Затворник - Сергей Волков

— Сказали, на учебный…

— Ну, значит не убьет.

— Брат! Судьей будешь? — крикнул снизу Клинок.

— Буду. — сказал Рассветник и спустился на двор. — Готовы оба?

Противники стояли друг напротив друга, снаряженные для учебного боя. Хвост взял было в левую руку щит Пилы, но увидев, что у Клинка одна лишь дубинка, отложил щит прочь.

Из дверей хоромины вышел Коршун, потирая заспанное лицо. Отроки на княжеском крыльце лениво поглядывали на поединщиков. К ним присоединились еще двое бояр. Кое-где из окон показались заспанные лица служанок.

— Начали! — сказал Расветник.

Хвостворту бросился вперед, и ударил, сразу метя в голову, но Клинок мелькнул тенью в сторону, и дубинка просвистела в пустом воздухе. В тот же миг Хвоста так хватило чем-то по спине, что он рухнул плашмя, и подмел пол-двора бородой.

— Стоять! — услышал он голос Рассветника — Цел, парень?

— Чего… чего это… — бормотал Хвост, отплевываясь от пыли.

Он встал, и подобрал с земли оброненную палку.

— Еще, или хватит? — спросил Рассветник.

Клинок стоял в двух обхватах от Хвостворту, опустив колотушку.

— Конечно еще! — крикнул Хвост — Я просто еще не собрался толком! Давай. Давай заново!

Клинок молча кивнул.

— Начали! — сказал Рассветник.

Хвост двинулся навстречу противнику уже осторожнее. Взмахнув дрыном, и снова промазав, он отступил было назад, но Клинок одним скачком метнулся ему вдогонку, ткнул дубинкой под ребра, и отскочил так же мгновенно.

Хвост поднял было руку, ударить в ответ, но тут боль — тупая, тягучая как комок глины, возникла в подреберье и мигом разлилась по всему брюху, сдавила грудь и подкатила к горлу.

— Стоять!

От боли Хвостворту согнулся и опустился на колено, хотел закричать, но из его рта вырвалось лишь вялый шипящий кашель…

— Целый? — спросил Рассветник.

Хвостворту глухо откашливался.

— Будешь продолжать?

— Да! — едва выдавил из себя Хвост. Он с трудом разогнулся, Встал с колена, и поднял свою палицу.

— Начали! — крикнул Рассветник.

Дубинка Клинка опустилась Хвосту на правое плечо — он успел лишь немного отвести в сторону голову, и чуть-чуть — не выше груди, поднять свое оружие, чтобы защититься, но поздно… С криком Хвост схватился за ушибленное место, правая рука свалилась вниз, и повисла в отнявшемся намертво плече, точно тряпочная. Обмотанная овчиной палка стукнулась об землю.

— Стоять! — приказал Рассветник

Клинок отступил назад, и опустил оружие.

— Да что за… — крикнул в ярости Хвост, левой рукой подхватил дубинку с земли и неловко зашвырнул ею в Клинка!

— Хвост, стой! — едва успел крикнуть Пила.

Клинок молниеносно вздернул руку с палицей вверх, и даже не отбил летящую в него дубинку — просто отвел ее в сторону, как люди рукой отводят в сторону занавеску, открывая окно.

Пила не знал закона поединков, но от одной мины, с которой Клинок двинулся на его брата, пильщик насмерть перепугался. А Хвостворту, три года служивший в боярской дружине, закон поединков знал, и опомнившись, он сообразил, какую нешуточную дурость выкинул сгоряча… Страх, как ветер, мигом выдул из его головы досаду, недоумение и злость.

— Постой, постой, добрый че… — пятясь на полукарачках, и одновременно пытаясь подняться, он запнулся, завалился назад, попытался было опереться на отнявшуюся руку, и свалился навзничь.

— Стой, Клинок! Стой! — кричал Пила. Рассветник с Коршуном не успели удержать его. Парень встал между Клинком и своим братом, скрюченным в пыли заднего двора.

— Подожди, Клинок!

Клинок, почти не сбавив шага, дернул одной рукой Пилу за ворот, и дубравец отлетел с его дороги как соломенный. Встав над перепуганным Хвостом, витязь надавил дубинкой на горло незадачливого противника.

Кадык Хвоста сдавило между дубинкой и шейными позвонками словно в тисках. Ни глотка воздуха не могло проникнуть в грудь. Ноги и руки были свободны, но двинуться, схватить и попробовать отбросить дубинку, или ударить Клинка, парень смертельно боялся: он чувствовал, и не мог усомниться ни на мгновение, что одно лишнее движение, и горло превратилось бы в смятку, как яблоко под тележным колесом. Пила, приподнявшись на четвереньки, тоже замер в ужасе. Вспомнился и возник перед его мысленным взором, так ясно, словно вот сейчас был здесь, мертвый Краюха, тусклая свечка над его телом в маленькой каморке, пустой стеклянный взор… «Остались я и Хвост. Если его убьют — что делать тогда!» — промелькнула в голове та давнишняя мысль, с которой он навечно закрыл младшему брату очи…

Не ослабляя натиска, но и не надавливая сильнее, Клинок чуть пригнулся над Хвостом, и негромко сказал:

— Так нельзя.

Хвост готов был поклясться боярской честью, памятью отца с матерью, Землей и Небом, Страной-где-облака-рождаются-под-землей, всеми ее царицами, и своей собственной шкурой в придачу, что никогда больше в жизни не нарушит правил учебного боя, но не мог ни слова сказать, ни кивнуть головой — только пялил на Клинка ошалелые от страха глаза.

Клинок отвел руку с палицей назад, и Хвостворту, зайдясь кашлем, перевернулся на бок. Слезы ручьями лились по алому лицу.

Подбежав к Хвосту, Пила склонился над ним на коленях.

— Что ж ты, а! Я ж говорил тебе, осторожнее!

— Катись… Катись к волкам! — огрызнулся Хвост сквозь кашель и хрип.

— Вот, ты как заговорил! — вскрикнул Пила — Когда я тебя предупреждал, ты только скалишься, а теперь катиться посылаешь! Что?! Кто из нас теперь тютя!

— Уйди, по-хорошему прошу… — пробубнил Хвостворту.

— Ладно, не свирепей только! — сказал Пила, помогая брату подняться — Будет тебе наука!

— Слушай, брат! — сказал Хвостворту вполголоса — Он ведь меня сейчас мог убить запросто.

— Так а я тебе что говорю — он страшно сильный воин!

— Да не про то я! — сказал Хвост — Он меня по закону мог убить.

— Как это? — спросил Пила.

— Вот так это… кто нарушает закон поединка, тот сам вне закона. Его противник может убить на месте.

— Вот же ты дурак! — изумился Пила — Да куда тебя, скажи, леший дернул дубинками кидаться, если ты все это знаешь!

— Да бес с ним!

Клинок тем временем снял с себя стеганку и подшлемник, и вернул отрокам. Он стоял у княжеского крыльца и отматывал от палицы веревку и овечью шерсть.

— Слушай, Клинок… — сказал Пила, подойдя к нему — Благодарю, что брата не убил… Ты же мог…

— Не благодари. Убил бы, если бы не война. На, держи! — Клинок подал пораженному Пиле дубинку в руки — Отбивай удары, сколько надо.