Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн

— Честно говоря, заря, она была похожа на тебя, — сказал Кастеллет. — Такая же безудержная.

Джарлет глухо возразил:

— Нет, Юин была как ветерок над полем… И вернула мне то, что я потерял тогда… Мне рядом с ней хотелось жить…

— «Любовь делает нас живыми», — вспомнила я слова Фаррела весьма кстати.

Устремила взгляд через костер на того, кто сделал живой меня. Его открытое лицо… Рыжие вихры… И ямочки на щеках — как я раньше не замечала?.. И подумала, каково это — потерять вот такого человека?.. Вот он есть, сидит здесь, смотрит на тебя, улыбается, вдыхает жизнь, и вдруг… Хлопок, пустота, темнота… Ты идешь по пустыне снова один…

У тебя остается только жеода… Если ты сможешь обратить свою боль в хорошее воспоминание… Но это совершенно не то же самое.

Мне остро захотелось оставить Аврору и пересесть к Чаку, но пока думала, как это будет выглядеть, в темноте крикнула Голубинка. И из тумана и ночи спустилась на запястье, которое я успела подставить.

— Что там? — так и запрыгала в нетерпении Аврора.

Я сняла и развернула записку.

«Дети сбежали с корабля. Нарвались на медведя с детенышами. Сейчас в укрытии. Доберемся до вас утром».

Аврора тяжело задышала.

— Они не написали, все ли живы…

— Темнейшество уж точно жив. Даже я узнаю его почерк и тон, заря.

— Не понимаю! Ведь рядом с ними Дрок, не так ли? Бимсу, в конце концов! Ведь это он научил меня побеждать медведей! Почему они не могут просто напугать их?..

— Это работает, — согласился Джарлет.

И потрепал Айдову холку. Медведица довольно зажмурилась.

— Ро, у них малыши, — вмешалась я. — Почувствовав угрозу, медведи не сбегут, а станут защищать. Если Фри и Бимсу вдруг начали играть с медвежатами, то…

Аврора опустила лицо в ладони с глухим «олухи мелкие».

— В любом случае, — сказал примирительно Чак, — они в относительной безопасности. Написал ведь — вот — «укрытие». Подождем утра, а там…

— Мы не знаем, сколько у нас времени, — возразила Ро, — пока действует зелье. И что будет потом.

Я отвернулась к огню и сдержала вздох. Потому что кто-то не думает головой. И хлещет что попало, не думая о последствиях…

— Вот что, — подал голос Чак. — Давайте скажем им как есть. Мы не знаем их обстановку. Но нам точно надо срочно пробиваться к маяку. Если что — ларипетра и кинжал, Шарк уже навык приобрел. А что могут сделать они, сейчас узнаем. Тиль, пиши:

«Ро выпила зелье морской соли»…

Аврора поморщилась. И добавила решительно:

— Я без Фарра никуда не пойду.

* * *

Мы держали связь до рассвета — Голубинке пришлось налетаться от души. ШурИк в записке велел сказать Айде «смотритель, Айда, смотритель» и просто следовать за ней. Обессилевший Джарлет — ему зелья досталось меньше, чем Ро — ехал на ее спине, Аврора же отважно вышагивала, пусть и кашляла время от времени. Но храбрилась, оглядывалась. И верила.

Рука писавшего менялась на каждом послании. То это были каракули Фриды, то каллиграфический витиеватый слог короля Басса, то Фарреловская твердая рука, то путаные речи ШурИка. Из всего следовало, что дети решили поиграть, обнаружили гейзеры, проваляли дурака весь день, потом заприметили взрослых, возвращавшихся на корабль, хотели незаметно смотать удочки, но наткнулись на милого медвежонка. Появившаяся медведица застала весь народ врасплох, и некоторое время они улепетывали с медвежонком у Бимсу на руках. Потом Фаррел неожиданно споткнулся и упал — этот момент нас очень напрягал. ШурИк и дядя Тири выстрелили в медведицу, но лишь ранили, и зверь обезумел от боли. А потом — сплошная катовасия; держались именно благодаря холму, выстрелам в воздух и ларипетре. Мы так и не поняли, когда они сообразили отдать медвежонка. Но, судя по тому, что они двинулись в путь, этот момент случился.

Серый рассвет заставлял нас зябко ежиться и втягивать головы в воротники свитеров и накидок — на равнине гуляли ветра только так. Но уже отсюда было видно наш ориентир: теплый, надежный свет маяка в предутренне-мглистой пустоте. Такой безмятежный, будто наше полное смертельных опасностей путешествие длиной в двадцать шесть дней — это детская суета. Словно он выше всей этой кутерьмы, о которой так переживают люди. Возможно… так оно и есть.

Внезапно Айда встрепенулась, остановилась, дергая коротким ухом. Повела носом, оглянулась.

— Шарк, слезай… — дернул Чак брата за рукав.

Тот закрутил головой, словно очнулся. Безуспешно попытался здоровой ногой нашарить землю; пришлось стащить его с медвежьей спины за подмышки. От лица Джарлета пахнУло жаром, глаз помутнел. Кажется… действие славного зелья морской соли подходило к концу. Свалился старший Жан-Пьери в сероватый, как и утро, ягель, кулем.

— Ро?.. — признаться, я всполошилась. Если зелье исчерпало себя…

Аврора, натянутая как струна, вглядывалась в постепенно светлеющую серость позади. Куда бросилась освобожденная от ноши Айда. Обнимала себя за плечи. Но не от ветра.

— Это наши… Это должны быть наши, — она прижимала руки к груди и не думала сдавать позиций.

Обернулась. Улыбнулась.

— Я свалюсь, но не сейчас, Тиль… Я должна удостовериться, что с ним все в порядке… Почему у меня… дурное предчувствие?

Ветра были хороши тем, что сиренов туман наконец уступил, и видимость заметно улучшилась. Поэтому странную компанию мы различили издалека. Человек в шубе до колен радостно бросился навстречу Айде. Но был он слишком громоздким и медленным. И, когда он сгрузил ей что-то на спину, мы поняли: это потому, что нес на спине человека. Две мелких фигуры не вызывали сомнений. Все, что подросткам-бунтарям оставалось после содеянного — пристыженно смирно вышагивать рядом со взрослыми. И силуэт с арбалетом за спиной да голубым сиянием ларипетры на руке. Все.

Аврора не выдержала и побежала. Я, замирая всем существом, вцепилась в уставшего Чака, пытавшегося удержать на ногах брата.

— Почему… жизнь такая сложная, Чарличек?

— Может быть… — отвечал он неуверенно, — потому, что у нас нет антибиотиков?.. Напиши Хью, что его дочка нашлась. Не хватало, чтобы кто-то еще отправился искать их с юнгой.

* * *

Лицо Фарра было всего на несколько делений