Политическая биография Сталина. Том 2 - Николай Капченко

«Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь». Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: «ты обильная» — стало быть, можно на твой счёт поживиться. Они били и приговаривали: «ты убогая, бессильная» — стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Таков уже закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нельзя нам больше отставать»[399].

Такая постановка вопроса руководителем партии коммунистов, помимо всего прочего, выражала не только чисто классовые устремления и цели большевиков по строительству социалистического строя. Она носила гораздо более широкий, поистине универсальный характер, а потому под ней могли подписаться без всякого насилия над своими убеждениями даже противники советской власти. Именно в универсальности постановки вопроса о ликвидации отсталости страны состояла сила сталинской позиции. В конце концов вопрос о том, что большевики делали это, стремясь упрочить свой строй и свою власть, отодвигался на второй план по сравнению с общеисторической значимостью решения данной проблемы для государства в целом. Сталин сумел соединить классовые цели своей партии с общенациональными целями и устремлениями многонационального населения всего советского государства. Именно в этом заключался главный источник жизненной силы такого курса.

Здесь не место вдаваться во все нюансы соотношения классовых и общегосударственных начал и целей во всей сталинской политической философии. Об этом будет идти речь в соответствующих главах. Но именно здесь уместно подчеркнуть, что это был один из первых и, пожалуй, наиболее существенный шаг на пути органического сочетания классовых и общенациональных задач, решению которых генсек посвятил свою жизнь. Можно, конечно, высказывать всякого рода спекулятивные замечания относительно правомерности самой возможности такого сочетания. Но то, что оно было реализовано на практике — лучшее доказательство того, что это вполне возможно и осуществимо.

Думается, что есть смысл сослаться на мнение советских специалистов по данному вопросу, которые в разгар перестройки взялись за новое прочтение и интерпретацию политики Сталина в годы индустриализации. Ссылка на них интересна в том ключе, что и они, несмотря на, мягко говоря, довольно одностороннюю, а прямо сказать, конъюнктурную оценку деятельности Сталина в рассматриваемый период, вынуждены были все-таки признать некоторые вполне очевидные истины. Так, историки Г. Бордюгов и В. Козлов в обширной статье, опубликованной в «Правде» в двух номерах, писали: «Сами по себе цели провозглашенной им политики интересам рабочего класса не противоречили. Именно поэтому его концепция форсированной индустриализации встретила такую поддержку и в рабочем классе, и в партии, и в ЦК. Но сталинские методы достижения исторически прогрессивных целей интересам рабочего класса не отвечали. Порочные методы «зодчего» деформировали здание, вели к отклонению от первоначального проекта, от социалистического идеала»[400].

Широкий государственный подход к проблеме индустриализации Сталин продемонстрировал на XIV съезде партии в 1925 году, заявив: «Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими собственными силами необходимое оборудование, — вот в чём суть, основа нашей генеральной линии. Мы должны поставить дело так, чтобы помыслы и стремления хозяйственников были направлены в эту именно сторону, в сторону превращения нашей страны из страны, ввозящей оборудование, в страну, производящую это оборудование. Ибо в этом основная гарантия хозяйственной самостоятельности нашей страны. Ибо в этом гарантия того, что наша страна не будет превращена в придаток капиталистических стран»[401].

Читатель без труда уловит главную, основополагающую мысль Сталина, связанную с индустриализацией советской России, а именно — обеспечение экономической самостоятельности страны, создание предпосылок для того, чтобы она не на словах, а на деле была подлинно суверенной державой. Иными словами, только надежный экономический фундамент может обеспечить не фиктивную, а реальную независимость государства. Если же мы примем во внимание тогдашнюю международную обстановку, когда наша страна находилась фактически в кольце враждебных ей государств, стремившихся ликвидировать установившийся в России новый социально-экономический строй, то совсем не трудно понять, что факторы внешнего плана играли исключительно важную роль во всех дебатах, связанных с проблемой индустриализации. Следует четко и ясно подчеркнуть: капиталистическое окружение не было пропагандистским изобретением большевиков. Оно было реальным фактом, накладывавшим суровую печать на все планы и действия советского руководства.

Возможно, я несколько перебарщиваю по части цитирования Сталина, но ведь речь идет о его политической биографии, и поэтому лучше и надежнее источника, чем его собственные оценки и мысли, для объективного описания его жизненного пути и изложения позиции по тем или иным вопросам просто нет. Хотя, конечно, его высказывания нередко не только не отражали реальную картину происходившего, но часто бывали тенденциозными, имели своей целью оправдать определенные шаги и политические действия. В каждом конкретном случае я буду стараться делать соответствующие комментарии, чтобы, по возможности, прояснить истинные мотивы высказываний и действий Сталина.

Вообще нужно отметить, что генсек на протяжении ряда лет много раз и по разным поводам затрагивал проблемы индустриализации. Это было естественно, ибо данная проблема находилась в эпицентре всей жизни страны. Вместе с тем частое обращение генсека к теме индустриализации отражало наличие серьезных разногласий в самом большевистском руководстве не только по вопросам магистральных направлений индустриализации, но и главным образом относительно прежде всего ее темпов. Сталин, в частности, говорил: «Некоторые товарищи думают, что индустриализация представляет вообще развитие всякой промышленности. Есть даже такие чудаки, которые полагают, что еще Иван Грозный, который когда-то создавал некоторый зародыш промышленности, был индустриалистом. Если идти по этому пути, тогда Петра Великого надо назвать первым индустриалистом. Это, конечно, неверно. Не всякое развитие промышленности представляет собой индустриализацию. Центр индустриализации, основа её состоит в развитии тяжёлой промышленности (топливо, металл и т. п.), в развитии, в конце концов, производства средств производства, в развитии своего собственного машиностроения. Индустриализация имеет своей задачей не только то, чтобы вести наше народное хозяйство в целом к увеличению в нём доли промышленности, но она имеет ещё ту задачу, чтобы в этом развитии обеспечить за нашей страной, окружённой капиталистическими государствами, хозяйственную самостоятельность, уберечь её от превращения в придаток мирового капитализма. Не может страна диктатуры пролетариата, находящаяся в капиталистическом окружении, остаться хозяйственно самостоятельной, если она сама не производит у себя дома орудий и средств производства, если она застревает на той ступени развития, где ей приходится держать народное хозяйство на привязи у капиталистически развитых стран, производящих и вывозящих орудия и средства производства. Застрять на этой ступени — значит отдать себя на подчинение мировому капиталу»[402].

Выше была предпринята попытка в самом общем виде показать историческую неизбежность индустриализации нашей страны, отсутствие реально приемлемых альтернатив этому курсу. С высоты нашего времени эта проблема видится четче и яснее, чем она представлялась в ту эпоху. Я стремился в общих чертах и оценить роль Сталина во всем этом грандиозном историческом преобразовании. Однако объективность требует подчеркнуть, что в сталинские времена буквально все свершения в сфере индустриального развития страны связывались исключительно и только с именем Сталина. Так, например, в официальной его биографии утверждалось: «Ни одна область, ни один вопрос индустриализации не ускользали из поля зрения Сталина. Сталин — инициатор создания новых отраслей промышленности, развития и реконструкции ранее отсталых отраслей. Сталин — вдохновитель создания второй угольно-металлургической базы в нашей стране, строительства Кузбасса. Сталин — организатор и руководитель социалистических строек. Сталинградский тракторострой, Днепрострой, Магнитострой, Уралмашстрой, Ростовский сельмашстрой, Кузнецкстрой, Турксиб, Саратовский комбайнстрой, строительство автомобильных заводов в Москве и Горьком и ряд других строек, — все они связаны с именем Сталина»[403].