Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

- Достаточно?

Мелёшин взял, помахал:

- Вполне. Принимай шефство. - И подал руку для повторного рукопожатия. Я думала, Петя не поддержит. Мне было тошно стоять на одном квадратном километре с "золотым" мальчиком, а Петя не покривился и невозмутимо пожал.

- Слышишь, Папена, теперь над тобой шефствует хороший друг Петруша, - сказал Мэл, приторно улыбаясь. - У него все права на твое воспитание.

- Катись, не оборачиваясь, - процедила я, дрожа от негодования.

- Ну-ну, посмотрим, как он будет спасать тебя от Касторского, когда тот из больнички выползет.

Не придется. К тому времени я покину институт.

- Ты же не спас, - бросила в него обвинение.

- А я специально не стал бы, - прищурил Мелёшин глаза. - Знал бы - и не стал.

Прочитал в моем взгляде все, что о нем думаю, и отвернулся. Пошел к выходу.

Подскочив к сумке, я схватила телефон и швырнула со всего размаху в спину удаляющемуся Мэлу. Конечно же, промазала. Аппарат не долетел, и, брякнувшись, проехался по полу, остановившись перед Мелёшиным.

- Косая, - сказал он, не оборачиваясь, и поднял телефон. Хлопнул парадной институтской дверью, и мы остались в холле одни: я, Петя и Монтеморт, пристально следящий за нами из своего угла.

А потом я решила заплакать - скупо, со швырканием и глотанием слез. Приходилось выдавливать каждую слезинку, так что ливня не получилось. Вместо него покрапал редкий дождик вперемежку с небольшим погромыхиванием. Петя подошел, и, взяв меня за руку, отвел к статуе Списуила.

Я уселась на то же место, но теперь рядом сидел не Мелёшин, а Петя и протягивал платок. Ну, что за мужчины повелись - у каждого идеальный носовой платок, будто специально припасенный для заплаканных особ женского пола.

- Ненавижу-у, - прогундосила и высморкалась.

- Эва, ты обиделась, что он всего за два билета уступил мне права?

- Причем здесь билеты? - хлюпнула я и снова высморкалась. - Ненавижу ваши дурацкие правила, и Мэла ненавижу!

- Я не уверен, но на твоем месте порадовался бы обмену, - сказал Петя, пошел в центр зала и, встав под люстру, приложил ладонь к полу. Повозил туда-сюда и вернулся обратно.

- Вот и все. Никаких прав на твою дрессировку ни у кого нет.

От удивления я перестала шмыгать носом, зато начала икать.

- Как так? - Передала ему засопливленный платок. Петя аккуратно сложил его и вытер грязную ладонь.

- Вот так. Право размазалось на полу. Тебя устроит?

- Это точно? Правда-правда? - переспросила я неверяще.

- Железно, - заверил Петя. - Но если хочешь, скажу всем, что мы с тобой встречаемся, чтобы уж наверняка от тебя отлипли всякие желающие.

Я поперхнулась и перестала икать:

- Ты серьезно? Встречаться?

За все мое никчемное существование еще ни один парень не предлагал что-то большее, чем дружба. Жалко огорчать Петю, если мне придется исчезнуть, и будет еще хуже, когда все узнают об обмане.

- Если тебя напрягает, могу не говорить, - сказал парень и покраснел.

- Да нет же, Петь, я подумала, что тебя будет напрягать. Только давай, скажу в понедельник, ладно?

- А что изменится в понедельник?

- В понедельник начнется новая жизнь, - ответила я, поднимаясь с постамента святого Списуила. - А откуда у тебя билеты на чемпионат?

- Я в нем участвую, - пояснил солидно парень. - Хочешь пойти? У меня осталось несколько билетов. Бесплатный вход на все мероприятия.

- С радостью бы, Петь, но боюсь, меня поглотит сессия. Спасибо за приглашение.

Даже если сессия и потрепала бы меня милостиво по голове, видеть физиономию Мелёшина, мелькающую на всех мероприятиях чемпионата, совершенно не хотелось.

Петя проводил до общежития, но заходить не стал, сказал, что поздно, и он опаздывает. Мы распрощались, и он убежал.

Если буду встречаться с Петей, то, наверное, придется с ним целоваться, - подумала я и вспомнила почти поцелуй с Мелёшиным у пятки святого Списуила, а после - отвратительную сцену, в которой Мэл показал себя во всей красе. Из вылитого ушата помоев меня почему-то больно укололи слова Мелёшина о том, что он не ударил бы пальцем о палец, столкнись я заново с компанией Касторского.

Сегодня крыска снова получила по носу, забыв о том, кто она. Крыска поверила своим глазам, а на деле оказалось, что они врут.

Развернув в комнате ватман, я с восхищением разглядывала нарисованные овалы, конусы и кружочки. Если постараться и сделать так, как показано на эскизе к схеме сборки, но получится миленький каскадный ажурный плафончик.

Отложив в сторону рулон и усевшись на кровать, я задумалась о насущных вопросах. О финансах. Перебрала в памяти всех знакомых и поняла: занять денег не у кого. Вернее, можно попытаться занять и даже без процентов, но фантазировать не имеет смысла. Всё равно не смогу вернуть долг.

Немножко погрызши ногти для улучшения мыслительного процесса, я достала из тумбочки фляжку с коньяком. Коли любимый батюшка вообразил, что поставил меня на колени, то он глубоко заблуждается. Отвечу его же оружием, вернее, использую его же добро себе во благо.

Я продам нескончаемую фляжку коньяка!

Суматошный вечер дополнила Аффа, заглянувшая в гости.

- Слыхала новость? Каких-то парней с вашего курса поймали в подвалах. Говорят, они хотели поджечь архив.

Мне не оставалось ничего другого, как изумленно похлопать ресницами, одновременно подивившись извращенности сарафанного радио.

- Я тебя сегодня утром будила-будила, - сказала девушка, - а ты никакая была. Всю ночь, наверное, учила?

- Угу, - пробурчала я невнятно.

Внезапно соседка оживилась:

- Лизбэт рассказала, что видела тебя в Альриковой лаборатории. Вот я и подумала, сочиняет она или нет. Неужели ты с ним сидела так же близко, как сейчас со мной?

Не только сидела, но и имела честь дышать одним воздухом с вашим несравненным Альриком.

- Пришлось, - сказала я с кислым видом.

- Ну, и как? Лизку всю трясло, когда рассказывала. Неужели вы с ним под ручку по коридору гуляли?

- Чего-о? - вытянулось у меня лицо.

- Еще она рассказала, будто вы закрылись в лаборатории и не выходили оттуда целых четыре часа. Правда?

- Плохо твоя Лизка считает. Не четыре, а пять, - просветила я.

- Боже мой, столько времени с ним наедине! А чем вы так долго занимались? - не отлипала Аффа.

Девушка явно не собиралась уходить без более или менее внятных объяснений, и нужно было срочно и правдиво объяснять гостевание в лаборатории профессора. Определенно, она была заслана ко мне в качестве разведчика своей кукольной соседкой. Я сразу вообразила, как Лизбэт указывает перстом на дверь и вещает громовым голосом: "Иди и без информации можешь не возвращаться". Бедная Аффа.