Сказки-притчи для детей и не только - Любовь Чабина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Домовой подал булавку, включил подсветку; Коля, отодвинув фонарик, решительно проколол палец и, не дрогнув, выдавил каплю крови. Затем принял из лап счастливого беса перо, обмакнул его в кровь, занёс перо над договором… перечеркнул текст и вернул свиток бесу:
– Всё, прощай!
И пошагал навстречу солнечному свету.
Злая память
Иван с Философом затравленно смотрели на пьяные лица, в горящие жаждой мести глаза и понимали: просить о пощаде бесполезно, остаётся только ждать решения своей участи. А мужики, как могли, решали:
– Что делать с ними будем? В милицию сдать или сами приговорим?
Один из присутствующих – человек вполне интеллигентного вида и единственный, про кого можно было с уверенностью сказать, что он трезв, – внимательно наблюдал за происходящим. Всех, кроме пленников, он знал с детства и так же с детства всех их ненавидел.
Всё началось с малого: когда-то родители Игоря Удова приехали в сибирский посёлок ради заработка, да так здесь на всю жизнь и остались. Мальчику сразу тут не понравилось, но куда денешься? Пришлось, как всем, ходить в школу и пытаться наладить отношения с местными мальчишками. И если в школе он оказался сразу лучшим учеником – с дружбой дело не заладилось.
Но он и не переживал: книги, телевизор, родители, учёба в музыкальной школе и в школе общеобразовательной времени для скуки не оставляли. К тому же школьная жизнь вполне его устраивала: доска почёта, грамоты, похвальные листы вполне компенсировали тот факт, что с ним никто не здоровался при встрече за руку и не хлопал радостно по плечам, поздравляя с очередной победой на тематических олимпиадах.
Единственным предметом, который ему упрямо не давался, была физкультура – ни один из нормативов он на оценку выше тройки выполнить не мог, и это портило всю картину в его школьном табеле.
Возмущённые родители пообщались по этому поводу с директором школы, и вскоре, когда классный руководитель зачитывал вслух четвертные оценки всему классу, одноклассники Игоря изумлённо услышали, что за четверть у этого Игоря Удова по физкультуре вышла пятёрка.
События, произошедшие на первой же физкультуре следующей четверти, Игорь позже оценил как проявление банальной зависти одноклассников: почти всякий пас тяжёлым баскетбольным мячом прилетал в его умную голову. А это, кстати, было больно и обидно!
И он решил отомстить всему классу: придя домой, взял развёрнутый тетрадный лист и аккуратным почерком вывел: «Директору школы докладная». Далее он подробно изложил всё, что знал о проказах своих одноклассников с именами участников, свидетелей и тех, кто помогал им уйти от ответственности. Подписал докладную аккуратно и по-взрослому: «И. Удов».
Через пару дней весь класс был оставлен после уроков. Все переменки и даже во время занятий ребята строили предположения по этому поводу, лишь Игорь нервно ожидал своего торжества. И вот этот момент настал!
Классная руководительница скорбно зачитывала длинный текст докладной в оцепеневшем от изумления классе. К окончанию чтения она уже не скрывала своей иронии по отношению к написанному и подпись зачитала вялой скороговоркой: «И-Удов».
И тут случилось то, чего Игорь никак не ожидал, – класс захохотал! Ребята, держась за животы, дурашливо вываливаясь из-за парт в проход между рядами, сквозь слёзы цитировали учительницу: «И-удов»! И хохотали с новой и новой силой.
Игорь выскочил из кабинета, заливаясь слезами, и убежал домой. Если бы он мог вернуть прошлое, он ни за что на свете не пустил бы родителей к директору школы и остался бы навеки троешником по физкультуре, но Игорем Удовым. А сейчас – и он это чётко осознавал – его имя и настоящая фамилия просто забудутся в этом посёлке. Навсегда и для всех он отныне стал Иудовым!
Конечно, в школу ему пришлось ходить – сквозь насмешливые взгляды и перешёптывания, а гулять он перестал совсем: без присмотра учителей ребята не скрывали своего отношения к проштрафившемуся товарищу.
Как он мечтал поступить в институт и уехать навсегда туда, где его никто не знает! И он поступил – единственный из всего класса. Правда, уехать далеко не получилось: институт находился в ближайшем городке.
Зато сразу после окончания вуза Игорю предложили вполне приличную работу в местном отделении банка. Жить он продолжал в посёлке, по утрам уезжая на весь день в город.
Вскоре Игорю это даже стало нравиться: в перестроечные времена все поселковые мужчины (бывшие одноклассники!) оказались или без работы, или без зарплаты, а Удов не бедствовал. И не пил! Жёны (бывшие одноклассницы!) ставили его в пример своим мужьям. Игорь был счастлив!
Но фортуна так непостоянна! Кому-то из односельчан пришла в голову неплохая идея по созданию собственного бизнеса. Вскоре рядом с посёлком была выстроена МТС, открыто придорожное кафе, недалеко зажужжала лесопилка. Целый производственный комплекс умудрились создать бывшие троешники.
В сердце Игоря поселилась зависть, помноженная на застарелую ненависть. Сначала он надеялся, что банки задавят неграмотных работяг процентами за выданный кредит, ан нет: его же банк вскоре принял последний платёж от новорожденного ООО и вскоре счёт стал пополняться неплохой прибылью. Страдания Игоря были чудовищны, и однажды он не выдержал – поджёг то, что кормило весь посёлок.
Поначалу ему стало легче, а ненавистные мужики принялись заливать своё горе спиртным. Но, пьяные, они настойчиво говорили об одном: «Кому мы могли помешать»? – и вычисляли, вычисляли, вычисляли того негодяя, которому их счастье могло встать поперёк горла.
Игорь стал бояться! Мучительный страх – и днём на работе, и ночью дома – не давал ему покоя. Но он был умён и по-своему смел, поэтому, вздрагивая от каждого шороха, внутренне сжимаясь от каждого взгляда, он постарался наладить отношения с местными, чтобы держать ситуацию под контролем. Иногда он даже пил с односельчанами!
Вот и сейчас он, находясь вместе со всеми, смотрел на подозреваемых в поджоге и думал: «Это шанс. К тому же поймали откровенных уголовников, которые только засоряют мир своим присутствием. И остальных идиотов можно будет потом держать на коротком поводке».
Наконец решение было принято, и он вполголоса, сквозь зубы, небрежно обронил:
– Их самих бы сжечь за такое!
Мужики и не заметили, от кого прозвучало страшное предложение, они просто дружно его подхватили:
– В сарай их да спалить! Кто на нас с огнём пойдёт, тот от огня и погибнет! Возле МТС как раз недогоревшая сторожка осталась!
Пьяно хохочущая толпа выволокла отчаянно сопротивляющихся пленников из избы и пинками погнала по дороге. Затолкнули в старинную небольшую постройку, и вскоре Иван с Философом обречённо слышали, как снаружи дверь подпирали кольями, плескали бензином, чиркали спичкой. Дым, гарь, пламя, удаляющиеся голоса…
– Вань, ну-ка, повернись. – Философ, извернувшись, подобрался пальцами связанных рук к узлу верёвки, опутывавшей Ивана. Вскоре освобождённый Иван развязывал Философа.
Через дыру в потолке друзья выбрались на свободу. И опять дорога под ногами, впереди – неизвестность.
– Никогда им этого не прощу, – сквозь зубы пробормотал Философ.
– Мне ваш мир всё меньше нравится, – вторил ему Иван.
– Понимаю: из сказки в тюрьму, а потом – в «психушку», сейчас чуть живьём не сожгли. Представляю, что ты о нас думаешь!
– Ладно тебе, – начал успокаивать Философа Иван, – из тюрьмы выпустили, больницы везде есть, и не сожгли ведь!
– Потому что сбежали!
– Да ладно тебе, лучше в книжку посмотри.
– Чтоб она нас в подобное место опять завела?
– Так ведь ненадолго же! Выбрались ведь! Почитай!
Философ начал листать книгу:
– Вот интересно: «Я видел трёх иноков, потерпевших бесчестие. Один из них оскорбился, но смолчал; другой порадовался ради себя, но опечалился об укорившем его; третий же, воображая вред ближнего, пролил тёплые слёзы. Так можно было видеть здесь делателей страха, мздовоздаяния и любви». Во как! Мы с тобой – делатели страха, если оставим всё это без ответа! Говорю же – надо вернуться и спалить бригадира! Так хотя бы «мздовоздаятелями» станем.
– Как там третий поступил? – Иван будто не слышал предложение Философа. – Пожалел обидчиков? А ведь верно: мы-то оттуда сбежали, а им там всю жизнь жить приходится! Среди таких, как они! И дома у каждого из них наверняка столько же злости, мести и беспощадности! Как они вообще живут там?
– Сказочник, ты их жалеешь?
– Да как не пожалеть, Философ! И книжка велит!
– Может, вернёмся, догорим им на радость?
– Но ты же сам читал, что можно бояться, мстить или любить.
– Я предпочитаю мстить!
– Ладно, читай, какие ступени там дальше.
– Памятозлобие, злословие и клевета.
– Вник, мститель? Забудь про зло! И вслух не злобствуй. И мысленно тоже.
– Ладно, попробую, раз уж с тобой связался. Но и ты не ври, что там только плохо. Живут, судя по всему, дружно. И на выпивку им хватает. Хотя им и правда крепко кто-то насолил. Мы просто оказались в посёлке не вовремя.
