Добыча - Дэниел Ергин

Наконец нефтяное министерство завершило анализ двух заявок, а британский политический представитель в Кувейте в январе 1933 года передал его эмиру. Однако ничего этот анализ не решил, а лишь открыл новый, еще более острый этап соперничества между «Англо-персидской компанией» и «Галф», исполненный взаимных обвинений и угроз. Но «Англо-персидская компания» чувствовала, что ее хватка слабеет. Ее позиции в Персии, сокровищнице компании, оказались в опасности из-за одностороннего разрыва шахом концессионного договора в ноябре 1932 года.

На самом деле альтернатива войне заявок была — это сотрудничество. На каждую из компаний произвели должное впечатление решимость соперницы и стоявшие за ней могущественные силы. Если «Англо-персидская компания» узрела богатство Америки и возможности ее огромного политического влияния, то «Галф» видела мощь Великобритании, надежно «окопавшейся» в регионе. Джон Кэдмен поднял перед послом Меллоном вопрос о слиянии, однако не получил ясного ответа. Вскоре после того, как Меллон освободил свой пост и возвратился в Соединенные Штаты, Кэдмен с огорчением узнал, что в кругах, связанных с нефтяным бизнесом Америки, появился слух: «Энди Меллон вернулся с решимостью не выпускать из своих рук Кувейт».

В конце марта 1933 года Кэдмен отбыл из Лондона в Персию для переговоров с шахом о судьбе аннулированной концессии. Он остановился в Кувейте, собираясь обсудить детали концессии с эмиром. Узнав о приезде Кэдмена, майор Холмс сумел не только встретиться с шейхом Ахмедом несколькими часами ранее, но и добиться обещания, что ему предоставят возможность сделать лучшую заявку, что бы ни предложил оппонент. На встрече во дворце Дасман Кэдмен старался убедить шейха, что «полностью британская компания» лучше служила бы его целям. Шейх ответил, что для него «безразлично, какие нации участвуют, если выплаты, обусловленные договором, произведены». Тогда англичанин положил на стол заранее подготовленное предложение, извлек золотое перо и передал его эмиру, чтобы тот подписал договор. Он сказал шейху, чтоудвоит сумму, «если шейх готов подписать договор немедленно». «Однако, — добавил Кэдмен, — я не могу оставить это предложение открытым». Шейх, к несчастью, мог только выразить свои совершенно искренние сожаления — он обещал Холмсу, что группе «Галф» предоставят возможность «побить» любое предложение, которое мог бы сделать Кэдмен, и, понятно, не мог взять свои слова обратно.

Кедмен был удивлен и расстроен. Теперь он был абсолютно убежден, что договор заключат с «Галф». Из двух покупателей должен остаться один, в противном случае шейх сможет продолжать игру, поднимая цену. Единственный путь, которым «Англо-персидская компания» могла абсолютно обезопасить себя от проигрыша, состоял в образовании совместного предприятия с «Галф». Последовали напряженные переговоры, и к декабрю 1933 года компании согласовали окончательные условия. Новое совместное предприятие создавалось на равнодолевых условиях и получало название «Кувейтская нефтяная компания». По-прежнему опасаясь экспансионистской мощи американских компаний, министерство иностранных дел настаивало, чтобы реальные операции «Кувейтской нефтяной компании» находились «в британских руках». В результате в марте 1934 года появилось новое соглашение между правительством Великобритании и «Кувейтской нефтяной компанией», которое, несмотря на 50-процентный пакет «Галф», обеспечивало британское господство в разработках, проводимых в стране.

Переговоры о получении у шейха Ахмеда концессии для «Кувейтской нефтяной компании» доверили двоим — почтенному Фрэнку Холмсу от «Галф» и намного более молодому Арчибальду Чизхолму от «Англо-персидской компании». Когда эти двое прошли таможенный пост на границе Ирака с Кувейтом, их ожидало письмо от политического резидента, содержавшее приветствие: «Добро пожаловать, небесные близнецы». Действительно, было похоже, что соревнование двух компаний подошло к концу. Однажды воскресным утром, вскоре после приезда в Кувейт, Холмс и Чизхолм оказались рядом во время службы в крошечной церкви при американской миссии. В тот день после слов «да будет благословенна чистота сердца» Холмс толкнул Чизхолма в бок. «Наконец, — прошептал грозный майор, — вы и я чисты сердцем друг к другу».

Однако работа их была еще далека от завершения. Хотя шейху Ахмеду и не удалось столкнуть претендентов, он продемонстрировал упорство в переговорах, показав очень и очень хорошую информированность о политическом развитии и условиях концессий в Ираке, Персии и Саудовской Аравии. Мало того, ему не совсем нравилось политическое соглашение о британском особом статусе, на котором настоял Лондон. Наконец 23 декабря 1934 года шейх Ахмед поставил свою подпись под договором, который предоставлял 75-летнюю концессию «Кувейтской нефтяной компании». Шейх получил предварительную оплату в размере 35700 фунтов стерлингов (179 тысяч долларов). До обнаружения нефти в коммерческих количествах ему причиталось минимум 7150 фунтов (36 тысяч долларов) в год. Как только нефть найдут, он должен был получать не менее 18800 фунтов (94 тысяч долларов) в год. Своим же представителем в «Кувейтской нефтяной компании» шейх назначил старого друга Фрэнка Холмса, занимавшего эту должность вплоть до своей смерти в 1947 году.

Кувейтская концессия была подписана через полтора года после саудовской. К тому времени «Стандард ойл оф Калифорния» уже работала в Саудовской Аравии. Она образовала компанию «Калифорнийско-арабская стандард ойл» («Касок»), головной офис которой расположился в Джидде, в высоком здании с множеством балконов и собственной электростанцией. Владельцем земли был не кто иной, как Г. Сент-Джон Б. Филби. В сентябре 1933 года два американских геолога первыми прибыли в город Джубайл на другом краю страны. Чтобы меньше волновать местное население, они отрастили бороды, надели арабские головные уборы и верхние халаты. Прибыв рано утром, к вечеру они совершили первую вылазку в пустыню. Спустя несколько дней они добрались до холмистой местности, которую уже наблюдали из Бахрейна, заподозрив в ней многообещающую геологическую структуру, — купол Даммам. Место представляло собой выжженный солнцем песок и камень и находилось всего в 25 милях от похожей структуры в Бахрейне, где «Сокал» нашла нефть. Геологи были убеждены, что «выстрел верен». Бурить начали летом 1934 года. Каждую вещь, нужную геологам, инженерам и строительным рабочим приходилось доставлять по сложившемуся пути, протянувшемуся из порта Сан-Педро, что возле Лос-Анджелеса. Вопреки оптимизму, купол Даммам не был «верным выстрелом». Все первые полдюжины скважин либо оказались сухими, либо давали небольшие признаки нефти или газа, однако ничего и отдаленно напоминающего коммерческие объемы обнаружено не было.

В течение следующих нескольких лет приехали другие американские геологи, они рассыпались по пустыне, передвигаясь на верблюдах в сопровождении десятка охранников и проводников. Условия были экстремальными — дневная температура поднималась до 115 градусов по Фаренгейту, ночами же становилось очень холодно. Геологи выехали из Джубайла в сентябре и не возвращались до июля. Проводники мерили расстояние не в милях или километрах, а в днях езды на верблюде. Когда они забрались глубоко в пустыню, на расстояние трех недель от Джубайла, то оказались вне досягаемости «челночного снабжения» и самостоятельно охотились на газелей и птиц, покупали у проезжающих бедуинов овец за 5 риалов (приблизительно 1,35 доллара). Однако они успешно применяли новые технологии сейсмографии и вели аэрофотосъемку страны с использованием одномоторного самолета «Фэйрчайлд 71» с вырезанным днищем. Снимали на термостойкую пленку, специально изготовленную фирмой «Кодак». Самолет летал прямыми параллельными курсами, отстоявшими друг от друга на шесть миль, геологи сидели у окон и рисовали все, что могли увидеть на три мили в каждом направлении. Признаки нефти были, но — только признаки.

Руководство «Сокал» в Сан-Франциско испытывало все большее беспокойство по поводу проекта. Как вспоминал позднее один из руководителей, настроение в связи с саудовской концессией было такое, что иногда вставал вопрос: не стоит ли бросить эту затею и списать десять миллионов потраченных долларов как потери. Беспокоила и другая возможность — «Сокал» найдет нефть в части света, где не имеет торговой сети, причем в то время, когда глобальные нефтяные рынки, наряду со всей мировой экономикой находятся в состоянии и депрессии и страдают от избыточного предложения. Другими словами, что делать «Сокал», если она действительно найдет нефть в Аравийской пустыне?

На самом деле «Сокал» уже столкнулась с этой угрожающей проблемой после успеха в Бахрейне, где существующие мощности нефтедобычи составляли 13 тысяч баррелей в день, а потенциальная производительность оценивалась в 30 тысяч баррелей за день. В первой половине 1935 года «Сокал» уменьшила свою добычу в Бахрейне до 2500 баррелей в день из-за отсутствия доступа к рынкам. Обнаружились огромные трудности в прямой продаже европейским нефтеперерабатывающим предприятиям, поскольку большинство из них не имело оборудования, позволявшего работать с высоким содержанием серы в бахрейнской нефти. Торговые сделки со «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Шелл» и «Англо-персидской компанией» сорвались. «Сокал» нужно было что-то другое, более надежное — собственное совместное предприятие.