Лёха - Николай Берг

Закончили последний куплет несколько громче, чем бы нужно, но зато с воодушевлением:

Он руку подымает и – ага!Он ногу подымает и – ага!Он водку выпивает, прямо в рожу мне плюеть,Винтовку забирает, и в атаку вновь идеть!

Леха недоуменно пожал плечами и безразличным тоном заявил:

– Пока вы тут водку пьянствуете и безобразия нарушаете, наши товарищи идут, рассчитывая на обед. А обеда – нетушки. И даже примус нерастоплен, товарищ артиллерийский Середа! И песни у вас какие-то дикие! Фернандель какая-то, а не песня!

– Да ладно, – примирительно заявил сержант, – зато мы подняли себе боевой дух!

И как ни в чем не бывало завозился с готовкой, покрикивая на Леху, чтобы тот принес воды, подал то то, то это. Как ни удивительно, но и раненный в задницу словно бы повеселел, лежал себе рядом, грыз зубок чеснока и давал разные советы.

Варили опять не пойми что из трофеев. В наобум открытой банке оказалась жидковатая фасолевая каша без ничего. Выбрали с такой же маркировкой на крышке еще четыре. Немного подумав, сошлись на том, что стоит обрезать сало по краям, где оно немного заветрилось и пожелтело. Его Середа обжарить ухитрился в крышке котелка.

Долго думали – делать с луком или нет, решили лук слопать сырым, организмы настоятельно требовали витаминов. Осмотрели колбасу. Пахло от нее завлекательно. Для вкуса отрезали несколько шайбочек и кинули к салу. Запахло головокружительно.

Потом все это совместили и разбавили водичкой. Получился густоватый супчик, вполне пахучий и на вкус приятный, хотя и из «голой квасоли», как немного презрительно обозвал заправку артиллерист. Он ухитрился обжечь себе палец, но старательно скрыл это от Лехи, потому как не без основания ожидал попреков и увязывания факта ожога с легкой поддатостью. В голове у него приятно шумело, а рука вроде как была совсем здоровой и не болела. Потомок тем не менее заметил, что артиллерист обжегся, но решил не педалировать тему. Его по-прежнему удивляло, что парни не увлеклись питием до полной отключки, а приняли дозу – и угомонились.

– Шел мужик, попу кивал. Чем же он попу кивал? Головой попу кивал! – приговаривал странно Середа, помешивая духовитый фасолевый супчик.

Леха не понял разглагольствований приятеля, который кипятил по очереди котелки с супом, а потом аккуратно укутывал их в имевшиеся в хозяйстве тряпки, чтобы сохранить тепло.

Приободрившийся лежачий раненый теперь грыз огурец, выданный добрым поваром, лез с советами и рассказывал какие-то байки из танковой жизни. Это было немного странно: что такое рода войск – потомок знал и сейчас заметил, что этот парень одет не так, как остальные в группе лейтенанта.

– А ты что, у лейтенанта во взводе был? – спросил менеджер раненого.

Тот гордо глянул на спрашивателя и не менее гордо заметил:

– Вот еще! Я командир танковой башни!

Леха немного припух, услыхав такое звание. В голове пронеслось что-то этакое, линкоровское, романтично-бронированное, военно-морское главного калибра; брызги пены, крики чаек, тысячи заклепок…

– Внушает! – признал потомок.

– А то ж! Все вооружение на мне было и весь боезапас – не хухры-мухры.

– В пехоту-то как попал?

– Да воевали три дня вместе с этим лейтенантом. Неплохо получилось, оно кали пяхота танку дапамагае, тое жыцце куды больш прыгожым… в смысле – если ты меня понимаешь – вполне воевать можно. А то когда танк окапывать надо – вчетвером заманаешься лопатами махать, а лейтенантик этот с нашим командиром хорошо снюхались. Мы застряли в деревне – то, что от батальона осталось – две машины: топливо ждали и боеприпасы, пушечные выстрелы кончились. Нам чмошники[129] и привезли – бензин для бэтээшки да машину сорокапятимиллиметровых осколочно-фугасных. А мне-то семидесятишестимиллиметровые нужны! И соляра, а не бензин! Дизель же! – не без нотки гордости заявил Половченя.

– КВ или тридцатьчетверка? – невозмутимо спросил Леха.

– Ты гляди-ка, знаток! – поразился раненый.

Леха хмыкнул, почесал нос и добил танкиста вопросом:

– Башня тесная, коробка передач ужасающая; «тридцатьчетверка»?

Танкист кивнул. Середа глянул на Леху остренько, с интересом.

– Хорошая машина, – умудренно кивнул менеджер. Не, все-таки «Ворлд оф танкс» – полезная штука, как оказалось. Вот зацепился глазом на форуме – и пригодилось. Кто б мог подумать!

– Ты-то откуда знаешь? Ты ж летяга?

– До сведения личного состава доводилось, чтоб по своим не врезать. Опять же – не первый день замужем: сиживали за столом, сиживали! – заявил гордо потомок.

– Бравый он писарчук, – одобрил от костра повар Середа.

– Ты не отвлекайся, рассказывай, – вернул беседу в русло менеджер, довольный похвалой.

– А чего рассказывать? Вот когда мы немецкую колонну раскатали – это было весело. Правда, перед этим штабная сволочь нас туда-сюда как трамвай гоняла – за несколько дней больше трехсот километров намотали без боев, словно таксо какое-то, машин поломалась треть, топливо пожгли зря. Ребята толковали, – тут танкист, осторожничая, понизил голос, – явное вредительство это было, так танки попусту гонять. Заманались ездить!

– Да, не хватало вас на передовой… не хватало. Зато потом, когда отходили, – до черта коробочек по обочинам стояло, – заметил грустно артиллерист, закутывая последний котелок с супом.

Половченя поморщился:

– А что мы могли? Сам понимаешь, загад есць загад – против приказа не попрешь!

– Да я не в укор, жаль просто. Немцы-то все дружно делают – у них в одном кулаке и танки, и пушки, и пехота с саперами, а сверху авиация – и всегда вовремя, и все как по нотам. А наши, если и прилетают, так альбо до того, альбо сильно после. Толку-то – дуля с маком.

– А что ты хочешь? У нас вон артиллерия и пехота тоже вроде были. Только пушки лошадками везут, а пехтура ногами двигает. Скорости у них разные. А приказ – срочно атаковать. В десяти километрах, вклинившегося противника. Вот и получилось – самые быстрые танки атакуют без пехоты. А потом подходит пехота, а танков уже нету, погорели. И на броню не посадишь – они из другой части, у них свой командир, не отдает. Вот с лейтенантом этим получилось хорошо. Он нам помог, мы – ему.

– Это как вы помогли, если у вас ни топлива, ни снарядов?

– А наши чмошники постарались. Командир мой мне говорит – ну, Половченя, на тебя вся Европа смотрит! Езжай с этими балбесами – и хоть сдохни, а топливо и снаряды привези. Хоть скипидара раздобудь!

– Это зачем скипидар? Под хвостом мазать? – ехидно спросил Середа.

– Я и сам удивился. А командир пояснил: не достанем солярки – будем с бензином скипидар этот бодяжить, дизель на такой смеси хоть и плачет, а едет. Я и похрял за этим скипидаром. Но чмошники, хоть и прохвосты, свое дело туго знают – узнали, где МТС, поперлись туда. Замок сбили – нашли соляру. Местный заведующий прибежал, милицией грозит, орет: «Грабеж! Трактора забрали, так еще и последнее выгребают! Посреди бела дня, ваще!»

– Заткнули ему пасть?

– А то же ж! Дали расписку – куда он на нас прыгнет-то! У него всего оружия – палка, а нас четверо, да с винтарями, а у меня еще и наган.

– Снаряды тоже на МТС нашли?

– Со снарядами хуже було. На складе сорокапяточных – хоть завались, а к нашему калибру – ни черта. И кладовщиков след простыл, поди найди без них. В итоге нашли несколько ящиков, вроде как подходящих, но снаряды заковыристые – шрапнель. Я таких в руках не держал, сложные, заразы. Приехали, заправились, загрузились. Командир тоже впервые такие видит, ну да лучше, чем ничего. Пехонтеры окапываются, с местными переругиваются – тем не нравится, что драка в деревне будет. Ну а мы посмотрели на все это и решили уехать к чертям собачьим, больно уж понравилось колонну давить – это удовольствие было знатное, мы их хорошо подловили, посреди марша. Свободный рейд!

– А что не уехали? Соляра же была?

– Не рассчитали малехо. – Танкист поморщился, ругнулся, выдал малопонятное Лехе, но вполне ясное для Середы: – С моста танк апынуўся, ў вадзе па вушы.

Впрочем, менеджер чутко уловил слово «танк» и в общем узнаваемое словечко «апанууся». Когда он играл, его танки тоже, бывало, «апанулись» то с моста, то с обрыва. В общем, знакомое танкистское невезение.

– Что ж не посмотрели на мост сначала?

– А каб яго чорт узяў, з выгляду добры быў[130], – немного пристыженно заявил танкист.

– Старшина не очень понимает – ты б по-русски все ж толковал, – глянул на потомка артиллерист.

Раненый кивнул с ехидной улыбочкой.

– В общем – навернулись. Ну не по уши, но сильно. Тут и лейтенантик подоспел. Сначала его бойцы нам помогли из речки вылезти, потом наш решил им помочь. В общем, танк вытянули, перемазались все, как черти, в этом иле – глянуть страшно. Обсохнуть не успели – немцы. Мотоциклисты. Подъехали к мосту, потрещали моторами. Мы – молчок. Ну из пушки по воробьям – негоже. Эти на своих тарантасах – фр-р-р… укатили. Приехали три грузовика, оттуда солдатня повыпрыгивала, потом еще какая-то техника приперлась, стали мост чинить. Вот тут мы и выкатились. И прямой наводкой! Да в кучу! Потом поближе подкатили – и по тем, кто там в речке барахтался: пулеметами. Красиво вышло, душевно!