Власть - Эльчин Гасанов

Уясни для себя точно, способен ли ты до конца на этот шаг? По плечу ли тебе власть?! Всем сердцем ли ты этого желаешь?! Достаточно ли ты мощный человек, способный на подвиги?!

Если ты думаешь начать войну, то знай, что война, террор и бизнес - это три крайности одной сущности. Почему люди любят войну? Почему? Ты не думал об этом?

Говорят, мол, политики делают войну, а воевать идет народ безмозглый. Типа, народ не хочет воевать, но политики их заставляют.

Глупости это! Войну желают от души и сами люди. Ибо на войне закон молчит, царит разбой и мародерство. А люди склонны убивать и грабить. Ведь счастье - то какое - беспредельничать и грабить в захваченном городе!

Когда у ветеранов Великой Отечественной войны спросили, какое время они запомнили на фронте, все они сказали одно: ''три дня мы громили Берлин. Грабили, насиловали, убивали. Это была свобода''.

Как известно, Берлин был отдан русским на съедение. Короче, вот так.

А, а, а, и еще. Знай, что у любого человека есть двойник. Точная копия, как указательных два пальца. Поверь, что я его видел. Это сильно подействовало на меня.

Так вот, этот двойник всегда старается быть лучше тебя. А ты в свою очередь, должен быть лучше его. Когда тебе плохо, знай, что он смеется в это время. Когда ты на коне, он в данный миг вытирает слезы тряпкой половой. Вы как бы на двух чашках весов. Кто осилит, пересилит, тот и победит.

И никогда не относись к жизни серьезно. Пей водку, кури сигары, наслаждайся с женщинами, короче говоря, кайфуй. Но не ошибись. Тормози свое развитие постоянно, иначе пороки и болезни будут развиваться вместе с организмом. Когда ты гонишься вперед, так знай, что также гоняться вперед твои болезни. Когда же ты стоишь на месте, пороки тоже останавливаются. Помни об этом.

Теперь о любви. Я не знаю что это такое. Я не Лев Толстой.

Много я слышу: любовь, любовь... Я ничего не помню о любви, я ведь уже столько лет женат.

Помни, что любовь, это когда двое смотрят не друг на друга, а смотрят в одну сторону, в одну точку, хотя бы в телевизор.

Одно дело любить, другое дело - влюбляться. Всю жизнь любить людей трудно - они для этого слишком долго живут. Любят - мечту, а в человека только влюбляются. Трудно уважать человека, которого слишком хорошо знаешь и видишь дольше двух минут в день. Под микроскопом любовь не выживает. Сближение часто отдаляет. Даже медовый месяц обычно оказывается короче календарного.

Меня тронули его слова. Я понял, что передо мной человек необычный.

Я так поверил в Рафаила, что чувствовал - заживу сейчас серьезно, не шутя. Хотел его прижать к своей груди, но бережно. Боялся что сломаюсь, и мысли разбегутся восвояси. Глаза у меня горели, и я сказал ему:

- Извини, что я говорю, когда ты перебиваешь. Возьми меня с собой! Куда ты не пойдешь, я буду с тобой рядом. С тобой хочу быть я во все критические дни!

- Нет, брат! Я мчусь без остановки, мне лишний рот не нужен. Ты будешь для меня балластом. Не взыщи - усердно работая над своим сотовым телефоном. Он выворачивал, выкручивал микро шурупы, разбирал корпус телефона, откладывал, закручивал, пыхтел, потел, вздыхал и продолжал говорить:

- Ты умный парень. Главное - ты смелый. Ты ранний плод, ты все еще бутон. Тебя сорвали с ветки слишком рано. Ты преждевременный какой - то. Ты гениален изнутри, но наружу выпирают только всякие глупости.

Но ты хватай всех заживо, держи добычу крепко. Будь это хоть деньги, золото, или красивейшие дамы. Все хватай! Бог любит хватких и зубастых. Нехватка ума компенсируется хваткой.

Он чувствовал, что его слова оценены и поняты, и щеголял оригинальностью своей. Я ему сказал:

- Ты лучше дай совет мне, как до победного конца дойти, как произойти на свет? Как выложиться полностью, себя реализовать! Ведь мы растрачиваем себя процентов на 30, не более того. И это максимум. А я хотел бы на все сто. Я встал на пол пути. Подай мне руку, ты ведь знаешь как!

- Тебе уединиться надо с матушкой природой. Сходи на море, в горы. Побудь в пещере. Но лучше поезжай на остров. Я серьезно. Поговори с луной. Зажги костер. Не спи до утра. Встречай рассвет у огня. Это безопасно. Звери не подойдут близко, они огня боятся. Огонь всегда огонь. Он был им вечно, даже в каменное время. Не бойся огня. Тебе ли пламени бояться, когда ты с дьяволом на ты? Это из ''Фауста'' Гете. Таких как ты, поискать еще надо.

Помолчи в тиши. И Бог тебя услышит. Но до Бога еще далеко. Не пытайся догнать Бога. А то все кончено, пропало все. Все дело насмарку пойдет. Ты хочешь верности, гарантий от него, которых не желают сами боги.

Ты уже на примете у Бога, причем несколько столетий. Он тебя кует. Он знает, какое деревце даст плоды, какое нет. Много в жизни людей званых, но избранных - всего лишь единицы.

Это предначертание оттуда (показывает наверх). Не ищи, откуда конкретно, это бесполезно. Таракан тоже думает о намерениях человека, но это глупо. Сам понимаешь.

Пусть Президенты бесятся, враждуют, но Природа как прежде важна и нужна. Соавтор Природы сам черт. Он так же бунтует, как Природа. Она вдохнет в тебя, проведет своей рукой по твоей голове, и когда пройдет твое похмелье, вернись в народ, семью. Ясно тебе?

В этот миг к нему домой явились гости. Евреи тоже. Они с шумом вошли в комнату. Один из них с порога крикнул:

- А чем вы занимаетесь тут?

- Созданием человека - тут же ответил Рафаил. Пусть даже человек искусственный.

''Аха, вот оно что!'' - сказал он, уверенно прошел в комнату, сел напротив меня, и стал разглядывать мою физиономию.

Он был в ярко желтой рубашке, с кипой на голове, с выразительными чертами лица.

- Простите, вторгнусь в вашу речь. Я вижу у вас проблемы! В чем дело, мне жутко интересно - наехал на меня он.

Изо рта его разило мерзостью. Будто во рту у него был унитаз, была целая помойка. Я стал отворачиваться.

- Как звать тебя, земеля?

- Эльчином.

- Аха... Послушай меня, Эльчин. Пойдем со мной в Израиль (подмигивая остальным). Он с начала мира существует. Это не Азербайджан, это классная страна. Ты там увидишь свет, а здесь всего лишь вспышки. Пусть даже Азербайджан со временем и будет еврочленом (улыбаясь), зато пожить в Израиле - это уже стремление, это цель. Притом высшая.

- Кругом народ один и тот же! Какая разница - Израиль, Бирма, Польша, или же Азербайджан? Одни дураки везде живут. Просто они об этом не догадываются.

- Но здесь их больше! Я приглашаю тебя посетить землю обетованную. Забудь, что ты азербайджанец. Начни все с начала, с белого листа. Ты полюбопытнее, чем все азербайджанцы.

Он уже меня стал раздражать. Кусал я свои губы, смотрел по сторонам. Но он опять приглашал меня отречься от Азербайджана. Спокойно я ответил:

- Везде воздух один и тот же. Даже США не советуют своим гражданам ехать в Израиль, у вас теракты, войны.

- Но и у вас тут не спокойно. У вас вообще тут сплошная пошлость. Пропадешь ты тут. Общаясь с мелкими людьми, ты сам мельчаешь, а средь больших и сам растешь. Все в жизни имеет подоплеку свою. Скажу без лести. Ты копошишься средь гнилья, а я хочу почистить твои перышки. Я нормальный человек. Понимаю, в это трудно поверить. Но уж поверь мне.

- Ты хочешь сказать, что евреи все умные? Каждая страна имеет таких евреев, каких заслужила. Умные всюду бросаются в воду, барахтаются, фыркают, плюются, многие тонут. А дураки в этот момент на берегу стоят и щерятся, глядя на них.

- Да брось ты, кончай! Умные, глупые. Вы - азербайджанцы! И этим сказано почти все! Вы сами себя производите, не зная, кто вы сами.

Он это сказал, приблизившись ко мне вплотную. Опять эту вонь я почувствовал.

У меня в глазах потемнело, я побледнел, а он продолжал.

- Пошли. Айда на землю обетованную. Оставь пустые бредни. Шутить не время, дай ответ мне быстро.

- Какой ответ?

- Как какой? На счет поездки на землю обетованную!

Я не выдержал, меня затошнило от запаха со рта его. Я крикнул так от души, что печень затрещала:

- Пошел ты в пизду со своей землей обетованной!!! Такие сказочки рассказывай арабам! Что можешь ты мне высказать своей вонючей пастью!

В комнате все смолкли и смутились. Кто - то с кем - то говорил, но все они остановились. Рафаил возмущенно качал головой, укоризненно бросил взгляд на моего собеседника, который смущенно переглядывался с остальными.

Ах да! Я ему забыл дать имя, и я не буду называть.

Встал, и вышел в коридор. Когда я уходил оттуда, заметил под стеклом на столе Рафаила одну надпись, я ее запомнил:

"Отец! - кричу - ты не принес нам счастья!

Мать в ужасе мне закрывает рот''.

...

Я много читал, хотя уже понимал, что книга мне ничего не даст. Да, я буду более начитанным, образованным, грамотным. Создам себе имя в литературе, меня будут читать, знать. И только. Ну и что? И что же дальше? Что я буду делать с этим именем?

Это тоже - самое, что иметь в кармане бриллиант, и подохнуть с голоду. На бриллиант не купишь хлеба, его необходимо реализовать, превратить в деньги, доллары.