Смерть после бала - Найо Марш

— Я очень рада.

— Надеюсь, вам тоже весело, Ивлин. Говорят, что хорошая хозяйка — та, которая сама получает удовольствие от своих приемов. Я никогда этому не верила. Мои приемы всегда были для меня кошмаром, а я между тем отказываюсь признать, что они были скучными. Но все это так утомительно. Надо полагать, вы не захотите отправиться вместе со мной в Дейнс-Корт и провести тихий уик-энд?

— О, — сказала леди Каррадос, — если бы только я могла!

— Так в чем же дело?

— Это именно то, на чем настаивает сэр Даниэль — чтобы я немножко пожила размеренной жизнью.

— Значит, решено.

— Но…

— Чепуха. Это и есть Дэвидсон? Тот черноволосый господин с театральной внешностью, который разговаривает с Люси Лорример? Слева от меня.

— Да.

— Он толковый врач? Похоже, все у него лечатся. Надо будет проконсультироваться у него по поводу моей ноги. Если вы сейчас же не согласитесь поехать со мной, я позову его и устрою сцену. А вот и Банчи Госпелл, — сказала леди Аллейн, бросив быстрый взгляд на дрожащие руки леди Каррадос. — Я уверена, что он намеревается пригласить вас поужинать с ним. Смотрите-ка, это не Агата Трой рядом с ним?

— Художница? — тихо спросила леди Каррадос. — Да. Бриджи знакома с ней. Она собирается писать портрет Бриджи.

— Она как-то сделала карандашный портрет моего сына Родерика. Он изумителен.

Лорд Роберт, похожий в своем белом жилете на мистера Пиквика, с улыбкой направлялся к ним в сопровождении Трой. Леди Аллейн протянула руку и усадила Трой рядом с собой. Глядя на ее коротко остриженные темные волосы и длинную шею, любуясь ее необычной, лишь ей присущей грацией, она в который раз невольно подумала, что хотела бы иметь такую невестку. Трой была именно той женой, которую она выбрала бы для своего сына и которую, как она подозревала, он выбрал бы сам. Она нахмурилась и провела рукой по лбу. «Если бы не тот печальный случай», — подумала она, а вслух сказала:

— Я так рада видеть вас, дорогая. Я слышала, ваша выставка пользуется большим успехом. — Трой улыбнулась. — Интересно, — продолжала леди Аллейн, — кто из нас больше удивлен, увидев другого. Я решила отказаться от своего уединения, чтобы вывезти в свет свою внучку.

— А меня привез Банчи Госпелл, — сказала Трой. — Я так редко выезжаю, что сейчас неожиданно чувствую себя очень веселой и легкомысленной.

— Родерик тоже рассчитывал быть здесь, но у него какое-то очень запутанное дело, и он должен уехать завтра ни свет ни заря.

— Жаль, — сказала Трой.

Лорд Роберт оживленно беседовал с леди Каррадос.

— Восхитительно! — говорил он очень высоким голосом, стараясь перекричать оркестр, который как раз в этот момент поднял оглушительный шум. — Просто восхитительно, Ивлин! Давно не получал такого удовольствия! — Он нагнулся и приблизил лицо к лицу леди Каррадос. — Ужин! — прокричал он. — Не отказывайтесь, прошу вас! Примерно через полчаса? Договорились?

Она улыбнулась и кивнула. Он сел между леди Каррадос и леди Аллейн и, протянув руку, чтобы дружески похлопать леди Каррадос по руке, случайно задел ее сумочку. Она поспешно убрала ее. Лорд Роберт улыбался, оглядывая собравшихся, лицо его излучало благодушие.

— Шампанское! — говорил он. — Ничто не может сравниться с ним! Я вовсе не пьян, дорогие мои, но готов с гордостью признать, что я слегка навеселе. Как поживаете? Чудесный вечер, не правда ли?

Генерал и миссис Холкат-Хэккет вежливо раскланялись с ними, их растянутые в улыбке губы двигались, но не было никакой возможности расслышать, что они говорили. Они расположились между леди Аллейн и сэром Даниэлем Дэвидсоном, сидящим рядом с Люси Лорример.

Люси, вдовствующей маркизе Лорример, было около восьмидесяти. Ее одежда в основном состояла из разнообразных вуалей, накидок и ювелирных украшений. Она была чрезвычайно богата и отличалась редкой эксцентричностью. Сэр Даниэль лечил ее от радикулита. Она что-то горячо и бестолково говорила ему, а он слушал ее с большим вниманием. Лорд Роберт повернулся к ним и поклонился.

— А вот и Дэвидсон! — с восторгом воскликнул он. — И Люси Лорример! Как поживаете, Люси?

— Что? — закричала Люси Лорример.

— Как поживаете?

— Я занята. Я думала, вы в Австралии.

— Почему?

— Что?

— Почему?

— Не мешайте! — прокричала Люси Лорример. — Я разговариваю.

— Она совсем спятила, — сказал лорд Роберт. — Я никогда там не бывал.

Миссис Холкат-Хэккет натянуто улыбнулась. Люси Лорример перегнулась через Дэвидсона и закричала:

— Не забудьте про завтрашний вечер!

— Кто? Я? — спросил лорд Роберт. — Разумеется, я помню!

— Ровно в восемь тридцать!

— Я знаю. С чего это вы решили, что я в Австралии…

— Я не разглядела, что это вы, — прокричала Люси Лорример. — Так не забудьте! — Оркестр внезапно смолк, и ее голос прогремел на весь зал. — Вы уже не раз меня обманывали!

С довольным смехом откинувшись на спинку кресла, она принялась обмахиваться веером. Лорд Роберт с комическим негодованием обвел взглядом всех присутствующих, как бы призывая их в свидетели.

— Люси, это уж слишком! — сказала леди Аллейн.

— Он самый рассеянный человек в мире, — добавила Люси Лорример.

— Вот с этим, — заявил лорд Роберт, — я категорически не согласен. Клянусь честью, я на редкость методичный человек. Если бы это не было так скучно, я мог бы подробно рассказать вам по минутам, что я буду делать завтра вечером и какие шаги предприму, чтобы не опоздать на вечер к Люси Лорример.

— Ну, конечно, вспомните о нем неожиданно без четверти девять и кинетесь ловить такси, — заметила Люси Лорример.

— Ни в коем случае.

Неожиданно в разговор вступила миссис Холкат-Хэккет.

— Я готова подтвердить, что лорд Роберт — сама пунктуальность, — сказала она. — Он всегда и везде появляется вовремя.

Она чересчур громко рассмеялась, и неожиданно все почувствовали себя неловко. Леди Аллейн бросила на нее удивленный взгляд, Люси Лорример внезапно остановилась посреди фразы, Дэвидсон надел очки и вытаращил глаза. Генерал Холкат-Хэккет громко сказал: «Что?», — а лорд Роберт с изумленным видом принялся рассматривать свои пухленькие ручки. Атмосферу разрядило появление сэра Герберта Каррадоса в сопровождении некрасивой протеже миссис Холкат-Хэккет. Девушка прижимала к щеке шифоновый носовой платок и бросала отчаянные взгляды на свою покровительницу. Каррадос с чисто британской галантностью вел ее под руку.

— Несчастный случай! — лукаво заявил он. — Боюсь, миссис Холкат-Хэккет, что вы рассердитесь на меня!

— Ну что вы, сэр Герберт! — воскликнула миссис Холкат-Хэккет. — Это невозможно!

Генерал снова сказал:

— Что?

— Эта юная леди, — продолжал Каррадос, сжимая локоток девушки, — едва начала танцевать со мной, как вдруг у нее разболелся зуб! Такая неудача для нас обоих!

Миссис Холкат-Хэккет взглянула на свою подопечную с холодным отчаянием.

— Что случилось, дорогая? — спросила она.

— Боюсь, что мне лучше поехать домой.

Леди Каррадос взяла ее за руку.

— Какая досада! — воскликнула она. — Может быть, мы что-нибудь можем…

— Нет, нет, пожалуйста, — пробормотала бедняжка, — действительно, мне лучше поехать домой. Я уверена, это скоро пройдет. Пожалуйста.

Неожиданно генерал проявил себя с лучшей стороны. Он встал, обнял бедную девушку за плечи и повернулся к леди Каррадос.

— Мы, пожалуй, поедем домой, — сказал он. — Что? Бренди и гвоздичное масло — лучшее средство. Очень жаль. Прошу прощения. — Он обратился к жене: — Я отвезу ее домой. Вы оставайтесь. Я вернусь за вами позже. — Он снова повернулся к своей подопечной. — Пойдем, детка. Нужно взять твою накидку.

— Вам не обязательно возвращаться за мной, дорогой, — сказала миссис Холкат-Хэккет. — Я отлично доберусь сама. Оставайтесь лучше с Розой.

— Если позволите, — вмешался лорд Роберт, — я был бы счастлив проводить вашу супругу домой, генерал.

— Нет, нет, — начала было миссис Холкат-Хэккет, — я… пожалуйста…

— Прекрасно, — сказал генерал. — Меня это устраивает. Что? Пожелай всем доброй ночи. Что? — Он раскланялся и обменялся с мужчинами рукопожатиями. Сэр Герберт отправился провожать их. Миссис Холкат-Хэккет обратилась к леди Каррадос с пространными объяснениями и извинениями.

— Бедная девочка! — сказала леди Аллейн.

— Вот уж действительно, — пробормотала Трой.

Миссис Холкат-Хэккет так ничего и не ответила на предложение лорда Роберта. Когда он повернулся к ней, она тут же обратилась к сэру Дэвидсону.

— Придется свозить бедняжку к дантисту, — сказала она. — Представляете, какой будет ужас, если в разгар сезона у нее вдруг раздует щеку! Ее мать — моя лучшая подруга, но этого она мне не простит. Просто катастрофа!