Двое для трагедии - Анна Морион

Вдруг рядом со мной, обрызгав меня фонтаном брызг, упал какой-то тяжелый предмет. Я машинально взглянула в сторону и увидела Сьюзен. Она не шевелилась. Она тоже была мертва. Тихо вскрикнув от ужаса и подняв взгляд, я увидела Грейсона: он стоял совсем близко ко мне и улыбался. Его губы и зубы были алыми от выпитой им крови, однако, на его насквозь промокшем костюме не было ни единого ее пятна.

«Теперь моя очередь. Он убьет меня» – пронеслось в моем разуме, и я провалилась в темноту.

Перед моими глазами пролетали отрывочные сцены, меняющиеся, как кадры фильма ужасов: Лурдес бежит по полю, ее черные волосы намокли и прилипли к спине. Ее синее платье путается в ее ногах. Вдруг, из плотной стены дождя, словно черная тень, перед девушкой появляется Грейсон и впивается в ее шею. Из ее раскрытого рта не выходит ни звука – она не успевает даже вскрикнуть. Лурдес обессилено падает, но вампир крепко прижимает ее к себе и продолжает пить ее кровь, а затем, насытившись, грубо бросает в грязь ее уже мертвое тело. Через миг кадр сменился: бегущая Сьюзен оглядывается по сторонам, она боится за собой погони, и со всего разбега попадает прямо в смертельные объятья вампира. Грейсон выпивает ее кровь, а потом поднимает на руки ее белый труп и несет его в пелену дождя. Белая худая рука Сьюзен качается при его шагах, как маятник. И, в конце этого фильма, передо мной огромным кадром встали мертвые глаза Лурдес – прекрасные, огромные черные глаза. В них отражался дождь, силуэт Грейсона и застывшее удивление, будто вопрос, оставшийся без ответа уже навсегда: «За что?».

Я резко открыла глаза и увидела себя лежащей на меховой шкуре перед большим горящим камином.

Было тепло. Дрова в камине, объятые огнем, уютно потрескивали.

Мое платье и волосы были сухими, и я поняла, что провела без сознания несколько часов, а может, больше. Мое тело, лицо, платье, волосы – все было покрыто засохшей грязью.

«Где я? Как я здесь оказалась?» – невольно подумала я, и, оглянувшись вокруг, увидела Грейсона, сидевшего в черном кресле и смотрящего на огонь. Нас отделял всего один метр, или даже меньше – я почти лежала у его ног. Вампир был одет в новый чистый сухой костюм. Увидев, что я пришла в себя, он улыбнулся мне чарующей белозубой улыбкой.

Его улыбка заставила меня отвернуться к камину и бессильно упасть на меховую шкуру.

– Убей меня, пожалуйста, – тихо попросила я вампира. У меня больше не было сил терпеть смерть, которую он сеял вокруг.

– Не терпится умереть? – насмешливо спросил он.

– Я не хочу жить. Зачем я тебя?

– Думаю, я уже успел привыкнуть к тебе. Знаешь, как вы, люди, привыкаете к собаке? К тому же, без тебя мне будет скучно. Ты будешь моим развлечением.

– Ненавижу тебя! – с ненавистью прошептала я, и мои глаза прожгли горячие слезы безысходности.

– Ненавидь! Твоя любовь мне точно не нужна! – рассмеялся на это вампир.

Глава 38

Приближался день свадьбы Маркуса и Маришки. В замок пребывало все больше гостей, и огромный гараж был забит до отказа. Многим вампирам пришлось ставить свои авто прямо на площади перед замком, и теперь он был заключен в кольцо разноцветных иномарок. Вампиры пяти континентов сосредоточили свое местопребывание на август в Праге – все желали присутствовать на свадьбе. Так как в нашем обществе свадьбы происходят нечасто – каждая вампирская свадьба вызывает максимум внимания и ажиотажа.

Невеста уже прилетела из Польши, но с Маркусом они не виделись: как объяснил мне брат – для того, чтобы встреча у брачного алтаря была не только «божественной», но и «долгожданной».

Я не мог понять смысла этого воздержания, так как безумно скучал по Вайпер и звонил ей почти каждый день, и она отвечала мне, с радостью и любовью. Как только Маркусу удавалось сдерживать себя от внезапного визита к невесте, которая, при этом, находилась в такой близости от него?

Решающий день настал. Мы находились в комнате Маркуса, и тот стоял перед большим зеркалом и завязывал на шее галстук. Брат был одет в светло-серый костюм, причесан и взволнован, а я стоял рядом с ним, облокотившись на колонну, тоже празднично одетый, и посмеивался над ним: в волнении он всегда был несколько смешон и очень суетился.

– И долго ты будешь теребить этот бедный галстук? – насмешливо спросил я, надеясь унять его волнение легким юмором.

– Черт, никак не могу его завязать! – нервно ответил мне Маркус, сорвал галстук с шеи и бросил его на стул.

– Иди без него. Так намного лучше: с галстуком ты похож на шоумена, – усмехнулся я.

– Я чертовски волнуюсь! – воскликнул Маркус и стал кругами ходить по комнате.

– Ничего страшного в этом нет – тебе и положено волноваться перед таким важным событием, – попытался успокоить его я, но он лишь ускорил свои шаги.

– Как мне успокоиться? – спросил он, а затем закрыл лицо ладонями и забубнил: – Черт! Это ужасно! Просто ужасно! Мне нужно успокоиться!

– Просто подумай о том, что через час Маришка уже навечно станет твоей женой, – подбодрил его я.

– От этой мысли я волнуюсь еще больше! – с горячностью ответил мне Маркус.

– Что ж, все мои попытки успокоить тебя явно не дали результата. – Я беспомощно пожал плечами.

– А меня и не нужно успокаивать! – Брат резко остановился, подошел к окну и стал смотреть вниз, на площадь.

Встав рядом с Маркусом, я увидел многочисленных гостей, уже рассаживающихся по автомобилям, чтобы отбыть к месту венчания – Собору Святых Петра и Павла.

– К счастью, сегодня дождливо, – улыбнулся я, довольный темными тучами и мелкой моросью за окном. – Все пройдет великолепно, я не сомневаюсь в этом.

– Как бы не выглянуло солнце. Тогда все будет испорчено! – обеспокоенным тоном откликнулся на это Маркус.

– Солнца не будет: на всю неделю обещали морось и дождь, – твердо сказал я и похлопал брата по плечу.

– Надеюсь на это. У тебя все хорошо? – вдруг спросил брат, не глядя на меня, но наблюдая за отбытием гостей.

– У меня все отлично. – Я взглянул на свои наручные часы: наступило время выезжать к собору. – Пора, – тихо сказал я Маркусу.

Тот молча кивнул.

Мы вышли из замка и сели в мой автомобиль, который повез нас в Вышеград, к великолепному костелу-базилике Святых Петра и Павла.

Костел, основанный в одиннадцатом веке, построенный в стиле неоготики, является одним из известнейших туристических и религиозных объектов в Праге. Многие посетившие его, говорили, что здесь смогли почувствовать присутствие Бога: костел представляет собой трехнефную базилику с капеллами и резницами. По бокам главного фасада возвышаются две симметричные башни. Сам фасад богато украшен лепниной, порталами и башенками. Внутри костел украшен прекрасными разноцветными витражами, позолотой и иконами. Приглушенный