Добыча - Дэниел Ергин

На самом деле «Сокал» уже столкнулась с этой угрожающей проблемой после успеха в Бахрейне, где существующие мощности нефтедобычи составляли 13 тысяч баррелей в день, а потенциальная производительность оценивалась в 30 тысяч баррелей за день. В первой половине 1935 года «Сокал» уменьшила свою добычу в Бахрейне до 2500 баррелей в день из-за отсутствия доступа к рынкам. Обнаружились огромные трудности в прямой продаже европейским нефтеперерабатывающим предприятиям, поскольку большинство из них не имело оборудования, позволявшего работать с высоким содержанием серы в бахрейнской нефти. Торговые сделки со «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Шелл» и «Англо-персидской компанией» сорвались. «Сокал» нужно было что-то другое, более надежное — собственное совместное предприятие.

В начале 1936 года президент «Сокал» К. Р. Кингсбери приехал в Нью-Йорк. Джеймс Форрестол, глава инвестиционного банка «Диллон, Рид» свели Кингсбери с высшим руководством «Тексако». Форрестол обнаружил, что «Тексако» стояла перед проблемой, по-своему не менее серьезной, чем у «Сокал». Она располагала обширной торговой сетью в Африке и Азии, но не имела в восточном полушарии собственной сырой нефти для продажи через эту систему, и потому доставляла нефтепродукты морем из США. Без ближневосточных запасов перед «Тексако» в ближайшие годы вставала перспектива потерять либо рынки, либо деньги. Для Форрестола было очевидно, что для обеих компаний имело смысл «поженить» потенциал дешевой нефти «Сокал» на Ближнем Востоке и систему распространения «Тексако» в восточном полушарии.

Но как это сделать? Форрестол, при содействии вице-президента «Диллон, Рид» Пола Нитце, выработал схему, в соответствии с которой создавалось новое крупное предприятие. «Сокал» и «Тексако» объединяли все свои активы «восточнее Суэца», и каждый получал равную долю в новом предприятии. «Сокал» вкладывала свои бахрейнскую и саудовскую концессии наряду с концессией в Ост-Индии. К совместному предприятию переходила также обширная торговая система «Тексако» в Африке и Азии. Другие компании имели свою «Красную линию», а «Сокал» и «Тексако» обозначили район своего объединения так называемой «Голубой линией». «Калифорнийско-техасской компании», или «Кал-текс», как стало называться их совместное предприятие, предстояло обеспечить жизненно необходимый рынок сбыта и для нефти, добываемой в Бахрейне, и для нефти, которую могли найти в Саудовской Аравии.

Серьезные международные компании, сильно обеспокоенные разрушительным конкурентным влиянием бахрейнской нефти на рынки, испытали облегчение после союза «Сокал» с «Тексако». Продолжая жаловаться, что деятельность «Сокал» в Бахрейне «надоедает» и «вероятно, придется попытаться купить их», «Иракская нефтяная компания» вместе с «Шелл» и «Англо-персидской компанией» сообщило министерству иностранных дел, что совместное предприятие вызовет «минимальное беспокойство рынков, что к лучшему с точки зрения британских нефтяных интересов». Руководитель «Джерси» выразился немного иначе. Слияние «действительно явилось бы ступенью стабилизации». Создание «Калтекс» означало также, что теперь можно использовать любую новую нефть, найденную в Саудовской Аравии, и она вовсе не обязательно обрушит цены. Что касается соседнего Кувейта, он уже находился в надежных руках «Англоперсидской компании» и «Галф».

Официально нефтеразведка в Кувейте началась в 1935 году, но только в 1936-м были проведены сейсмические работы. В качестве наиболее многообещающей области было точно указано месторождение Бурган на юго-востоке Кувейта. Здесь и нашли нефть. Нашли внезапно — 23 февраля 1938 года она пошла неожиданно большим потоком. Чтобы оценить размеры месторождения, нефти позволили свободно истекать в примыкающий песчаный бассейн, а затем подожгли. Жар от горящей нефти был столь силен, что песчаные стены бассейна превратились в стеклянные листы. Директоры «Англо-персидской компании» и «Галф» испустили глубокий вздох облегчения. Фрэнк Холмс ликовал, шейху Ахмеду во дворце Дасман больше не надо было беспокоиться по поводу экономической угрозы со стороны искусственного жемчуга.

Тем не менее изыскательские работы по соседству с Саудовской Аравией вызывали лишь разочарование, и совет директоров «Сокал» все более беспокоился. В ноябре 1937 года менеджер зарубежной нефтедобычи «Сокал» телеграфировал в Аравию внутреннее распоряжение о запрете реализации любых проектов без предварительного представления подробного плана. И тут, в марте 1938 года, спустя несколько недель после открытия в Кувейте, пришли ошеломляющие новости: на глубине 4727 футов в «Скважине № 7» зоны Даммам обнаружено большое количество нефти. В конце концов открытие свершилось — почти через три года после начала бурения в скважине «Даммам № 1». Ибн Сауд и Саудовская Аравия были на пути к богатству. Единство королевства более не зависело от колебаний числа верующих, совершавших паломничество в Мекку.

Открытие нефти в Саудовской Аравии вызвало лихорадочные попытки получить здесь концессии, причем не только со стороны «Иракской нефтяной компании», но и со стороны стран, имевших более зловещий оттенок, — Германии, Японии и Италии. У наблюдателей создавалось впечатление, что страны Оси прилагают согласованные усилия к получению прав на бурение в Саудовской Аравии. Японцы открыли там дипломатическое представительство и предлагали огромные, по сравнению с существующими условиями, суммы за концессию в стране и во владениях короля в нейтральной зоне. Это были, по выражению одного саудовского чиновника, «совершенно астрономические пропорции». Японцы преподнесли Ибн Сауду в подарок классическое боевое одеяние самурая, которое, правда, оказалось мало крупному телом монарху. Чтобы зацепиться в стране, немцы аккредитовали своего багдадского посла в Саудовской Аравии и открыли постоянную миссию. Они проталкивали также «оружейную» сделку с саудовцами. Тем временем и Италия продолжала кампанию давления на Саудовскую Аравию с целью получения концессии. Однако «Касок», в соответствии с секретным приложением к договору 1933 года, имела преимущественные права на саудовскую территорию, которые она успешно реализовала 31 мая 1939 года, расширив общую площадь своей эксклюзивной концессии до 440 тысяч квадратных миль, что равнялось приблизительно шестой части континентальной Америки. Конечно же, за это приходилось платить. По мере роста финансовых потребностей саудовцев, «Сокал» неоднократно давала королевству кредиты на суммы в миллионы долларов.

Но, как скоро выяснилось, с учетом величины ставок в игре все это делалось не напрасно. Открытие на «Скважине № 7» в марте 1938 года стало началом новой эры. Ускорилось необходимое промышленное, административное и жилое строительство в Дахране, ставшем в конечном счете пригородомдля американских специалистов, оазисом посреди пустыни. Сразу после открытия на «Скважине № 7» началось строительство трубопровода, соединявшего месторождение и Рас-Таннура — место на берегу, выбранное для морского терминала. В апреле 1939 года огромная процессия из четырехсот автомобилей, в которых находились король с большой свитой, пересекла пустыню и прибыла в Дахран. Там они разместились в 350 палатках. Поводом стало прибытие за первым грузом в Рас-Таннуру танкера «Д. Дж. Скофилд». С соответствующей случаю торжественностью сам король Ибн Сауд повернул вентиль, пустив нефть из Саудовской Аравии.

«Сокал» спешила распространить свои поиски на большую часть пустыни. Поисковая скважина глубиной в десять тысяч футов свидетельствовала о возможном наличии в этом месте очень больших запасов нефти. В 1940 году добыча достигла 20 тысяч баррелей в день. Перспективы казались еще более радужными.

Но тут вмешалась Вторая мировая война. В октябре 1940 года итальянцы бомбили Дахран, хотя, очевидно, нацеливались на Бахрейн. Позднее, в январе 1941 года, в Рас-Таннуре начали строить небольшой нефтеперерабатывающий завод, который, однако, в июне следующего года был закрыт. В соседнем Кувейте работы тоже были приостановлены из-за войны. В соответствии с распоряжениями правительств союзников, все скважины в Кувейте залили цементом и тем самым вывели из строя — существовали опасения, что они попадут в руки немцев.

В Саудовской Аравии операции с нефтью также были в основном прекращены, а большинство американских сотрудников отправились домой. Оставшаяся команда поддерживала добычу на уровне 12–15 тысяч баррелей в день, нефть же отправлялась на переработку в Бахрейн. Но дальнейшее развитие было отложено. Однако, по мере осознания мировым сообществом нефтяного потенциала Саудовской Аравии, нефтяные ресурсы страны неизбежно должны были стать объектом более хитроумных и интенсивных политических игр, чем могли бы себе представить «Стандард оф Калифорния», король Ибн Сауд и даже Филби, впервые заронивший в голову короля мысль о подземном сокровище.