Золото Саламандры - Дмитрий Чернов

В общем, соорудили мы тримаран довольно быстро и, никому ничего не говоря, отчалили. С тех пор всё время плыли на восток вдоль побережья, и нигде не нашлось для нас двоих местечка, где бы мы могли обосноваться. То Грэм пугает своей внешностью местное население, то тримаран для них выглядит слишком странно, а то и всё вместе не внушает им доверия. Одни только пираты ничего не испугались и хотели захватить «Хаяр». Если б не вы, возможно, им это и удалось бы.

– Если б не мы, тебя сейчас не было бы здесь, – возразил Ксист.

– Вам не кажется, что наверху стало как-то шумно? – спросил Тарсил.

Некоторое время все прислушивались, а затем согласились с его мнением.

– Точно! – подтвердил Молчун. – Такое ощущение, что там творится настоящий погром.

– Может, на нас кто-то напал? – обрадовано воскликнул Бенсил.

– На королевский бриг? – усомнился Ксист. – Это должны быть очень отчаянные ребята. Таких в жизни не бывает.

– Тише! – шикнул Тарсил. – Сюда кто-то идёт.

– Ну вот, сейчас всё и выясним, – посулил Эдвин.

Наступила общая тишина, нарушаемая лишь шумом наверху и приближавшимися шагами. Под дверью образовалась узкая полоска света, и шаги остановились перед их каютой. Через мгновение лязгнули запоры, и дверь распахнулась с тягучим скрипом. Свет от факела ослепил арестантов, и они не сразу узнали Шаднира.

Наступила глубокая ночь, когда Грэм, наконец, настиг корабль. Было безоблачно, и луна щедро проливала свет на морские просторы, заставляя зверя волноваться – как бы его не заметили с брига раньше времени. Ему удалось подойти к судну вплотную, и теперь громадная корма нависала прямо над ним, качаясь вверх и вниз.

Грэм недолго размышлял о том, как забраться на корабль. На носу тримарана всё ещё лежал обломок деревянной сваи с привязанным к нему фалом, второй конец которого был надёжно закреплён на лодке. Схватив бревно, он мощно метнул его вверх, словно копье, перебросив через борт брига, после чего принялся подтягивать его к себе, перебирая канат руками. Когда обломок за что-то зацепился, зверь для надёжности подёргал за привязь, после чего стал стравливать фал помаленьку, чтоб не получилось слишком резкого толчка, когда он натянется. Тем не менее, совсем этого избежать не удалось, и – как не был слаб рывок, – его должны были почувствовать все обитатели брига. Выждав несколько секунд, Великан убедился окончательно, что снасть выдерживает массу «Хаяра», буксируемого теперь на привязи. Стрельнув глазом вдоль натянутого фала, он без колебаний уцепился за него и полез на корабль, ловко перехватываясь всеми четырьмя конечностями.

Минутой ранее рулевой с брига основательно приложился к бутылке с ромом, и как раз в этот момент судно слегка содрогнулось от известной причины. Матрос оторвался от горлышка и подозрительно посмотрел на остатки спиртного, пробормотав: «Вот это торкнуло…» На всякий случай он решил оглянуться, желая выяснить: что там громыхнуло позади, пока он был занят общением с бутылкой.

Первое и единственное, что он увидел, были мельничные крылья, вращавшиеся прямо за кормой. В лунном свете эта картина выглядела особо зловеще, так что матрос зажмурился и поспешно отвернулся, чтоб не смотреть на это зрелище – самый жуткий кошмар, привидевшийся ему когда-либо в жизни.

Покосившись на бутылку ещё более недоверчиво, он констатировал: «Пить надо меньше…», после чего залпом покончил с оставшимся ромом и, кряхтя, занюхал рукавом. Тут внизу хлопнула дверь, и на палубу выскочил переполошенный боцман, заоравший на весь корабль:

– Вахтенный! Что случилось? Мы зацепили риф?

Матрос среагировал мгновенно, швырнув опустевшую бутылку через плечо, и ответил:

– Ничего не случилось, сэр!

В тот самый момент Грэм добрался до конца каната и уже намеревался перелезть через борт судна, как вдруг, невесть откуда прилетевшая бутылка разбилась о его шлем, осыпав зверя осколками. Он ожидал чего угодно: копий, стрел, арбалетных болтов… но то, что ему дадут отпор при помощи пустой стеклянной тары, стало для него полной неожиданностью. Грэм от удивления соскользнул обратно и повис на канате. Однако, рулевой, обернувшись на звон стекла, успел того заметить, что повергло его в шок. А тут ещё боцман лезет со своими вопросами:

– Как это: ничего не случилось? Я ясно чувствовал толчок! Или я, что, по-твоему, – пьян?

– Да, да… – задумчиво пробормотал матрос. – С выпивкой надо совсем завязывать…

– Что-о-о?!! – взревел, словно медведь, боцман, яростно выпучивая глаза. – Да я тебя!

– Простите, сэр! – опомнился рулевой. – Это я не вам, а себе.

– Мало того, что ты риф зацепил, так ты ещё и пьян на вахте! – бешено крикнул боцман.

– Никак нет, сэр! Я вовсе не риф зацепил, а мельницу! – брякнул, не подумавши, матрос, после чего оглянулся назад, ища глазами подтверждение своим словам, и увидел Грэма, вновь перелезающего через борт. И Великан, и «Хаяр» были для него явлением неожиданным, так как во время их стоянки в бухте «Белужьего камня», он отсыпался перед ночной вахтой и ничего не видел.

– Что ты зацепил? Мельницу? – ошарашено воскликнул боцман. – А с неё случайно черти не полезли к нам на борт? – добавил он не без сарказма.

– Так точно, сэр! Один залез… – откровенно сознался рулевой, оглядываясь на Грэма, который стоял позади него и стряхивал с себя стеклянные осколки. Выглядел зверь весьма недружелюбно и слегка обиженно. Матрос давно бы убежал от него, но единственное, почему он ещё сохранял вертикальное положение, было то, что он держался за штурвал. Отпустив его, рулевой непременно бы грохнулся, поэтому он не сдвинулся с места, даже когда на него стал надвигаться Грэм, взиравший на беднягу так, как не смотрят, приближаясь для объятий.

Когда он появился в поле зрения боцмана, тот сразу всё понял и принялся дуть в сигнальный свисток, подняв тревогу. Матрос же окончательно решил не расставаться со штурвалом и запрыгнул на него, обхватив руками и ногами. Великан, глухо ворча, деликатно потянул его за куртку, но тот отрицательно помотал головой. Тогда зверь, решивший испортить бриг, чтоб избежать скорой погони после освобождения своих друзей, пожал плечами и оторвал ворот вместе с уцепившимся матросом, после чего запустил их за борт. Рулевой, с диким воплем, верхом на крутящемся штурвале улетел в воду, где он провёл впоследствии ещё очень много времени, пока за ним не вернулись на шлюпке. Точнее, вернулись, конечно, за штурвалом, но так как матрос успел с ним очень сильно сродниться, и их не удалось разъединить, как ни старались, то пришлось брать обоих и грузить в шлюпку, как есть – в комплекте. Но это случится ещё не скоро, а пока на палубе брига начал собираться вооружённый люд, и Грэм почуял неладное.

Рядом свистнули первые стрелы, и зверь спрыгнул вниз на палубу, где всё ещё стоял боцман. Схватив его за шею, Великан подскочил к борту и занёс трепыхающегося вахмистра над водой, ясно давая понять, что сбросит его, если не прекратится сопротивление. На некоторое время атака приостановилась, но тут его план сорвал капитан, появившийся позади него из своей каюты.

– Плевать на боцмана! Нового найдём. Стреляйте в чудовище! – приказал он зычным голосом. Капитану тут же подчинились, и в Грэма полетело несколько стрел. Его спасла куртка с металлическими пластинами, которые было невозможно пробить. Зато боцмана от купания не спасло ничто.

Избавившись от заложника, Великан сразу наметил другого, более авторитетного. Он метнулся к капитану, который попытался скрыться в своей каюте, но Грэма ещё ни разу не смогла остановить закрытая дверь, которая в оторванном состоянии весьма кстати пригодилась ему. Прикрываясь ей от стрел, Великан выволок капитана на палубу и заменил им боцмана, держа его в том же месте над водой, только в несколько ином положении. Командиру брига пришлось висеть за бортом вверх ногами, за одну из которых его держал Грэм, сочтя такое изменение достойным более высокого чина заложника. Все попытки атаковать его прекратились, и люди замерли в нерешительности, не зная – что предпринять. К счастью, положение спас вовремя появившийся десятник Шаднир. Он вытаращил глаза на Великана и удивлённо спросил:

– Грэм, ты как здесь очутился? – и так как зверь ничем не ответил ему, кроме глухого ворчанья, он попытался проявить сообразительность: – А-а, я понял. Ты приплыл на своей чудной лодке? И, наверное, хочешь видеть своих друзей?

На этот раз Великан кивнул, дополнив свой немой знак сердитым рычанием и встряхиванием заложника.

– Не злись, пожалуйста, Грэм, у них всё в порядке, – успокаивал его десятник. – И, если капитан разрешит, то они сейчас же будут здесь. Капитан, вы не против, сэр?

– Конечно не против, идиот! – истерично воскликнул заложник.