Мучения Минти Мэлоун - Изабель Вульф

— Здесь танцевала Айседора Дункан, — сообщила она. — Эрнест Хемингуэй приходил сюда стрелять голубей.

— Здорово.

Пройдя мимо восьмиугольного пруда перед дворцом, мы оказались на каштановой аллее. Бегающие трусцой избавлялись здесь от лишних фунтов, набранных из-за пристрастия к фуа-гра, паштету из гусиной печенки; парковые скамейки были оккупированы загорающими и книголюбами. Мы слышали тявканье маленьких собачек и щебет птиц. Жизнь здесь текла размеренно. Казалось, до задымленного центра миллион миль. Над игровой площадкой звенел детский смех. Мы на секунду остановились понаблюдать за малышами на качелях.

— Ты хочешь детей? — спросила я у Хелен. Она передернула плечами:

— Может быть… Не знаю. Только если встречу хорошего парня. Но и тогда года через три-четыре. Я слишком занята, — беззаботно добавила она, и мы повернули к выходу. — И знаешь, Минт, мне нравится быть одной.

— Вот бы и мне так, — вздохнула я и бросила взгляд на часы. Было почти семь. Мы решили зайти куда-нибудь перекусить.

В узком, вымощенном булыжником переулке недалеко от улицы Турнон отыскалось заведение «Шез Марк». Столики с тротуара уже убрали, так что мы зашли внутрь. Удерживая подносы на кончиках пальцев, мимо скользили официанты в белых фартуках, словно ставшие на невидимые коньки. Над стойкой висело облако сигаретного дыма. Слышался громкий стук посуды и резкий, отрывистый мужской смех. Хлопнула, вылетая, пластиковая пробка. У окна четверо молодых людей с азартом резались в настольный футбол. Сгрудившись у игрового поля, они с силой — так что костяшки белели — дергали рукояти и гоняли мяч.

— Раньше я тоже любила играть, — мечтательно сказала я, потягивая пиво. — Когда мы были маленькими и ездили отдыхать с родителями. Я здорово играла.

Любители настольного футбола подбадривали друг друга криками, препирались при каждом пенальти и орали, как сумасшедшие, стоило кому-нибудь забить гол: «…hors-jeu! …c'estnul! …veux-tu?»

— Французы такие симпатичные, — заметила Хелен.

«А-а-а! Putain! Espece de con!»

— Особенно вон тот. Посмотри!

— Это был «банан»! — возмущался парень, ни капли не похожий на француза. — «Бананы» запрещены. Мяч нужно кидать только по прямой. Понял?

— Уф! — ответил его противник. — Alors…

— И только пять секунд, чтобы рассчитать удар! Cinq secondes!

— D'accord, d'accord![28] По правилам, так по правилам, — недовольно пробурчал второй игрок.

Назначили штрафной. Быстрый поворот кисти — и мяч оказался в воротах.

— Гол! — Хелен захлопала в ладоши, неожиданно для самой себя.

Все повернулись, сияя улыбками. У меня не было сил улыбнуться в ответ. Официант принес наш заказ, пасту. Я съела, сколько смогла. Двое игроков надели куртки, пожали руки противникам и ушли. Англичанин остался сидеть за столиком. Я украдкой взглянула на него. Хелен права: симпатичный, даже очень, и скромный притом. Волосы темные, слишком длинные на мой вкус. Открытое, доброе лицо. На нем были джинсы, довольно выцветшая зеленая рубашка поло, ботинки «Тимберланд». К моему удивлению, он повернулся и посмотрел на нас.

— Vous voulez jouer?

— Простите? — не поняла я.

— Хотите сыграть?

— Нет, спасибо. — Губы сами сложились в горькую усмешку. — В последнее время мне пробили слишком много штрафных.

— Попробуйте! — не отступал он. — Это весело.

— Нет, благодарю, — повторила я.

— Но мне и моему другу нужны соперники, — продолжал настаивать он.

Я покачала головой:

— Извините, в самом деле, не хочется, — и взглянула на Хелен. Подруга смотрела на меня как-то странно.

— Иди, поиграй с ними, — предложила я ей.

— Только если ты пойдешь со мной.

— Ступай! Я посмотрю.

— Нет-нет, пойдем вместе.

— Не хочу, — уперлась я.

— А я хочу, но без тебя не пойду. Давай, Минти!

— Что? — Вот зануда. И чего она ко мне прицепилась?

— Давай! — прошипела она и поднялась из-за стола. — Мы будем играть, — объявила она ждущим ответа игрокам.

Силы небесные! Я не могла сдвинуться с места. Будто приросла к стулу. Англичанин вдруг подошел ко мне и протянул руку:

— Пойдем играть!

Я посмотрела на него. Потом, с большой неохотой, вложила руку в его ладонь.

— Меня зовут Джо, — сказал он, помогая мне встать из-за стола. — А тебя?

— Минти. Минти Мэлоун, — добавила я. — Не Лейн. — Опять в моем голосе появились саркастические нотки.

Думаю, Джо это сбило с толку, потому что во взгляде его промелькнуло недоумение. Хелен уже сидела за столом в компании француза — его звали Пьер.

— Хочешь быть нападающим? — спросил Джо.

— Что?

— Центральным нападающим?

— О нет! Лучше защитником.

— Хорошо. Только не крутить, договорились? — Я в замешательстве уставилась на него. — Не крутить ручки, — пояснил он. — Это нарушение правил. — Я кивнула. — И никаких «бананов».

— А это еще что такое?

— Когда бьешь по мячу с поворотом, и он отклоняется в сторону твоих ворот. Так делать нельзя.

Я посмотрела на фигурки. Двадцать два пластиковых футболиста в красных и желтых свитерах с готовностью уставились в пространство, застыв на металлических тросах. Вид у них был опустошенный и безжизненный, должно быть, как у меня в то мгновение.

Мы схватились за рукояти. Пьер опустил монетку, и появился мяч. Он положил мяч между двумя центровыми, просвистел в свисток, и игра началась. Мяч носился по полю и рикошетил, Пьер и Джо пытались захватить его, и тут мяч попал к моему полузащитнику. Я остановила мяч и передала его Джо. Напряжение стало невыносимым. Джо поддел мяч, поднял рычаг, и… гол! Мяч полетел прямо в ворота.

— Мы отличная команда, Минти, — сказал он. — Здорово!

Я улыбнулась и даже покраснела от гордости. Сама того не ожидая, я воспряла духом. Через две минуты Пьер сравнял счет. Это была моя вина. Я могла бы спасти ворота, но замешкалась и не повернула вратаря вовремя. Теперь понятно, каково было Дэвиду Симену, когда аргентинцы забили сборной Англии пенальти на Кубке мира.

— Мне так жаль, — простонала я покаянно.

— Ничего, — со смехом успокоил Джо. — Мы все равно выиграем.

Джо и Пьер опять схватились в борьбе за мяч, и мое сердце лихорадочно пульсировало. Собраться было невозможно: мяч носился по полю, меня колотило от возбуждения, а Джо не замолкал ни на минуту.

— Чем ты занимаешься, Минти?

— М-м-м… работаю на радио, журналистом, — ответила я, поражаясь, как это можно одновременно играть и разговаривать. — А ты? — Вопрос был задан исключительно из вежливости.

— Я писатель, — сообщил он. — Где ты работаешь?

— На радио «Лондон». Программа новостей «События».

— А, знаю! Текущие новости и репортажи на актуальные темы.

Внезапно полузащитник Хелен так сильно ударил по мячу, что тот резко отскочил от края поля. Пришлось прервать игру на несколько секунд и заняться поисками мяча.

— Мне нравится твоя программа, — сказал Джо. — Все время ее слушаю.

— Значит, ты живешь в Лондоне? — спросила я.

— Когда как. Летом веду курс для начинающих писателей в Париже, но в середине октября вернусь в Лондон. Где ты остановилась?

Интересно, почему он задает так много вопросов? Появилась Хелен с мячом.

— О'кей, передача! — крикнул Пьер.

— Так, где ты остановилась? — повторил Джо, когда мяч снова оказался на поле.

— М-м-м, в отеле «Георг V». — Мне не хотелось объяснять почему.

Он присвистнул и передал мне мяч.

— «Георг V». Ничего себе!

— Мы приехали всего на четыре дня, — пояснила я, двигая вратаря и предотвращая угрозу, исходящую от центрального нападающего Пьера.

— Господи, Минти! — воскликнул Джо. — И когда возвращаетесь?

— Завтра. Завтра утром. — С чего эти расспросы? Мы даже не знакомы. Он ударил по мячу. И забил гол.

— Ура! Два-один! — завопил он и вдруг, ни с того ни с сего, спросил, когда Хелен положила в центр поля новый мяч: — Можно тебе позвонить?

— Что? — оторопела я. Игра возобновилась.

— Можно тебе позвонить? — повторил он. — Когда буду в Лондоне.

Я замялась:

— Не знаю…

— Сразимся в настольный футбол, — предложил он. — В кафе «Кик».

«Как откровенно, — подумала я. — И как удручающе». Он пытался меня подцепить. Очевидно, делал так постоянно. Не успев даже познакомиться толком. Я разозлилась и решила: мне это не нужно. Меня только что бросили у алтаря, боже мой! Не нужны мне никакие звонки. Никогда! Ни разу в жизни! Я не хочу, чтобы мне опять звонил мужчина. Чтобы меня опять унизили. Опять сделали больно.

— Пенальти! — вскричал Пьер.

— Так ты дашь мне свой телефон, Минти? — спросил Джо, передавая мяч.

— Нет.

— Что?

— Нет, — отрезала я, изо всей силы ударив по мячу. И грянул вопль.