Чернобыль. Реальный мир - Денис Вишневский

В сложившихся условиях переселенцы были готовы отказаться от всех «благ», безвозмездно подаренных им государством, и во что бы то ни стало вернуться в свои родные места. К весне 1987 года началось массовое возвращение «самоселов». По оценкам ученых, в тот год назад вернулся каждый сотый из общего числа эвакуированных.

То, что значительная часть из них имела статус пенсионеров, вполне объяснимо. В этом возрасте люди уже не обременены воспитанием детей, обязательств перед обществом у них остается не много. Поэтому и рычагов воздействия, которыми государство могло бы заставить их остаться на новых местах, тоже мало. Кроме того, пенсионер в СССР имел высокий социальный статус – человек прошел трудовой путь и находится на заслуженном отдыхе. Вероятно, поэтому данная категория эвакуированных жителей сознательно выбрала возвращение и, как следствие, конфронтацию с властями. Они сочли, что имеют полное право дожить свой век в родном доме.

Радиация была для них невидима и непонятна, угрозу для своего здоровья правильно оценить они не сумели. А вот дискомфорт от новой непривычной жизни, от разрыва родственных и дружеских связей, а порой и от отсутствия жилья они испытали в полной мере. Все это превратило эвакуацию в личный «конец света» отдельно взятого и, как правило, пожилого человека.

Подобные эмоции в 1976 году, за 10 лет до аварии на ЧАЭС, описал Валентин Распутин в повести «Прощание с Матёрой». Матера – это и остров, и одноименная деревня с 300-летней историей, где однажды наступает такой вот «конец света»: в результате строительства гидроэлектростанции остров попадает в зону затопления, и всю деревню решают переселить в новый поселок на берегу реки Ангара. Для жителей деревни преклонного возраста это трагедия, целая серия утрат. Полная физическая потеря, ведь родные места, где прошла почти вся жизнь, скоро перестанут существовать. Это утрата связи с предками – вместе с островом исчезнет кладбище с могилами родственников. Это утрата образа жизни – на новом месте, в поселке, им придется доживать свой век в квартирах. В переживаниях героев повести вы можете узнать те же чувства, что испытывали эвакуированные жители сел зоны отчуждения.

Некоторые в качестве выхода из сложившейся ситуации выбрали возвращение домой. Делали это «нелегально» – звериными тропами в обход постов милиции, «легально» – устраиваясь на работу в зоне отчуждения и вселяясь обратно в свой дом. Потребность в рабочей силе в первые, самые трудные послеаварийные годы была велика, и на факт возвращения закрывали глаза. Легально возвращались в Чернобыль, нелегально – в брошенные села.

В 1987–1990 годах «самоселы» проживали в Чернобыле и 17 селах. Все эти населенные пункты расположены в южном секторе зоны отчуждения, ограниченном с севера дорогой Диброва – Чернобыль – Славутич, с других сторон – границей зоны.

Первое время «самоселы», как могли, скрывали свое пребывание, даже печи топили по ночам. Позже они, что называется, вышли из «подполья» и с упорством и терпением, достойными уважения, отстояли свое право жить и умереть на родной земле. Официальные власти ничего не могли поделать. С одной стороны, они нарушали закон и подлежали соответственным санкциям. С другой – их понимали, им сочувствовали и уж точно не видели в них социальной опасности. Единственная акция принудительного выселения, которую милиция проводила в 1989 году, была прервана вмешательством личного состава одной из армейских частей, расположенных в этом районе. Таким образом, «самоселы» стали неотъемлемой частью реальности зоны отчуждения.

Как демографическая группа они имеют весьма характерные черты. Так, в 1992 году 95% данного населения имели возраст 50 и больше лет, 75% – больше 60 лет. В дальнейшем доля людей преклонного возраста устойчиво повышалась. Соотношение мужчин и женщин равно один к двум и сохраняется таким уже 15 лет (интересно отметить, что соотношение полов у персонала зоны отчуждения обратное). Средний возраст «самосела» сейчас составляет 63 года. Поэтому основной причиной сокращения количества «самоселов» в чернобыльской зоне является их естественная убыль.

Усадьба «самосела» города Чернобыль

Детей у «самоселов», по понятным причинам, не рождается или… почти не рождается. 25 августа 1999 года в семье Лидии Совенко и Михаила Ведерникова появилась дочь Мария – она единственный ребенок, рожденный в Чернобыльской зоне за все время ее существования. До 7 лет девочка жила в Чернобыле, потом – в интернате. Других местных «уроженцев» здесь, по счастью, нет. Зато есть «сезонные» дети, которых родители отправляют на лето к бабушкам «самоселам» на «оздоровление». Так, в 1992 году было отмечено 10 таких детей. Большинство свидетельств их пребывания в зоне отчуждения относятся к 90-м годам, после 2001 года детей в зоне не видели. Возможно, это связано с усилением режима охраны или, что вероятней, дети просто выросли.

В начале 2007 года количество «самоселов» составляло 314 человек, но уже к 2009 году их численность сократилась до 269 человек, живут они не в одном селе или городе, а рассредоточены по 11 населенным пунктам зоны отчуждения. В Чернобыле проживает основная группа – 129 человек, остальные в селах Залесье, Ильинцы, Куповатое, Ладыжичи, Опачичи, Новые Шепеличи, Оташев, Парышев, Теремцы и Рудня-Ильинецкая. Основная часть сел, обжитых «самоселами», находится в южной, наименее загрязненной радионуклидами части зоны отчуждения.

Образ жизни местных жителей

Больше всего «самоселов» вернулось во время первой волны через год после аварии. Весной 1987 года, по данным Чернобыльского РОВД, возвращенцев было 1086, осенью – уже 1200 человек. Дальше из года в год их число уменьшалось в результате выезда и естественной смертности. Выезжали из зоны всегда, но больше всего в 1989–1992 годах. Возможно, потому, что до 1992 года администрация Киевской области предоставляла жилье тем, кто изъявлял желание покинуть чернобыльскую зону.

Остались самые стойкие, они приспособились к сложившимся условиям в зоне и постепенно сформировали свой уникальный образ жизни. В общих чертах он подобен укладу обычных жителей наших полесских сел, однако особый режим зоны добавляет ему определенной специфики. Всего мы насчитали восемь отличительных признаков образа жизни «самоселов».

Первый, он же основной, – ведение приусадебного хозяйства. Своими силами «самосел» производит большую часть продуктов питания, в его хозяйстве обязательно есть огород, площадь которого зависит от физических возможностей хозяина или хозяйки. Обязателен сад, в котором иногда можно увидеть пасеку, состоящую из обычных или колодных ульев. Животноводство в частных подворьях «самоселов» не очень распространено. Чаще всего держат птицу – кур, уток или индюков, но те, кто в силах, заводят лошадей, коров и свиней. Проблемы зоновского животноводства напрямую связаны с отсутствием кормов, поскольку зерно, необходимое для содержания птицы, и комбикорм для крупных домашних животных нужно привозить извне, а многим старикам это уже не по силам.

Плотность населения здесь невелика, а брошенных домов и земли в избытке, потому размеры частных владений напрямую зависят только от желания хозяев и их возможностей поддерживать недвижимость в надлежащем состоянии. Так, наиболее продвинутые хозяйства похожи на ранчо средних размеров, которое состоит из хозяйственного двора и угодий. Для создания двора используют от двух до шести стоящих рядом брошенных построек. Вся территория владений «самосела» обносится сплошным, крепким забором, а внутри него располагаются дом для проживания (усадьба) и хозяйственные постройки, которые используются в качестве складов. Обязательно в наличии дровяной сарай, мастерская, конюшня или хлев, птичий двор, а также сад и пасека, о которых мы уже упоминали. Угодья примыкают к хозяйственному двору и представляют собой огород или пастбище, которые также надежно ограждают забором от диких животных.

Вторая особенная черта образа жизни «самоселов» – это почти полная автономность. Сознательный выбор жизни вне человеческого общества, без поддержки официальных органов власти и в ряде случаев даже вопреки их требованиям, заставляет людей надеяться только на собственные силы и средства. Поэтому продуктов в подсобном хозяйстве производится с излишком, большая часть которого запасается впрок. На «черный день» припасены у «самоселов» и дрова, уголь, строительные материалы, инвентарь и т.п.

«Самосел» чернобыльской зоны

Третья черта – ритм жизни «самосела». Он целиком и полностью подчинен природе и сельскохозяйственному циклу. Весна, лето и осень посвящены посадке, выращиванию и сбору урожая, зима – время отдыха. Встает «самосел» с восходом солнца, а с закатом – ложится спать. Летом день соответственно длинный, а зимой – короткий.