Наша светлость - Карина Демина

Так, Изольда, учимся читать между строк и решать простейшие задачи. Кто останется на хозяйстве после отъезда Кайя? Дядюшка Магнус с весьма размытыми морально-этическими принципами.

И Урфин, полагаю, вернется.

Вот уж кто рад будет оказать посильную помощь.

…они не учли, что мне нет необходимости вступать в противоречие с законом. Иногда достаточно отвернуться.

О да, зима — тяжелое время, особенно для стариков, которых в Совете множество.

Мне не противно думать о подобном?

Пожалуй, что нет. Наверное, этот мир уже достаточно изменил меня, если не озвученный, но понятый вариант не вызывает отвращения, возмущения и желания воззвать к совести.

…они напали на мою семью. Такое не прощается.

Я слышу его так четко, как давно уже не слышала. Про войну, которую объявлена не им. Про людей, точнее, Кайя считал их людьми и поэтому старался жить по их правилам. Про то, что Магнус давно намекал на существование альтернативных методов, но Кайя намеков не слышал.

Нельзя убивать людей без веских на то оснований.

Доказательства. Суд. Возможность оправдаться.

И закономерным итогом — фарс, в котором всех нас заставили принять участие. Пожалуй, такое и вправду не прощается.

…теперь ты видишь, что я такое.

…вижу. Ты не там ищешь чудовищ, Кайя.

Мне все-таки приходится его оставить, потому что время предоставить подмостки другому. Надеюсь, зрители насладятся красотой игры.

К Башне меня сопровождают четверо, и я не сразу отмечаю, до чего мрачен ныне Сержант. Ссутулился. Руки в рукава сунул. И взгляд такой, характерно ищущий. Сказала бы, что ищут не кого-то конкретно, скорее уж цель, на которую можно выплеснуть поднакопившуюся злость.

Что ж, возможность ему предоставили.

Нашу светлость не удивили люди Кормака, мающиеся дурью пред вратами Кривой башни. Наша светлость привыкла уже к тому вниманию, которое лорд-канцлер уделял вопросам безопасности. Наша светлость не привыкла лишь к тому, что ее пытаются остановить.

Дорогу мне преградил человек в сияющей кирасе и шлеме с красным гребнем.

— Леди, вам туда нельзя, — решительно заявил он. И еще длань этак картинно на рукоять меча возложил.

— Почему?

— Приказ лорда-канцлера.

Ну в том, кто отдал приказ, я не сомневалась. Мне интересно было, Кормак и вправду рассчитывал на то, что я испугаюсь и отступлю?

— И почему вы считаете, что я его исполню?

Сержант как-то подобрался. Сосредоточился. И улыбнулся той знакомой по площади улыбкой, от которой мой новый знакомый попятился. А ведь выше на голову и в плечах шире будет. С мечом опять же…

— Простите, леди, но я вынужден буду вас остановить.

— И каким же образом?

Вот не впечатляет меня длань на мече. И взгляд суровый из-под кустистых бровей. Напротив, провоцирует вся эта театральщина… а может, этого и добиваются?

…Кайя… ты слышишь?

…да.

Глухо. Тяжело.

…люди Кормака отказываются меня пропускать. Провоцируют. И Сержант сейчас сорвется.

…пускай. Ему полезно. Сама не лезь. Сейчас буду.

Мы с гвардейцем — красные плащи навевали весьма определенные ассоциации — смотрели друг на друга. И длилось это почти минуту. Потом я сделала шаг. Он не отступил.

Я сделала второй.

Он протянул руку и почти коснулся меня.

Сержант как-то оказался между мной и гвардейцем. Я услышала характерный такой хруст… и вой. И крик, который, кажется, призывал успокоиться. Только те, кто рядом с гвардейцем стоял, призыву не вняли. Они видели врага и…

И меня дернули, поволокли не слишком-то вежливо, но быстро. Прочь от толпы. От закипающего боя, от которого, кажется, обе стороны получают удовольствие.

А я там лишняя. Нехорошо мешать чужим развлечениям.

Меня выпустили лишь на другом конце коридора, откуда было сложно что-то разглядеть.

— Леди ждать? — поинтересовалась Лаашья. — Или домой?

— Ждать.

Кайя скоро появится. И лорд-канцлер, думаю, себя ждать не заставит. Вот только продержится ли Сержант? Что вообще на него нашло? Разумный же человек. Сдержанный.

Или это еще одна деталь плана, знать о которой мне не следовало?

— Совесть, — подсказал Сиг. — Давненько уже не подмыкало. Не волнуйтесь, леди, ему не впервой. Как совесть проснется, так он воевать лезет. Отгребет… всякого и снова нормально жить начинает.

Что ж, логичное объяснение. Я знать не хочу, что стало причиной внезапного пробуждения совести, надеюсь лишь, что «отгребет» она в пределах разумного.

Тишина воцарилась зловещая.

И по позвоночнику потянуло холодом. Сиг оцепенел. Лаашья и вовсе на пол села, голову сдавив. А молчаливый обычно Так выругался.

…Иза, ты в порядке?

…в полном… То, что сейчас… Это был ты?

…я. Пришлось осадить. Сильно задело?

…да нет, вообще не задело.

Я вряд ли крепче охраны, которая сейчас совершенно беспомощна. И мне не хочется знать, что же такого сотворил мой супруг, главное, что к этой его способности у меня, похоже, иммунитет.

Голова вот немного кружится, да и только. Но и головокружение быстро проходит.

Кайя стоял, заложив руки за спину, разглядывая людей с несвойственным ему прежде интересом. Люди стонали. Поскуливали. Пытались подняться.

На ногах, помимо моего недоброго супруга, находился лишь Сержант. Да уж, совесть над ним поработала изрядно. Хотелось бы верить, что после этакой ударной профилактики уснет она крепким сном. В этом мире, как я усвоила, совесть — непозволительная роскошь.

— Ваша светлость! — Кормак появился из бокового коридора, и я в жизни не поверю, что лорд-канцлер просто мимо проходил. Вид у него был бледный, но, пожалуй, и все. — Что здесь случилось?

Какое искреннее недоумение!

Все-таки у лорда-канцлера есть чему поучиться.

— Хотелось бы узнать, с каких это пор вы отдаете приказы, ограничивающие свободу действий моей жены? — Рука Кайя опускается на мое плечо, и наша светлость сразу ощущает глубину нанесенного ей оскорбления. — И позволяете своим людям на нее нападать?

— Простите, но я ничего подобного не приказывал…

На чистосердечное признание рассчитывать не следовало. Кормаку не идет выражение растерянности, и в раскаяние, мастерски исполненное, не верю.

— Мои люди проявили излишнее рвение. Я немедленно их уберу.

Я подала Сержанту платок, пользы мало, но разбитый нос лучше платком затыкать, чем рукавом. И красавец. Определенно. Часика через два и вовсе глаз не отвести будет.