Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

— Сила есть, ума не надо, — усмехнулся Калашников и, выудив из кармана отмычки, проследовал прямиком к замочной скважине.

Минут пять непрерывных попыток, и дверь поддалась. Группа возликовала.

— Эх, вы, сталкеры, называется. Искатели хабара и приключений. Как же вы шаритесь по Зоне, без минимальных навыков выживания и нужного инструмента? — Продолжил отчитывать группу Калаш. Глаза Шмеля при этом отчётливо поползли на лоб, а пара «вольных» недоумённо переглянулась с ребятами Беса.

— Ну, знаешь, — возмущённо засопел Викинг, — эти твои навыки относятся абсолютно к другим категориям. Что мы, медвежатники что ли? — Его напарник — астеничный, рыжеволосый Кося — рьяно закивал, обиженно смерив взором Калаша.

— Да нет, категория та же, сложности выше среднего. Задача со звёздочкой для тех, у кого руки к верному месту пришиты, — расслабленно улыбнулся Калашников. — Попривыкали, что в Зоне вам все двери открыты. А представьте, застанет Вас Выброс где-нибудь у коллектора с огромным, висячим замком…

— Да проще сбить его, — не выдержал Шмель и потупил взгляд, разминая массивные кулаки. — Чем этой хренью заморачиваться…

— Ну, я и говорю, сила есть, ума не надо. — Невозмутимо парировал Калаш. — Лупить по двери, вынося её, сбивать замки, размером с дыню — это наша, «сталкерская» тема, — издевательски скривился он. — А отмычки — это все «от лукавого». Криминальный налёт нам чистую совесть больно щиплет. Как будто никто из собравшихся здесь никогда чужого не брал, хабар на лево не барыжил, в "Баре" не рыгал — в общем, всегда по чести жил. Из вооружённых сил не дезертировал, из большого мира от ответственности в Зону не сбегал. Водку, наверное, тоже не пьём…

Петренко ухмыльнулся. Воронин отвернулся в сторону, пытаясь замаскировать смешок под кашель.

— Ну ладно, полно, ребята. Пословоблудили и хватит. — Спокойно подвёл черту генерал. — Выжечь глаза кристальной честностью друг другу ещё успеем. Принципами посверкать. Или их отсутствием. — Красноречиво уставившись на Калашникова, Воронин расплылся в широкой улыбке.

— Какие замеры тебе необходимо сделать? — обратился к Сёме Петренко, и тот полез в карман за потёртым блокнотом.

— Так. По данным, полученным от сталкера Ежа, во внутренних помещениях ЧАЭС появился новый тип аномалий, меняющий свои свойства при попадании в них жидкости. Сам он, простите, случайно помочился на одну из них. Не заметил вовремя. На что аномалия мгновенно сработала, на счастье или беду вышеупомянутого сталкера. Ежа мгновенно заволокло плотное облако пара. Это влага, попавшая, в очаг аномалии спровоцировала её срабатывание. Сталкер вырубился и не приходил в себя какое-то время. При этом все электронные приборы, находящиеся в его рюкзаке, в том числе и коммуникатор — тоже отключились. Очнувшись живым и невредимым, он в первую очередь, ужасно удивился. Вот так, отбился от группы, чтобы облегчиться, «очнулся — гипс». При этом рядом с собой Ёж отчетливо увидел следы химеры. Но та прошла мимо, проигнорировав "халяву". Всё самое интересное он обнаружил, уже вернувшись из рейда. Отправился мыться в душевую, разделся догола, глядит на себя — а шрамы-то взяли и исчезли. Как будто ни пулевых не было, ни аппендицита. Пришёл по-честному, сдаваться к нам, в НИИ. Мы его вдоль и поперёк просветили, взяли необходимые анализы. И оказалось, что стал он куда здоровее, чем прежде. Прошли хронические болезни печени. Зуб, выбитый в пьяной драке просто взял и заново вырос. Но на этом чудеса не кончаются. Проснувшись на следующий день, он, простите, захотел по-большому…

— Чувствую, сейчас будет мерзко, — скривился в предвкушении Стэн.

— Так вот, живот крутило так, что глаза на лоб лезли, рассказывал нам впоследствии Еж. — Сёма смутился и, стараясь опустить по максимуму физиологические подробности, подытожил. — В общем, по прошествии акта дефекации сталкер стал счастливым обладателем небольшого — хвала богам — артефакта. Он назвал его «Яйцом». Думаю, всем понятно почему. На большее фантазии не хватило. — Головастик согнулся пополам и отчаянно захихикал. — Но «Яичко» оказалось не простым. Очевидцы рассказывали, что видели, как с его помощью Ёж отрастил какому-то сталкеру потерянный в Зоне палец. Закончилось все прозой жизни — меньше нужно болтать. Или ещё лучше — сдать эту ценность в НИИ, от греха подальше. Прознали какие-то нечестные люди про арт, и прирезали Ёжика без суда и следствия. След «Яйца» потерялся, окончательно и бесповоротно. Но, думаю, арт вряд ли является уникальным. Будут и ещё. Осталось лишь вычислить нужную аномалию, — развёл руками "головастик".

— То есть, ты хочешь сказать, что шел сюда, целенаправленно, сквозь полчища монстров, по радиации, чтобы мочиться в станции направо и налево, ища заветную аномалию? — Издевательски улыбнулся Стэн. — На что не подпишешься ради науки…

— Ну, и ещё замеры кое-какие сделать… — совсем стушевался Сёма. — Если повезёт, дойти до Исполнителя… И вообще, у нас с ребятами заготовлена вода дистиллированная. И кофе, и ещё много разных жидкостей, не только урина… Вдруг эффект будет другим.

— Да ладно, не мямли, — миролюбиво улыбнулся Стэн. — Я просто стебусь над тобой. Писай, куда душе угодно. Только предупреждай, как приспичит.

— А кстати, кто доброволец — покудахтать над артефактом? — Встрепенулся Викинг. — Если что, я на это не подписывался. У нас для экспериментов "долговцы" есть. Это они согласны на любую дичь, лишь бы ради "общего блага".

— Захлопнись, — покраснел Вован, явно припоминая что-то постыдное. Викинг засмеялся, но выдавать товарища не стал.

— Веди, "наука", — хлопнул Калаш по плечу Сёму и тихонько приоткрыл дверь.

***

— Вообще, до 4-го энергоблока отсюда рукой подать. — Петренко с головой зарылся в карты и вяло реагировал на внешние раздражители. Создавалось стойкой впечатление, что он беседует сам с собой. — Тут с умом надо.

— Двигаемся аккуратно, дозиметр не вырубаем. — Скомандовал Воронин. — Как только застрекочет речным сверчком, переходим на закрытый цикл. Баллонов хватит часа на полтора. Значит, нужно рассчитать и обратный путь.

— Бывалые говорили, — встрепенулся Викинг, что к трубам охладителя ещё можно пробраться через разрушенный машинный зал. Если Монолит — не плод фантазии, то он должен быть там. Возможно ли предположить, что куски бетона, металлоконструкций и пластика могли сплавиться в столь причудливый артефакт?

— Скорее уж, аномалию. — Поправил его Калаш.

— Лично мне стрёмно соваться туда, особенно под Выброс. — Безысходно вздохнул Кося. — Но бабосы нужны так, что шкуры не жалко.

Выйдя в узкий коридор, равномерно заполненный желтым, тёплым светом, Воронин прищурился. Несколько секунд, и глаза адаптировались после тёмного помещения бойлерной, позволяя разглядеть детально окружающую обстановку.

Чисто выметенный бетонный пол. По бокам узкого, изгибающегося вправо коридора расположено несколько тесных камер, пугающих не столько своим наличием, сколько разбросанным по полу грязным тряпьём. Ржавые, в бурых пятнах прутья решётки. За ними — ни стульев, ни нар. Только замызганный, в пятнах плесени матрас на полу и покорёженное ведро в углу, очевидно, исполняющее функции ночной вазы.

Неожиданно, груда тряпок в камере пошевелилась, и оттуда высунулась худая, в темных язвах, мужская рука.

— О, боги! — Воскликнув впечатлительный Сёма и со всех ног рванул к камере, забыв об осторожности, отчего получил звонкий подзатыльник от нагнавшего его на полпути Шмеля.

— Совсем ум потерял, наука? — Сурово пробасил огромный «долговец» и крайне неучтиво тряхнул «головастика» за плечи. — Подохнешь, и грош — цена нашему сегодняшнему походу.

Сёма виновато залепетал что-то в своё оправдание. А грязная груда тряпья тем временем превратилась в истощённого, совсем бледного человека в комбинезоне «Свободы». «Фримэн» настолько исхудал, что ткань свисала с него, как мешок, превращаясь во множественные драпировки там, где ещё недавно находились его ноги и задница.