Стихотворения - Павел Васильев

25–26 января 1933 г.

«Пó снегу сквозь темень пробежали…»

Пó снегу сквозь темень пробежалиИ от встречи нашей за версту,Где огни неясные сияли,За руку простились на мосту.

Шла за мной, не плача и не споря,Под небом стояла, как в избе.Теплую, тяжелую от горя,Золотую притянул к себе.

Одарить бы на прощанье — нечем,И в последний раз блеснули и,Развязавшись, поползли на плечиКрашеные волосы твои.

Звезды Семиречья шли над нами,Ты стояла долго, может быть,Девушка со строгими бровями,Навсегда готовая простить.

И смотрела долго, и следилаПапиросы наглый огонек.Не видал. Как только проводила,Может быть, и повалилась с ног.

А в вагоне тряско, дорогая,И шумят. И рядятся за жизнь.И на полках, сонные, ругаясь,Бабы, будто шубы, разлеглись.

Синий дым и рыжие овчины,Крашенные горечью холсты,И летят за окнами равнины,Полустанки жизни и кусты.

Выдаст, выдаст этот дом шатучий!Скоро ли рассвет? Заснул народ,Только рядом долго и тягучеКто-то тихим голосом поет.

Он поет, чуть прикрывая веки,О метелях, сбившихся с пути,О друзьях, оставленных навеки,Тех, которых больше не найти.

И еще он тихо запевает,Холод расставанья не тая,О тебе, печальная, живая,Полная разлук и встреч земля!

1933

Лагерь

Под командирами на местеКрутились лошади волчком,И в глушь березовых предместийАвтомобиль прошел бочком.

Война гражданская в разгаре,И в городе нежданный гам, —Бьют пулеметы на базареПо пестрым бабам и горшкам.

Красноармейцы меж домамиБегут и целятся с колен;Тяжелыми гудя крылами,Сдалась большая пушка в плен.

Ее, как в ад, за рыло тянут,Но пушка пятится назад,А в это время листья вянутВ саду, похожем на закат.

На сеновале под тулупомХарчевник с пулей в глотке спит,В его харчевне пар над супомТяжелым облаком висит.

И вот солдаты с котелкамиВ харчевню валятся, как снег,И пьют веселыми глоткамиПохлебку эту у телег.

Войне гражданской не обуза —И лошадь мертвая в траве,И рыхлое мясцо арбуза,И кровь на рваном рукаве.

И кто-то уж пошел шататьсяПо улицам и под хмельком,Успела девка пошептатьсяПод бричкой с рослым латышом.

И гармонист из сил последнихПоет во весь зубастый рот,И двух в пальто в овраг соседнийКонвой расстреливать ведет.

1933

Анастасия

Почему ты снишься, Настя,

В лентах, в серьгах, в кружевах?

Не смущайся месяцем раскосым,Пусть глядит через оконный лед.Ты надень ботинки с острым носом,Шаль, которая тебе идет.

Шаль твоя с тяжелыми кистями —Злая кашемирская княжна,Вытканная вялыми шелками,Убранная черными цветами, —В ней ты засидишься дотемна.

Нелегко наедине с судьбою.Ты молчишь. Закрыта крепко дверь.Но о чем нам горевать с тобою?И о чем припоминать теперь?

Не были богатыми, покаюсь,Жизнь моя и молодость твоя.Мы с тобою свалены покаместВ коробá земного бытия.

Позади пустынное пространство,Тыщи верст — всё звезды да трава.Как твое тяжелое убранство,Я сберег поверья и слова.

Раздарить налево и направо?Сбросить перья эти? Может быть,Ты сама придумаешь, забава,Как теперь их в дело обратить?

Никогда и ни с каким прибасомНаши песни не ходили вспять, —Не хочу резным иконостасомПо кулацким горницам стоять!

Нелегко наедине с судьбою.Ты молчишь. Закрыта крепко дверь.Но о чем нам горевать с тобою?И о чем припоминать теперь?

Наши деды с вилами дружили,Наши бабки черный плат носили,Ладили с овчинами отцы.Что мы помним? Разговор сорочий,Легкие при новолунье ночи,Тяжкие лампады, бубенцы…

Что нам светит? Половодье разве,Пена листьев диких и гроза,Пьяного попа благообразье,В золоченых ризах образа?

Или свет лукавый глаз кошачьих,Иль пожатье дружеской руки,Иль страна, где, хохоча и плача,Скудные, скупые, наудачуВьюга разметала огоньки?

Не смущаясь месяцем раскосым,Смотришь ты далёко, далекó…На тебе ботинки с острым носом,Те, которым век не будет сноса,Шаль и серьги, вдетые в ушко.

С темными спокойными бровями,Ты стройна, улыбчива, бела,И недаром белыми рукамиТы мне крепко шею обняла.

В девку переряженное Лихо,Ты не будешь спорить невпопад —Пóд локоть возьмешь меня и тихоЗа собою поведешь назад.

Я нарочно взглядываю мимо, —Я боюсь постичь твои черты!Вдруг услышу отзвук нелюдимый,Голос тихий, голос твой родимый —Я страшусь, чтоб не запела ты!

Потому что в памяти, как прежде,Ночи звездны, шали тяжелы,Тих туман, и сбивчивы надеждыУбежать от этой кабалы.

И напрасно, обратясь к тебе, яВсё отдать, всё вымолить готов, —Смотришь, лоб нахмуря и робеяИ моих не понимая слов.

И бежит в глазах твоих Россия,Прадедов беспутная страна.Настя, Настенька, Анастасия,Почему душа твоя темна?

Лучше было б пригубить затяжкуТой махры, которой больше нет,Пленному красногвардейцу вслед!Выстоять и умереть не тяжкоЗа страну мечтаний и побед.

Ведь пока мы ссоримся и ладим,Громко прославляя тишь и гладь,Счастья ради, будущего радиВыйдут завтра люди умирать.

И, гремя в пространствах огрубелых,Мимо твоего идут крыльцаВетры те, которым нет предела,Ветры те, которым нет конца!

Вслушайся. Полки текут, и вродеТрубная твой голос глушит медь,Неужели при такой погодеГрызть орехи, на печи сидеть?

Наши имена припоминая,Нас забудут в новых временах…Но молчишь ты…

Девка расписная,Дура в лентах, серьгах и шелках!

1933

Расставанье с милой

Чайки мечутся в испуге,Я отъезду рад, не рад, —Мир огромен,И подругиМолча вдоль него стоят.

Что нам делать? Воротиться?День пробыть — опять проститься —Только сердце растравить!Течь недолго слезы будут,Все равно нас позабудут,Не успеет след простыть.

Ниже волны, берег выше, —Как знаком мне этот вид!Капитан на мостик вышел,В белом кителе стоит.

На одну судьбу в надежде,Пошатнулась, чуть жива.Ты прощай, левобережье —Зеленые острова.

Волны кинулись в погоню,Заблестел огонь вдали, —Не с гитарой, не с гармонью,А с баяном парни шли —Звонким тысячным баяном,Золотым, обыгранным,По улицам, по полянам,По зеленым выгонам.

Ты прощай, прощай, любезный,Непутевый город Омск,Через реку мост железный,На горе высокий дом.

Ждет на севере другая,Да не знаю только, та ль?И не знаю, дорогая,Почему тебя мне жаль.

Я в печали бесполезнойБуду помнить город Омск,Через реку мост железный,На горе высокий дом.Там тебе я сердце отдал…

Впереди густой туман.«Полным ходом-пароходом!» —В рупор крикнул капитан.И в машинном отделеньеВ печь прибавили угля.Так печально в отдаленьеМимо нас бегут поля.

Загорелись без причиныБакены на Иртыше…Разводи пары, машина, —Легше будет на душе!..

1933