Элохим - Эл М Коронон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дворцовые врачи тогда толком не могли ему объяснить причину и расходились между собой во мнениях. Мнительность у него удивительным образом сочеталась с бесстрашием. Ирод был на редкость отважным ипохондриком.
Он стал подозревать в себе разного рода болезни, о которых был хорошо осведомлен благодаря частому общению с врачами. Всякий раз, услышав о какой-нибудь новой болезни, он искал и находил ее симптомы в себе, скрупулезно следя за малейшими изменениями в своем организме. Все его внимание было обращено к себе, и он начал отмечать для себя ритмы сердцебиения, позывы в животе, любое движение во внутренностях.
Забросив дела царства и перепоручив их Ферорасу, днями он лежал в постели, вставая лишь по нужде. Мать по его требованию не отходила от него и кормила его с ложки. Ее постоянное присутствие вызывало в нем плаксиво-умилительное настроение. Сайпро нежно гладила ему руку, в то время как он со слезами на глазах жаловался ей, что еще молод, а вот настолько болен, что «даже не может руку поднять».
– Мея, Мея! – пытаясь отвлечь внимание Ирода, в таких случаях звала Сайпро. – Иди, потрогай руку Моро. Какая кожа! Как она приятна на ощупь! Будто бархат! Красота!
Мать была первой женщиной, кто пробудил в нем таинственно-сладкое влечение к женскому телу. У нее в молодости была соблазнительно привлекательная фигура арабской красавицы: очень узкая талия и очень широкие бедра. А из-под ровных линий вечно насурьмленных бровей с таинственным блеском смотрели ищущие семитские глаза, полные желания.
Сытно поев, Сайпро обычно спала после полудня, лежа на правом боку. Маленький Ирод часто спал с ней. Ему было приятно прижаться к ней и в жару обнять ее пухлую прохладную руку. Очень нравилось вдыхать ее терпкий родной запах подмышек. Однажды, когда ему еще не было тринадцати лет, он прилег к ней сзади. Она уснула, как всегда лежа на боку и поджав ноги. Он также собирался уснуть и уже закрывал глаза, но внезапно был поражен тем, как линия ее тела плавно спускалась в талии, а затем круто поднималась на бедрах. Стараясь не будить ее, он осторожно положил руку на ее талию, на том месте, где плавный спуск переходил в крутой подъем. Она слегка встрепенулась, затем пошевельнулась, но, кажется, не проснулась.
Сайпро помогла ему вернуться к жизни и перебороть мрачное безумие, вызванное смертью Мариамме. Она убедила его в том, что он здоров и что плохое самочувствие временно и пройдет в один прекрасный день. Она также выписала из Египта молодого толкового целителя, который впоследствии стал главным дворцовым врачом.
Египетский врач привез с собой стертую в порошок таинственную горькую травку. Он дал ему щепотку того порошка, положить под язык. Его действие оказалось волшебным. По мере того, как лекарство таяло у него во рту, к царю возвращалась телесная сила. К нему также вернулись бодрость духа и жизнерадостность. Он почувствовал себя как прежде здоровым и обрадовался, что вылечился. Но как только прошло действие лекарства, Ирод вновь впал в прежнее мрачное состояние и вновь лишился силы в теле. Египетский врач еще раз дал ему щепотку под язык. И все повторилось. Чтобы поддерживать бодрость духа, царю четырежды в день приходилось прибегать к помощи волшебного снадобья. Он стал всецело зависеть от него. И так продолжалось два года.
Однажды царь спросил египетского врача, когда и как он сможет освободиться от власти лекарства. Тот ответил, что все зависит от него же самого. Он освободится тогда, когда сам решит. Царь задумался и решил постепенно сократить дозы порошка. Сначала он стал принимать его трижды, потом, через некоторое время дважды в день. Наконец он сократил прием до одного раза в день. Но все равно не мог окончательно избавиться от лекарства. Стоило ему провести один день без порошка, как сразу же чувствовал себя, как и прежде, больным.
Египетский врач объяснил царю, что надо смириться с перепадами в своем самочувствии и воспринимать как бодрое, так и мрачное настроение одинаково, как нечто естественное. И помнить, что за мрачным состоянием всегда последует бодрое, и наоборот. Когда ему плохо, он не должен думать о болезни, а постараться перевести все свое внимание с себя на внешний мир, помня, что плохое состояние нормально и пройдет само собою. Слова целителя прозвучали убедительно и помогли ему окончательно избавиться от лекарства.
Но не исчезла боязнь подхватить какую-нибудь страшную заразу. И чего он больше всего в жизни опасался, то с ним и случилось.
Однажды, спустя год после отлучения Соломпсио от Дворца, возвращаясь с охоты, царь увидел на обочине дороги иудейскую блудницу, очень похожую на Соломпсио. Ему даже издалека показалось, что это дочь. Он взял ее к себе в седло. Она уселась прямо на Злодея, выгнув красиво спинку. Злодей мгновенно возбудился. Пока скакали по дороге к Дворцу, она подпрыгивала в седле, будоража его воображение в предвкушении предстоящих наслаждений.
Царь сразу же повел ее в Овальную комнату и **** ее с остервенением там на столе весь вечер и всю ночь напролет, мысленно представляя себе Соломпсио.
Утром при прощании она как-то виновато сказала:
– Господи! Убей меня!
Он рассмеялся и не придал особого значения ее словам, восприняв их за обычное причитание грешной блудницы. Ее щедро одарили и отпустили.
Через три дня утром, мочась, он ощутил режущую боль в Злодее. Из него текла бледно-зеленая жидкость. Египетский врач лечил царя разными травами, и вскоре исчезли рези, а потом пропала и жидкость.
Царь поручил Ахиабусу найти блудницу хоть из-под земли и доставить во Дворец. Люди Ахиабуса рыскали повсюду в Иерусалиме, прочесали все злачные места. Даже обыскали все крытые проходы вокруг купальни у Овечьих ворот, где ютился хворый люд. Но ее нигде не было. Поиски расширились и охватили все царство. Но она словно в воду канула.
