщины и попадали к нам после суицидальной попытки. Их лечили, снимали депрессию, потом пытались комиссовать.

– В принципе легко себе представить некие спецчасти, укомплектованные исключительно психбольными.

– Да, да! Для каких-то поистине безумных операций! Для психических атак…

– «Дикая дивизия» – это не по вашей части?

– Кавалеристов среди моих пациентов не было. А вот, посмотри, санаторное отделение. Тут среди разного прочего антиквариата XVIII века были китайские напольные вазы, одну из которых во время моего дежурства украли. Я заметил пропажу во время ночного обхода и тут же позвонил в милицию. Их дежурный спрашивает: «Что вы предлагаете мне делать сейчас, в два часа ночи?» – «Ну, приезжайте с собакой».

Он после паузы отвечает: «Доктор, вы сошли с ума. Собаки в это время спят!» Но вазы после нашлись, они были спрятаны на помойке – их заначили, с тем чтоб после переправить через забор.

Психическими расстройствами болеет 10 процентов населения Земли, то есть 500 миллионов человек, из них 70 миллионов – алкоголики, 25 миллионов – шизофреники, миллион – самоубийцы, и 20 миллионов – совершившие неудачную попытку суицида.

– А покажи-ка мне, – говорю я Доктору, – смирительную рубашку!

– Да ты что! Они уж 100 с лишним лет не используются!

– Да ладно! А что ж ты все рисуешь психов запеленатых?

– Ну… Это… чтоб обозначить душевнобольного, это художественное средство, не более того. А на самом деле эти рубашки не используются с 1894 года – тогда Буцке запретил меры стеснения. Мне иногда звонят разные люди, просят смирительную рубашку для перфомансов. А у меня нету…

И тем не менее такую рубашку мы нашли в «Кащенко». В музее больницы. Ее специально сшили по старой выкройке – как исторический объект.

Мы рассматривали ее, и Бильжо рассуждал вслух, оттаивал постепенно:

– Вот запрещена рубашка, а без нее никак. Не обойтись иной раз! Я бы разрешил: это все лучше, чем держать больного «на вязках», как делалось в те времена, когда я работал. Она нужна, а нельзя… А рубашка очень хороша, когда психомоторное возбуждение… Приходилось фиксировать.

А еще я изучил удивительный прибор, сконструированный инженером больницы «Кащенко» по фамилии Марков, – это электрошоковый аппарат. Размером он с полевой телефон, и есть на нем телефонный же диск (чтоб задавать силу удара).

– Электрошоковая терапия столько больных спасла на моих глазах! – вспоминает Бильжо. – При фибрильной шизофрении, которая протекает остро, с высокой температурой, человек умирает. И только электрошоком можно спасти! В войну, когда не было лекарств, электрошок был основным средством. А сейчас его нельзя применять без разрешения родных. Дозваниваться им или человека спасать? При затяжных тяжелых депрессиях, чтоб оборвать психоз, лучшего средства нет. Мне кажется, что это новое правило очень вредно, как это часто бывает с политкорректностью.

Может, кому интересно, почему больница называется «Кащенко». У советских москвичей была в ходу версия, что это в честь отраслевого наркома, – у нас ведь все в честь партноменклатуры. Но нет – Петр Петрович Кащенко был тут врачом, причем не простым, а главным (1904–1907). А затем его кинули на трудный участок – строить аналогичное учреждение под Питером. Построенное, оно и в Питере было названо именем Кащенко же.

А прежде больница называлась именем Алексеева (1852–1893). Это был, без иронии, выдающийся человек (кстати, двоюродный брат того самого Станиславского, которого настоящая фамилия тоже была Алексеев). Он служил в Москве городским головой и много чего сделал хорошего. Среди прочего построил заметное здание – Городскую думу. Впоследствии оно было захвачено коммунистическими рейдерами и приспособлено под музей их главаря по кличке Ленин. Кроме нового водопровода и городских боен он поставил фундамент здания торговых рядов (ныне ГУМ), а также 30 училищ для крестьянских детей и 20 больниц, среди которых самая знаменитая – как раз психбольница. Поняв, что она необходима, он за год собрал с меценатов необходимый миллион рублей. Среди жертвователей были такие люди, как Третьяковы, Морозовы, Абрикосов и др.; всего 96 человек, из которых 13 не захотели светиться. Известно, что одним из крупных жертвователей стал сам Алексеев.

И вот в расцвете сил – 41 год человеку – Алексеев погиб, его смертельно ранил в живот, вот ведь черный юмор, пациент новой психушки, в которой не раз лежал. Пришел в гордуму (построенную все той же жертвой) со стволом – и на тебе… К Лужкову, слава Богу, так запросто не попадешь.

Имя убийцы было Василий Андрианов. Есть три версии объяснения причин убийства.

1. Сумасшедший этот открыл способ лечения смертоносной инфлюэнцы, а городские власти тормозили внедрение.

2. Алексеев, отслужив два срока, собирался – не к ночи будь сказано – идти на третий. А недовольных, как часто в таких случаях, было много, ибо голова был суров, заставлял всех работать и притеснял мздоимцев. И вот… Третий срок – вещь опасная, что б ни говорили.

3. Городской голова часто навещал одну молодую актрису. В ходе этих встреч подруга родила Алексееву «крестника» Колю, с виду – вылитый городской голова! Так вот убийца был ее родным братом. Выстрел он сопроводил словами: «Вот тебе за сестру!» Перед смертью Алексеев признался жене, что Коля – его сын, и вписал мальчика в завещание.

Хороши все три версии; что касается дочери покойного, Марии, то она придерживалась версии-3, о чем стало известно из ее преданного гласности письма от 5.02.1956.

Примечательно, что после совершенного злодеяния убийца жил все в той же больнице 17 лет. Его не посадили – может, во многом благодаря заступничеству Алексеева, который просил не сажать убийцу.

– Этот Андрианов был бредовой больной, – со знанием дела прокомментировал Бильжо.

ЭКЗОТИКА. VIPы

В обязательную программу для всех экскурсантов «Кащенко» входит тема великих, которые тут по разным мотивам побывали. Мать Людмилы Зыкиной работала санитаркой в больнице, и будущая звезда пела перед больными.

– Здесь лежала Зоя Космодемьянская, – рассказывает Бильжо, – и в 70-е я листал в архиве ее историю болезни; там было что-то про аутизм.

Часто вспоминают про Высоцкого, которого не где-то, а в «Кащенко» выводили из запоя. Веню Ерофеева здесь же не раз прокачивали, промывали, когда у того была белая горячка. Тут же несколько дней лежал Иосиф Бродский; говорят, его положили друзья, чтоб как-то спасти от преследований. К нему приезжала Ахматова, навещала.

У Бильжо не было звезд такой величины, но вполне серьезный поэт в пациентах – был; это Леня Губанов, создатель группы «Молодые гении».

– У них был лозунг: «Сломаем целку соцреализму!» Помню, вышел его сборник. Там были такие строки:

Я чист, как чекист,и кристален, как Сталин.

В возрасте 37 лет, как раз в день рождения, Леня умер; думаю, это был суицид. Мне сказали, что он искал меня накануне, но я отдыхал в Прибалтике. Много было историй… Помню, поступил к нам больной студент из Эфиопии, совсем черный, с профилем Пушкина один к одному. Он мне рассказал, что в Аддис-Абебе стоит памятник Пушкину. И вот этого студента в восьмой раз вытащили из петли. Я спрашиваю: «А что ж вы так часто вешаетесь?» Понимаете, говорит, когда солнце, то все нормально. Но когда тучи закрывают небо, я не хочу жить. А у вас в Москве часто плохая погода. Мы позвонили в посольство и сказали, что выпишем парня при условии, что его тут же отправят домой, в Африку. И вот на территорию въехала черная посольская машина с флажком на капоте, мы по предъявлении билета отдали больного – и его повезли прямиком в Шереметьево-2.

Тут же лежали и люди, которые давали психозы за границей. У меня тут был пациент – настоящий советский разведчик, резидент. Со стрижеными усиками, с виду совершенно европейский человек. Он дал мощный психоз за границей: увидев русскую церковь там, зашел и стал говорить по-русски. Его взяли, посадили, потом поменяли на кого-то, вернули на родину. Так тут он говорил все время на французском – считал, что его так затейливо проверяют буржуазные спецслужбы. Из психоза его вывели, но и у него было чувство вины из-за того, что он подвел Советский Союз, и, чтоб как-то искупить вину, отдал в армию своего сына.

Среди художников, которые творят в стенах «Кащенко», есть не только любители и забавные дилетанты – есть и настоящий профессиональный живописец, учившийся в Строгановке и Суриковском, у самого Дейнеки. Это Николай Багриновский. Он по-взрослому выставлялся в Европе, Америке, Японии. Далее, как сообщает газета «Нить Ариадны», «появились шальные деньги, валюта. С ними и куча «друзей», вино, женщины… Но вместе с тем и рэкет, черные риелторы, а жил он тогда на Арбате…Багриновскому пришлось скрываться, приютиться у одной женщины, но черные риелторы добрались и до ее квартиры… В общем, богемная жизнь… кончилась крахом. Сейчас Николай Владимирович здесь (в больнице) и лечится, и живет, и занимается в изостудии…» Какая драматическая история, какое назидание потомкам!