Аспекты - Джон М. Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Другого корона.
– Лескория – огромная страна, в ней сотни коронов, и все они переменчивы, как ветер. А в первом особняке найдутся картины, продажа которых обеспечит супругам безбедное существование.
– Вы о чем?
– Есть такая история. Не правдивее и не лживее других.
Обе надолго умолкли. Неожиданно в дверь постучали. Лумивеста не смогла выдавить из себя ни звука, но Алекта откликнулась:
– Да?
– Это Троянда, досточтимая госпожа.
Алекта посмотрела на Лумивесту. Та кивнула.
– Входите.
Горничная нерешительно вошла и протянула Лумивесте сложенную записку.
– От Рапирса, миледи.
Лумивеста взяла записку.
– Он ждет ответа?
– Нет, миледи.
– Тогда спасибо.
Троянда сделала книксен и вышла.
Замысловато сложенную записку невозможно было развернуть, не надорвав – таким способом Рапирс защищал свои сообщения от посторонних глаз, хотя ходили слухи, что кое-кто из старой челяди умеет их открывать. Правда, на такое никто и никогда не осмеливался.
Лумивеста и сама не знала секрета. Чуть надорвав листок, она развернула его и прочла:
Палион Сильверн просит подобрать ему наряд по местному фасону, а не по столичной моде. Я очень постараюсь найти что-нибудь соответствующее его весьма значительной персоне.
Р.
Инициал Рапирса напоминал пику с треугольным вымпелом – еще одно указание, что сообщение написано рукой дворецкого.
Лумивеста передала записку Алекте.
– В чем заключается важность этого послания, мы узнаем позже. А сейчас я хочу вздремнуть, иначе усну прямо за ужином, и Сильверн решит, что у западинов странные представления о хороших манерах. Шучу, шучу.
– Разумеется, миледи коронесса. Отдохните, Мериана разбудит вас загодя.
Ужинали в обеденной зале второго особняка; в особняках поновее было не так сумрачно и прохладно, но здесь все дышало стариной и привычным уютом родного дома.
Мериана выложила один из парадных нарядов Лумивесты – платье серебристо-голубой парчи. Сама Лумивеста его не выбрала бы, но, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна.
Она отправилась в обеденную залу. В камине горел огонь, люди уже рассаживались за столы, наливали себе пиво. Все были счастливы и веселы. Сильверн еще не пришел, но Рапирс наверняка позаботился, чтобы его вовремя разбудили.
Внезапно Лумивеста заметила, что из противоположного конца залы к ней решительно направляется Гравен. Пракситы пока не было; Гравену повезло, что наставница палионов не видит его дерзости.
Не обращая на него внимания, Лумивеста прошла к главному столу и села на свое место. Рядом с ней будет сидеть Сильверн, о чем Гравен уже наверняка знал.
Молодой человек замер, когда она прошествовала мимо, но дождался, пока она сядет, и учтиво приблизился к столу.
– В чем дело, Гравен?
– Я… обнаружил, что…
– Что? – резко спросила она, но не стала продолжать; даже если Алекта права, нет нужды поднимать его на смех перед всеми в зале.
Лумивеста очень надеялась, что нужды нет.
– …что я плохо осведомлен.
Она огляделась. В зале было шумно, рядом с ней никто не сидел. Можно было поговорить, не опасаясь, что их услышат. Главное – разговаривать спокойно, не на повышенных тонах. Лумивеста поманила его поближе.
– Вы решили, что есть кто-то еще. Это правда. И это все, что вы имеете право знать.
– Я думаю, что имею право на большее, – сказал он, но не очень громко.
Он не требовал ответа, а просто произнес первое, что пришло ему в голову.
– В таком случае подумайте еще, – обронила она. – И не смейте заводить разговор, пока я сама не сочту нужным его завести.
– Миледи…
Она отвернулась. Получилось до ужаса легко.
Гравен отошел и сел на свое место.
Подали первую перемену блюд – рыбный суп. Сильверн так и не появился. Лумивеста следила за стрелками больших напольных часов у стены и ровно через две минимы сказала:
– Что ж, начнем. Надеюсь, к нам придут припозднившиеся друзья.
Когда суповые тарелки убрали со стола, в залу вошел Сильверн. Воцарилась абсолютная тишина. На подносе задребезжала тарелка, и ее тут же придержала чья-то рука.
На палионе было длинное черное одеяние с серебряной вышивкой на груди; тяжелые складки, ниспадавшие до самого пола, перехватывал широкий пояс красной кожи с чеканными стальными бляхами.
На стене за спиной Сильверна висел портрет седовласого человека у стола с расстеленной картой. На человеке было то же самое одеяние, только у пояса висел длинный кинжал, а на лице застыло неприятное выражение.
– Извините за опоздание…
Алекта захохотала. Смех никто не подхватил.
Собравшись с мыслями, Лумивеста сказала:
– Вы наш гость, вашей вины ни в чем нет. Вас ждет место за нашим столом. Мы рады, что вы с нами. А теперь оглянитесь… – Она указала на портрет.
Сильверн обернулся.
– А, понятно, – сказал он. – Оказывается, я призрак на банкете.
Он рассмеялся. Следом захохотали и остальные. Напряжение рассеялось. Палион сел за стол, и ужин продолжился.
Подали жареные колбаски с яблоками и местным темным пивом. Их вкус был нежнее обычного. Наверное, подумала Лумивеста, повара решили испробовать новый рецепт, а из-за этого на кухне и случился пожар. Ничего страшного не произошло, а вот нововведения в нашем захолустье и правда не помешают.
Она повернулась к Сильверну, который с интересом разглядывал портрет.
– Вы, наверное, не спрашиваете из вежливости, – сказала она. – Это мой прапрадед, первый корон нашего рода. Титул он получил с помощью кинжала на поясе. Странно, что Рапирс не снабдил вас клинком.
– Он-то снабдил, – негромко ответил Сильверн. – Но арматьеры не пользуются чужим оружием, разве что в самых исключительных случаях.
– По слухам, художник чрезвычайно польстил моему предку. По всему, у него был очень вздорный нрав, но это мы с вами обсудим в другой раз. А сейчас давайте выпьем за приятную компанию и за дорогих гостей.
– С удовольствием. – Сильверн поднял бокал. – Это ваше местное пиво?
– Да, мы сами варим. Год выдался очень удачным. Может быть, мы даже протянем в усадьбу магнографные провода. Если сумеем себя обезопасить… но об этом позже.
– Да, конечно. – Он поглядел на свое одеяние. – На меня трудно подобрать одежду. Вас это не смущает?
– Нет. Рапирс решил пошутить. Он меня об этом предупредил, но я не обратила внимания.
Лумивеста пригубила пиво; действительно, очень хорошее. Она уже и так выпила больше чем достаточно, и, наверное, поэтому хотелось еще.
– У меня
