Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бросайте все, – приказал он. – Отчаливаем.
– Что, уже побежал? – осведомился Дольгфинн, остановившийся неподалеку с группой старших шкиперов. – Даже ни разу не ударив? Плохую же сложат об этом сагу!
– Я не бегу, а собираюсь дать бой. Полезай за борт, если хочешь. А хочешь, торчи тут столбом, как старая шлюха, которую выставили на продажу.
Дольгфинн побагровел от такого оскорбления, взялся за меч и шагнул вперед. На виске у него вдруг выросли перья, и он упал. Едва лагерь был взят, арбалетчики рассредоточились по периметру и принялись стрелять по любым видимым целям.
Ивар укрылся за машиной, взгроможденной на нос ладьи. Когда рабы неуклюже отогнали «Линдорм» чуть дальше, где медленно струилась вода, он нацелил палец на одинокую фигуру, оставшуюся на берегу.
– Эй ты! Живо прыгай сюда.
Архидиакон Эркенберт нехотя подобрал черную рясу, преодолел расширявшуюся полоску воды и очутился в руках Ивара.
Тот указал на арбалетчиков, которые все отчетливее проступали в рассветных лучах.
– Ты ничего не сказал о таких сюрпризах. Небось, снова заладишь, что их нет и не может быть. Если я переживу сегодняшний день, то вырежу у тебя сердце и спалю твой Минстер дотла.
Рабам же он крикнул:
– Хватит толкать! Бросайте якорь! Ставьте сходни!
Когда ничего не понимающие рабы спустили с планшира на берег тяжелую доску двухфутовой ширины, Ивар прислонился спиной к прочной раме катапульты, сжал запястье Эркенберта и приготовился наблюдать гибель своего войска. Не ведая страха, он думал лишь об одном: как бы испортить неприятелю праздник и превратить его победу в поражение.
* * *
Шеф, плотно окруженный свитой, шагал через воцарившийся в лагере хаос. Он был в шлеме, с алебардой через плечо. Ему так и не пришлось ни рубануть, ни увернуться от удара. Армия Ивара перестала существовать. Воины Пути сгоняли пленных, а несколько уцелевших по двое-трое бежали к реке и вдоль берега – кто куда, лишь бы скрыться. Таких было мало, и они не представляли ни малейшей угрозы.
Шеф твердил себе, что битва выиграна и победа далась без труда, в полном согласии с замыслом. Но что-то точило его изнутри: все получилось слишком легко. Неправдоподобно легко. Богам нужна плата за услуги. Чего они захотят?
Он перешел на бег, ориентируясь на шлем Бранда, который виднелся теперь во главе авангарда Пути, спешившего к реке и ладьям. В ту же секунду на мачте драккара, который виднелся всего в нескольких ярдах, возникло красочное пятно, в лучах восходившего солнца заиграло золото. Это был Кольчатый Гад. Ивар выставил свое знамя.
Бранд укоротил шаг при виде Ивара, который стоял, попирая ногой планшир «Линдорма», отделенный от берега шестью футами воды. Бескостный был при полном параде – в травянисто-зеленых штанах и котте, в кольчуге и посеребренном шлеме. Он отшвырнул алый плащ, зато надраенный умбон щита пылал кровавым отсветом зари. Рядом, с выражением ужаса на лице, томился человечек в черной рясе служителя христианской Церкви.
Бойцы опустили оружие, увидев, какая наметилась схватка. Викинги с обеих сторон, идущие Путем и воины Рагнарссона, взглянули друг на друга и кивнули, признав кто победу, кто поражение. Как только приблизились английские алебардщики, которые не были столь прагматичны в своем подходе к делу, те мелкие отряды Рагнарссона, что еще продолжали сопротивляться, принялись бросать оружие и переходить под опеку недавних врагов. Затем все вместе – англичане и норманны, идущие Путем и пираты – образовали круг, желая взглянуть на действия своих вожаков. Шеф, страшно бранясь, протискивался сквозь толпу зрителей.
Бранд постоял, переводя дыхание после отчаянной десятиминутной борьбы. Затем устремился к сходням и вскинул правую руку, рассеченную промеж пальцев в прошлогоднем бою с отрядом короля Эдмунда. Он пошевелил ими, показывая, как хорошо зажили.
– Помнишь ли ты, Ивар, наш разговор? – сказал Бранд. – Я посоветовал лучше заботиться о твоих женщинах. Ты не послушал. Может, просто не знал, как это делается. Но ты пообещал припомнить мои слова, когда твое плечо заживет. А я сказал, что не дам тебе забыть, когда заживет моя рука. Что ж, я свое слово сдержал. А ты свое сдержишь? У тебя такой вид, будто подумываешь об отплытии.
Ивар ухмыльнулся, показав ровные зубы. Он демонстративно обнажил меч и бросил в Уз расписные ножны.
– Иди и попробуй сразить меня, – пригласил он.
– Почему ты не хочешь драться на твердой земле? Никто не кинется мне на помощь. Если победишь, то сможешь спокойно вернуться на место.
Ивар покачал головой:
– Раз ты настолько смел, дерись на моей территории. Вот здесь. – Он запрыгнул на планшир и сделал два шага по сходням. – У меня не будет преимуществ. Мы оба встанем на одну доску, и все увидят, кто запросит пощады.
Зрители оценили ситуацию и возбужденно загудели. На первый взгляд исход поединка был очевиден. Бранд весил как минимум на семьдесят фунтов больше, был выше на полторы головы, а опытом и умением не уступал противнику. Однако ни от кого не укрылось, как прогибается доска даже под тяжестью одного человека. Удобно ли будет драться двоим, один из которых так дороден? Оба ли будут действовать неуклюже?
Ивар ждал, расставив ноги, насколько позволяла доска, и вытянув меч, как фехтовальщик, а не прикрываясь щитом, как делали викинги.
Бранд медленно подошел к доске. В одной руке он держал свой огромный боевой топор, к предплечью был пришнурован небольшой круглый щит. Великан неторопливо отвязал его, бросил на землю и взял топор в обе руки. Когда запыхавшийся Шеф ужом проскользнул к берегу, Бранд прыгнул на доску, дважды шагнул и вдруг нанес слева и снизу широкий удар, метя Ивару в лицо.
Ивар с легкостью увернулся, сместившись всего на шесть дюймов – ровно настолько, чтобы избегнуть топора. Он моментально поднырнул и рубанул по бедру. Атака была отбита окованным древком, а лезвие топора немедля полетело к запястью. В течение десяти секунд мужи осыпали друг друга градом ударов, и лезвия мелькали быстрее, чем удавалось проследить зрителям; бойцы разили, приседали, бросались корпусом, делали выпад или увертывались. Ни тот ни другой так и не сошли с места.
Затем Бранд решился. Отразив удар Ивара вверх, он сделал полшага вперед, подпрыгнул и приземлился всей тяжестью в самый центр доски. Та прогнулась, спружинила, и оба взмыли в воздух. В полете Бранд обрушил на голову Ивара железный конец топорного древка, и тот с неимоверной силой лязгнул о боковую пластину шлема. Ивар в тот же миг
