Время Андропова - Никита Васильевич Петров

КГБ с руководством спецслужб Афганистана. Он прибыл с визитом в Кабул 2 августа 1978 года и 5 августа подписал соглашение о сотрудничестве между КГБ и органами госбезопасности Афганистана[1287]. Незадолго до этого решением Политбюро ЦК КПСС и Совета министров СССР 30 июня 1978 года было организовано представительство КГБ в Кабуле с первоначальным штатом 19 человек[1288].

Крючков в ходе этого визита вел переговоры с Тараки и Амином и сделал свои выводы, но не в пользу Амина[1289]. Он пишет: «Анализируя материалы наших переговоров, мы все сошлись во мнении, что личность Амина представляет собой реальную угрозу для судьбы афганской революции. К сожалению, не все в Москве разделили такие оценки, но последующие события полностью подтвердили правильность наших мрачных прогнозов»[1290].

Постановление Политбюро ЦК КПСС о направлении спецотряда в Афганистан

6 декабря 1979

[РГАНИ. Ф. 79. Оп. 12. Д. 4. Л. 1]

Сотрудник разведки Лев Костромин вспоминал: «Осенью 1979 года я снова оказался в круговерти афганских событий. В начале ноября в кабинете начальника внешней разведки В.А. Крючкова состоялось совещание в очень узком составе, присутствовал там и я. Всего было пять человек, но говорил один начальник ПГУ. Он кратко изложил суть принятого “инстанцией” решения касательно Афганистана и судьбы главы этого государства Х. Амина, пристально оглядел каждого из присутствовавших в кабинете сотрудников и сказал: Все абсолютно секретно, никто не должен знать о предстоящей операции. Если произойдет утечка, то она произойдет только от кого-то из вас. Прошу это учесть»[1291].

Принятое 12 декабря 1979 года решение Политбюро ЦК изложено настолько туманно, что даже и непонятно поначалу, о чем идет речь. Председательствовал на заседании Политбюро Брежнев, присутствовали члены Политбюро Суслов, Гришин, Кириленко, Пельше, Устинов, Черненко, Андропов, Громыко, Тихонов и кандидат в члены Политбюро Пономарев.

В тексте решения, озаглавленного «К положению в “А”», говорилось: «Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю.М., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А. Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на т.т. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.». Ну и, разумеется, поручить им же «информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий»[1292]. Под текстом решения подпись Брежнева.

Вот, что значит высшая тайна! Опять, как когда-то, 4 мая 1968 года, в решении Политбюро о Чехословакии, ничего не сказано внятно. Остается только догадываться. Судя по порядку фамилий, в смысле приоритета, на первом месте — устранение Амина, и отвечает за это председатель КГБ Андропов, затем, понятно, ввод войск — министр обороны Устинов, ну и внешнеполитическое обеспечение акции — министр иностранных дел Громыко.

Справка К.У. Черненко о совещании на даче Л.И. Брежнева

26 декабря 1979

[РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 32. Л. 1]

На рукописном решении об Афганистане оставили свои подписи проголосовавшие «за» члены Политбюро: Андропов, Устинов, Громыко, Пельше, Суслов, Гришин, Кириленко, Черненко, Тихонов. Ниже добавились более поздние подписи: 25 декабря — Кунаев и 26 декабря — Романов и Щербицкий. Текст решения скреплен подписью секретаря ЦК Брежнева.

Итак, подпись Андропова идет первой! И это тоже важный знак его лидерства в подготовке вопроса и в ответственности за ход всей акции.

Андропову помог сам Амин. Он настолько часто и столь настойчиво просил Кремль обеспечить его надежной войсковой охраной, что оставалось лишь милостиво уступить. И 6 декабря 1979 года было принято решение Политбюро о направлении в Кабул советского мотострелкового батальона из 600 человек для охраны резиденции Амина. Знал бы Амин, какого «троянского коня» запускает для охраны своего дворца.

В дневнике Брежнева 3 декабря идет запись «Обменялись с Андроповым по военным делам», а через неделю 10 декабря в понедельник: «Принял вместе Громыко, Устинова, Андропова» и запись далее: «Вечером в 6 часов — чл. и кандид. — о Афиностане»[1293]. Таинственный «Афиностан» в записи Брежнева, конечно же, Афганистан.

Картина более или менее вырисовывается: 3 февраля Андропов был у Брежнева, и, вероятнее всего, они обсуждали афганские дела. Если заглянуть в журнал записей секретарей приемной Брежнева, то видно, что Андропов в декабре 1979 года довольно часто приходил к генсеку либо говорил с ним по телефону.

Самый важный день — 10 декабря отражен в записях секретарей. Брежнев прибыл в Кремль в 11:50 и говорил по телефону с Громыко, Андроповым и Устиновым. Вскоре они появились на пороге его кабинета. Разговор Брежнева с ними продолжался с 12:10 до 13:30, то есть 1 час 20 минут. Днем Брежнев работал с документами, в 18:00, как записано в журнале, началось совещание в кабинете у Брежнева, которое закончилось в 19:30. На этом полуторачасовом совещании присутствовали Андропов Ю.В., Громыко А.А., Черненко К.У., Устинов Д.Ф., Кириленко А.П., Суслов М.А., Гришин В.В., Пельше А.Я., Пономарев Б.Н., Соломенцев М.С., Кузнецов В.В.[1294]

Можно не сомневаться, что рукописный листок, озаглавленный «К положению в “А”», был подписан тогда же и через два дня оформлен как решение Политбюро ЦК П176/125. К подписям восьми членов Политбюро присоединился не присутствовавший тогда в кабинете Брежнева Тихонов. И лишь двумя неделями позже присоединились приехавшие в Москву Кунаев, Романов и Щербицкий. Единственный член Политбюро, чья подпись отсутствует, — Косыгин.

Решение настолько секретно, что его хранили в особом конверте, не подшивая к остальным документам.

Первоначальный план смещения Амина и его замены Кармалем базировался на идее дворцового переворота. Люди Андропова должны были отравить Амина и держать наготове тайно прибывшего на базу в Баграме Бабрака Кармаля с новым правительством.

В первых числах декабря 1979 года первый заместитель начальника 1-го Главного управления КГБ Вадим Кирпиченко и сотрудник этого же главка Лев Костромин вылетели в Афганистан. Совершенно секретный документ об их командировке был написан от руки и завизирован Андроповым[1295]. Костромин расположился на военном аэродроме в Баграме близ Кабула. О сути задания он пишет: «О планах Москвы провести спецоперацию по устранению от власти Х. Амина в Кабуле еще никто, за исключением двух-трех человек, не знал. Тогда речь о вводе наших войск еще не шла»[1296].

На аэродроме в Баграме дислоцировался батальон советских воздушно-десантных войск, обеспечивавший его безопасность. Через пару суток после прибытия Кирпиченко и Костромина началась стадия реализации операции. 7 декабря по прямому проводу Костромин получил указание в обстановке строгой конспирации встретить пассажирский борт