Страхи Стихии в Чёртовой Чаще - Брендон Сандерсон

Но не дай Бог пролиться крови.

Стихия и Анна шли по грибному полю. Светящиеся грибы, походившие на черепа, беззвучно давились под ногами. Увы, удача отвернулась от них — на дальнем конце поля появились несколько Страхов, оправившихся от взрыва, и ринулись на них.

Анна вскрикнула. Стихия, выпустив из рук плечи Честертона, достала кинжал.

— Не останавливайся, — шепотом приказала она. — Тащи сама. Только медленно, дочка, медленно.

— Я тебя не оставлю!

— Я догоню, — сказала Стихия. — К этому ты ещё не готова.

Она не видела, выполнила ли Анна её приказ, ведь Страхи были уже совсем рядом — чёрные как уголь, они скользили по светящемуся бугристому полю. Так просто их не одолеть, ведь они были бестелесны. Оставалось только быстро двигаться и не дать себя испугать.

Страхи очень опасны, но пока есть серебро, есть и надежда. Многие погибали лишь потому, что бежали, тем самым привлекая ещё больше Страхов, когда надо было стоять на месте.

Стихия выставила корпус вперёд. «Хотите забрать дочь, проклятые твари? — зарычала она. — Не на ту напали».

Она ткнула кинжалом в один из Страхов. Так учила Бабушка. Никогда не пяться от них, никогда не трусь перед ними. Ты же Первопроходец! Чаща — твоя. Ты такое же её создание, как и другие. Такая же, как я…

Кинжал вошёл в Страх с небольшим сопротивлением, исторгнув сноп белых искр. Тварь отступила, её щупальца забились одна о другую.

Стихия повернулась лицом ко второй твари. В темноте можно быть разглядеть только её глаза, ядовито-зелёные. Стихия сделала выпад.

Призрачные пальцы вцепились в предплечье, ужалив ледяным холодом. Пальцы были материальны. Отпугивало только серебро.

Стихия с силой двинула кинжал глубже. Искры брызнули из спины твари, словно вода из шланга. Почувствовав жгучую леденящую боль, Стихия вскрикнула. Нож выскользнул из онемевших пальцев. Она качнулась вперед и упала на колени. В это время Страх упал навзничь и начал кататься по земле. Его «товарищ» трепыхался, как рыба, выуженная из воды, и пытался подняться, но то и дело опрокидывался назад.

Холод в руке стал невыносим. Стихия видела, как плоть словно испаряется, а кожа прижимается к кости.

Послышался плач.

«Стой на месте, Стихия» — это был голос бабушки. Налетели воспоминания того дня, когда она впервые убила Страх. «Ты сделаешь то, что скажу я. Никаких слёз! Первопроходцы не плачут. Первопроходцы НЕ ПЛАЧУТ».

В тот день она научилась ненавидеть бабушку. Ей было десять лет, когда её, дрожащую и плачущую, с кинжалом в руке, бабушка заперла в кругу из серебра один на один со Страхом.

Бабушка бегала по периметру, разъяряя Страх движениями. А Стихия стояла лицом к лицу со смертью.

Чтобы чему-то научиться, нужно делать это — и только так, Стихия. И ты у меня научишься, никуда ты не денешься.

— Мам! — послышался голос Анны.

Стихия открыла глаза и увидела, как та посыпает её поражённую руку серебряной пылью. Поражение остановилось, когда Анна, сдерживая подступавшие к горлу слёзы, высыпала на руку серебро из кисета. Металл обратил процесс, и кожа вновь розовела, чернота исчезла в белых искрах.

«Слишком много», — подумала Стихия. Торопясь спасти мать, Анна истратила всё серебро — гораздо больше, чем было необходимо. Стихия не могла разозлиться, ведь её рука вновь обрела чувство, и холод отступил.

— Мама? — сказала Анна. — Я ушла, как ты приказала. Но он был такой тяжелый. Я не смогла далеко уйти и вернулась за тобой. Прости. Я вернулась за тобой!

— Спасибо тебе. Ты поступила правильно.

Она приподнялась и ухватилась рукой за плечо дочери, а другой, исцеленной принялась нащупывать в траве кинжал бабушки. Он почернел в нескольких местах, но всё ещё годился для защиты.

Тем временем бастионцы встали на дороге в кольцо, пытаясь сдерживать Страхов копьями с серебряными наконечниками. Лошадей больше не было — одни убежали, другие пали.

Стихия собрала с земли горстку серебряной пыли. Остальное было истрачено на лечение. Слишком много.

«Что уж теперь об этом думать», — смирилась она, ссыпая пыль в карман. Затем заставила себя встать на ноги и сказала дочери:

— Пойдем. Прости, что никогда не учила тебя с ними бороться.

— Нет, учила, — ответила Анна, утирая слезы. — Ты мне рассказала о них всё.

Рассказала. Но ничего не показывала. Бабушка, знаю, что огорчу тебя, но… я никогда не сделаю такого с ней. Не могу. Но я хорошая мать. Я не дам их в обиду.

Они пересекли грибное поле, волоча вновь подобранное тело, эту жуткую добычу, и тяжело зашагали сковзь Чащу. Мимо них, торопясь на битву, проплыли несколько Страхов. Они слетались на мелькавшие искры. Горожанам не спастись. Слишком много внимания и возни. Часа не пройдет, как туда заявится добрая тысяча Страхов.

Стихия и Анна шли медленно. И хотя рука почти ожила, что-то осталось… Какая-то дрожь внутри. После касания Страха конечность заживает только через несколько месяцев.

Но могло быть гораздо хуже. Если б не расторопность дочери, Стихия осталась бы калекой. Когда поражение поселялось в теле — времени для этого требовалось немного — процесс становился необратим.

Вдруг в деревьях что-то зашевелилось. Стихия замерла, приказав Анне остановиться, и огляделась по сторонам.

— Мам? — спросила Анна шепотом.

Стихия нахмурилась. Не было видно ни зги, а мази с собой уже не было. «Здесь что-то есть, — подумала она, вглядываясь в темноту. — Что ты такое? Господи Поднебесный, защити нас, если это пробудились Древнейшие».

Звук не повторился. С плохим предчувствием Стихия двинулась дальше. Они шли ещё целый час, и в кромешной тьме обнаружили, что дошли до дороги, только когда встали на неё.

Стихия с облегчением вздохнула, положила ношу на землю и размяла суставы. Сверху пробивалось немного света от Звездного Пояса, освещая что-то наподобие огромной челюсти слева. Старый мост. Они почти дома. Здесь Страхи не были возбуждены. Они лениво слонялись, чуть ли не порхали.

У Стихии рука ныла от боли, а этот труп, казалось, всё тяжелел и тяжелел. Люди часто не понимают, насколько тяжелыми бывают трупы. Стихия присела отдохнуть.

— Анна, у тебя вода осталась?

Та в ответ простонала.

Стихия встрепенулась и вскочила на ноги. Анна стояла у моста, а прямо за ней стояла скрытая в темноте фигура. Внезапно всё озарилось тусклым зеленым светом — фигура достала пиалу. Перед ней стоял Рэд.

Он держал нож у шеи Анны. Схватка со Страхами дорого ему обошлась. Один глаз стал молочно-белым, половина лица почернела, губы втянулись, оголив зубы — Страх ударил его в голову. Ещё повезло, что жив остался.