Провидица - Юлия Григорьева

— Спроси Святых, Ростан, — усмехнулся Корвель. — Должно быть, я просто их любимчик.

— А скромности тебе они забыли отмерить, — сварливо произнес Гудваль. — Ничего, моей скромности хватит на всех.

— Кабы тебе самому ее хватило, — рассмеялся князь.

Сайер прищурился, наблюдая за своим гостем.

— Из нас троих лаисса Катиль одарена скромностью сверх меры, — произнес он.

Гален уже невесело усмехнулся и отвернулся к окну.

— Святые были щедры с Катиль, — ответил он. — Скромность, ум, сила, чистота и преданность.

Гудваль искал на лице Корвеля признаки утаиваемой тайны, но он оставался невозмутим. Разве что в глазах затаилась грусть, но это было не то, что искал сайер. Гален знал, что ждет от него неожиданный союзник, но делиться тайной Кати не спешил, как и показывать, что эта тайна есть.

— Выйди, — сухо велел барду сайер.

Мужчина дождался, когда послышится тихий стук закрывшейся двери, и встал с кресла. Гудваль приблизился к князю, опустил взгляд на исписанный лист, покрутил его и посмотрел на Корвеля.

— К Нечистому, Гален, что вчера имел в виду королевский змей, говоря о даре лаиссы? Отчего она не может быть с мужчиной? — потребовал ответа сайер.

Гален изумленно изломил бровь, одарив Ростана ироничным взглядом.

— И давно ты стал слушать придворные сплетни? — спросил он.

— Прочь игры, Гален, я хочу знать, что вы скрыли от меня, — воскликнул Гудваль.

Корвель чуть склонил голову к плечу, и в его взгляде прибавилось насмешки:

— Скажи мне, сайер Гудваль, обладай лаисса Альвран каким-то даром, или нет, это может повлиять на твои устремления? Ты уже не хочешь менять короля, наслушавшись посулов Фольга? Быть может, он укусил тебя, пока ты провожал советника в его нору, и теперь в тебе просыпается верноподданный Сеймунда? Мне хотелось бы узнать сейчас о переменах твоих намерений, а не тогда, когда мой камешек окраситься черным, или меж моих лопаток будет торчать стрела.

Гудваль возмущенно вспыхнул и отошел от Корвеля. Он с негодованием смотрел на князя.

— Меня любят Святые, Гудваль, — напомнил Гален с усмешкой, — тебе не выжечь во мне дыру взглядом.

— А лаисса может жечь взглядом? — живо поинтересовался Ростан.

— Угу, — деловито кивнул Корвель. — А если попадешь на ее бойкий язычок, так еще и яда хлебнешь в полной мере. Уж поверь мне, в свое время я отведал ехидства от милой Кати.

— Не скажешь? — вновь прищурился Гудваль.

— О чем? — глаза Корвеля, ставшие до крайности честными, излучали непонимание.

— Не доверяешь, — усмехнулся сайер. — Хорошо, я подожду, пока ты не увидишь, что я не враг тебе.

— Не враг — это так мало, — ответил князь.

— Хорошо, что я друг тебе, — с досадой поправился Ростан.

Корвель убрал исписанный лист, поправил камзол и встал со стола.

— Дружбу докажут лишь дела и время, в клятвы я больше не верю. Придет время, и мы сможем о многом поговорить с тобой, сейчас же нас связала ненависть к Сеймунду и общие намерения. Мы нужны друг другу, Ростан, а это пока не дружба, это союз.

Гудваль хмыкнул и согласно кивнул.

— И все же, мой старый недруг, ты все больше нравишься мне, — заметил сайер.

— Ты мне тоже, Ростан, ты мне тоже, — Гален хлопнул мужчину по плечу и направился к дверям. — Кати все еще не покинула покоев. Узнаю, как она себя чувствует.

Сайер последовал за ним. Он хотел смолчать, но не удержался.

— Гален, — князь обернулся и выжидающе посмотрел на хозяина замка, — ты так любил свою наложницу, что не желал даже видеть других женщин рядом. Неужто так быстро забыл ее?

— Она выжгла из моего сердца остатки любви, когда стояла перед королем и лгала, толкая меня под топор палача, — холодно ответил Корвель.

— Остатки? — приподнял брови сайер. Князь промолчал, и Ростан подмигнул. — Большие синие глаза лаиссы Альвран очистили тебя от твоего помешательства?

— Катиль, как зеркало, в котором видишь, насколько ты уродлив, и как смешны твои заблуждения, — невесело усмехнулся князь.

— Не заметил, нужно приглядеться, — решил сайер и тут же охнул, когда пальцы Корвеля сошлись на его горле.

— Не вздумай, — ледяным тоном произнес бывший сайер, и Гудваль вскинул руки.

Гален тут же отпустил его и покинул покои. Сайер мотнул головой и потер шею.

— Запомнить — лаиссу не трогать даже словом, — пробормотал он и усмехнулся. — А ведь и придушил бы, с него станется.

Оказавшись за дверями выделенных ему покоев, Гален Корвель перевел дыхание, давя вспышку ярости.

— Приглядеться, — ядовито повторил он и передернул плечами. — Я тебе пригляжусь.

Кулак князя впечатался в ладонь, и гнев понемногу улегся. Его сменила досада за свой ночной порыв и даже робость, но от последней Корвель решительно избавился, расправил плечи и подошел к дверям поев лаиссы Альвран. Однако вместо привычного вторжения сразу после стука, князь дождался, пока дверь откроет Ведиса и согнется в поклоне, приветствуя его.

— Милости Святых, господин, — произнесла служанка.

— Как госпожа? — безразличным тоном спросил Гален. — Уже встала?

Женщина бросила взгляд через плечо и зашептала:

— Мой господин, мне кажется, госпожа за эту ночь глаз не сомкнула. Сначала все по опочивальне ходила, повторяла: "Нельзя, невозможно, я не должна". Чего уж не должна, мне не ведомо, но уж больно горестно вздыхала и к Святым так жалобно взывала, я даже всплакнула.

— Проклятье, — тихо выругался Корвель и прошел вглубь покоев.

Вот уж воистину говорят: "Нечистый всегда начеку". Как можно было настолько забыться? Не иначе Злые силы толкнули его в эту ночь, заставив оскорбить невинное создание. И ведь знал, что не стоит давать волю тайным помыслам, зарок дал ничем не показывать своего отношения к лаиссе. Нет же, рассвирепел, наслушавшись Фольгера, взревновал, и вот результат — Катиль изводила себя всю ночь.

Однако придаваться самобичеванию князь больше не стал и уверенно подошел к девушке, стоявшей у окна. Лаисса Альвран обернулась на звук шагов, и Гален увидел, что глаза у девушки, на самом деле, красные. Вновь бледная, но собранная, как в первые дни их знакомства, Катиль встретила князя серьезным взглядом и чуть склонила голову, приветствуя его.

— Милости Святых, ласс Корвель.

— И вам, Кати… лаисса Альвран, — поправился он, испытав досаду, когда уловил признак недовольства в глазах провидицы. — Как прошла ваша ночь?

— Благодарю за беспокойство, мой князь, ночь прошла спокойно, — ответила она. — Надеюсь, Святые послали и вам добрых снов.

— Катиль, я хотел бы просить у вас прощения… — начал бывший сайер, но лаисса остановила его жестом.

— Ночь — пора Нечистого, ласс Корвель. Ночью ему легче смутить слабый человеческий разум. Забудем о том, что было, впереди более важные дела. — Она отвернулась к окну, и Корвелю вдруг захотелось схватить девушку за плечи и встряхнуть, чтобы убрать это невозмутимое выражение каменного изваяния с ее лица. — Сегодня вернется Даги, — снова заговорила лаисса.